Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том I
Конечно, тамплиеры защищали не только мёртвых, но и живых. Как монахи они обладали правом предоставлять убежище любому, кто о нём просил. Каноники Ордена имели так же право помилования, каким обладали только епископы. Дома Храма превращались в надёжные убежища для тех, кто подвергался преследованиям. В своих командорствах тамплиеры были не только государством в государстве, но и Церковью в Церкви.
Защищая гонимых и обездоленных от церковных и светских князей, Орден Храма стал своего рода общеевропейским Робин Гудом, при этом, в отличии от шервудского разбойника, Орден действовал строго в рамках правового поля, то есть против тамплиеров было весьма затруднительно предпринять сколько-нибудь эффективные меры. На Орден можно было жаловаться и клеветать, можно было распускать о тамплиерах сколь угодно гадкие слухи, но по большому счёту ничего нельзя было поделать ни с Орденом, ни с тем, кого он брал под свою защиту.
Орден можно было только уничтожить — выжечь огнём и осквернить даже память о тамплиерах. До определённого момента никому и в голову не приходило, что это возможно, но сильные мира сего тысячу раз в душе подписали Ордену смертный приговор. Исполнение приговора стало лишь делом времени. Орден шёл великим и погибельным путём.
Храмовники не боялись даже прямых конфликтов с римскими папами, которым, казалось бы, подчинялись. В 1264 году папа Урбан IV потребовал сместить с должности маршала Ордена Храма Стефана де Сисси, который отказался участвовать в «крестовом походе» против короля Манфреда. Великий магистр ответил папе категорическим отказом и даже более того — выразил своему начальнику гневное возмущение тем, что деньги, собранные для крестового похода в Святую Землю, папа потратил на усобицу в Италии.
Во всём христианском мире так мог поступить только великий (воистину — великий) магистр тамплиеров. Ватиканский негодяй воевал за чисто светскую власть над Италией и с лёгкостью объявлял «крестовые походы» против христианских государей — своих личных врагов. Казалось бы, в распоряжении папы есть мощная вооружённая сила — лично ему подчиненный Орден тамплиеров. Но не тут-то было! Маршал Ордена просто послал папу куда подальше! Сарацины терзают Святую Землю, а тамплиеры тем временем будут обслуживать шкурные интересы засевшего в Ватикане вороватого ничтожества? А великий магистр перед всем христианским миром обвинил папу в том, что он — вор. Папа фактически украл и потратил на собственные нужды деньги, предназначавшиеся для Святой Земли.
Тамплиеры не боялись земных владык. Любой тамплиер, включая высших иерархов Ордена, всегда мог воспользоваться простейшим выходом из самой сложной ситуации — погибнуть в бою на Святой Земле. В Орден вступали не для того, чтобы приобрести власть, а для того, чтобы отдать жизнь. Именно это и ставило тамплиеров выше всех владык мира. А ведь папа мог одним только росчерком пера под соответствующей буллой уже тогда, в 1264 году, распустить Орден. Не посмел. Просто не посмел и всё.
Орден прямо заявил на весь мир, что подчиняется Христу, а не папе. Надо полагать, в душе понтифика уже тогда прозвучал смертный приговор Ордену. Преемники Урбана IV ничего не забыли.
* * *В 1172 году паломник Теодорих, описывая Святую Землю, выразил восхищение Орденом Храма: «Трудно даже представить себе, сколь велико могущество и богатство тамплиеров — они властвуют почти во всех городах и селениях страны иудеев. Повсюду высятся их замки, где обитают рыцари и их войска».
Эта простенькая, казалось бы, картинка исполнена подлинного величия. Такое чувство, что Теодорих смотрел на Палестину с высоты птичьего полёта и смог ухватить главное из того, что там можно было увидеть — повсеместно распространившуюся мощь храмовников.
А если бы так же сверху посмотреть на Францию времён Ордена Храма? Луи Шарпантье писал: «Благодаря сети своих дорог и командорств, тамплиеры кардинальным образом изменили сложившийся порядок вещей. Обычно «тамплиери» стояли так близко друг от друга, что путешественники, будь то паломники или торговцы, находились под постоянным присмотром вооружённых людей».
