От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Владимирко вернулся в Галицкую землю. Вскоре, однако, он вновь помогал Юрию Владимировичу в непрекратившейся борьбе с Изяславом, хотя делать это ему было очень сложно. Галицкая область, западный форпост Киевской Руси, испытывала давление со стороны венгерского короля Гейзы, да и других западных соседей. Гейза несколько раз вынуждал Владимирка давать в критических ситуациях обещания не воевать против Изяслава. Но русский князь не мог отказать Юрию Владимировичу, которому давным-давно дал клятву верности.
В том же 1151 году князь Юрий Владимирович с крупным войском, усиленным отрядами половцев, подошел к Днепру. Готовился он к операции тщательно. Переправа была организована быстро. Люди садились в насады, лодки с высокими надставными бортами, и отчаливали от берега. С противоположного берега им навстречу устремились ладьи, изготовленные по проекту Изяслава и его умельцев. Борта у судов были тоже высокие. Но не это являлось главной находкой киевлян.
Бой разгорелся. Суздальцы рвались к Киеву, но насады, тяжело маневрируя по быстрой воде Днепра, не находили лазейку между ладьями киевлян, которые имели по два кормчих – спереди и сзади. Это позволяло неуклюжим на вид судам моментально менять курс на 180 градусов, вовремя перекрывать бреши.
Первый день битвы закончился ничем. Утром Юрий отправил флотилию в Долобское озеро. Отсюда его воины волоком отволокли лодки к Золотчи и по ней вошли в Днепр с севера от Киева. Этот маневр не принес результата. Изяслав не пропустил неприятеля к броду. Юрий послал сына Андрея к Зарубовскому броду. Отряд киевлян во главе со Шварном не выдержал удара, и конница половцев, поддержанная флотилией, перешла по Зарубовскому броду Днепр. Положение Изяслава ухудшилось. Юрий Владимирович продемонстрировал тонкое понимание военного дела! Победа была близка.
Шварн прискакал в Киев, доложил о катастрофическом положении у Зарубовского брода. Князь спокойно сказал:
– Они не крылаты. А перелетевши Днепр, сядут где-нибудь. Подпустим их. В болотистой местности половецкая конница не разгуляется.
Затем Изяслав поклонился церкви Святой Богородицы