Командорства были разбросаны по всей Франции, страна покрылась сетью дорог, которые их соединяли. Отчасти, это были старые дороги, отчасти, заново проложенные тамплиерами, но в социальном плане все они были новыми, потому что благодаря этой сети во Франции возникла новая система порядка и справедливости.
Никакой системы комплексной безопасности в Европе не было со времён Римской империи, при этом римское могущество рухнуло, так и не успев пропитаться христианскими идеалами, а позднее империя Карла Великого, созданная уже на основе христианства, раздробилась, едва успев возникнуть. И вот Орден Храма во времена феодальный раздробленности фактически сплотил всю Францию, отчасти — всю Европу, а до известной степени — Средиземноморье. В государственном плане все эти обширные пространства по-прежнему оставались раздробленными настолько, что мельче некуда. И все-таки уже в XIII веке фрагменты былых империй в некотором смысле оказались объединены под защитой сверхнациональных вооружённых сил Ордена Храма, в рамках единой средиземноморской финансово-экономической системы тамплиеров, на основе христианских идеалов справедливости, взаимовыручки и защиты слабых. Тамплиеры создали новую империю Христа и Храма. Они не спорили с «оракулом наших дней» о том, чем может быть «спаяло единство». Они спаяли свою империю железом, кровью и любовью.
Формально империи тамплиеров не существовало, но фактически она становилась всё более реальной и зримой. Если в начале XIV века тамплиерам уже принадлежала треть Парижа, при этом Орден никогда не приостанавливал процесс приобретения новой недвижимости, так что же было бы, когда храмовники завладели бы большей частью Парижа? И ведь процесс постоянного увеличения владений шёл по всей Франции. При этом надо помнить, что в Средние века власть была неотъемлема от собственности — кто владеет землёй, тот и суверен. Теперь вспомним о том, что с конца XIII века Орден больше не нёс гигантских расходов по содержанию войска в Палестине, то есть высвободились огромные материальные ресурсы, которые можно было тратить на приобретение недвижимости во Франции. Великий магистр Ордена, и так уже более могущественный, чем король, вскоре мог превратишься в некоронованного короля. Итак, схватка между Орденом и троном становилась неизбежна.
И величие и трагедия Ордена заключились в том, что он развивался по имперскому пути, всё больше и больше подменяя собой государственную власть, и ему было суждено либо погибнуть от рук этой власти, либо раствориться в ней, что, по большому счёту, то же самое.
Луи Шарпантье писал: «Целью Ордена было создание упорядоченной гармоничной цивилизации, средством — наращивание ресурсов». Воистину так. Орден не просто стал украшением западной цивилизации, он превоссоздал её, он заново сотворил эту цивилизацию. Орден постепенно поглощал Европу и территориально, и экономически, и духовно. В мире не оставалось ничего такого, чего не было бы в Ордене — своя земля, своя армия, своя административная система, своя рабочая сила, свои храмы, своё духовенство.
Мишле назвал мученическую гибель Ордена Храма величайшим катаклизмом в истории западной цивилизации. Это и так, и не так. Гибель Ордена, действительно породила катастрофические последствия для Европы, поскольку Европа и Орден были уже почти равны. Соответственно, Европа, убив Орден, сама чуть не умерла. От повсеместного голода, от эпидемии чумы, от столетней войны. Но «катаклизм», в понимании Мишле, это то, чего можно и должно было избежать, а гибель Ордена была на самом деле неизбежна.
Умная француженка Марион Мельвиль писала: «Преемники Гуго де Пейна создали стиль жизни. Существовала истинная гармония между их целями и духом эпохи. В начале XIV века всё меняется: сталкиваются интересы наций, вырисовываются новые классы. Могли ли тамплиеры сохраниться в новом климате?».
Опять же — и так и не так. Орден действительно был порождён небывалым религиозным подъёмом XII века, священным порывом крестового похода, духом братского единения во Христе. Небывалое христианское воодушевление, охватившее всё общество, требовало всё новых и новых форм реализации, так чтобы все слои общества смогли участвовать в этом едином порыве к Богу. Вот и родился Орден, обеспечивший это участие касте профессиональных военных — рыцарей. Орден, сохранивший в себе священный порыв первого крестового похода, не утративший этого высокого накала вплоть до XIV века, когда религиозное воодушевление в обществе заметно остыло, действительно выглядел в новом веке довольно чужеродно, и это было одной из причин прозвучавшего над ним приговора.
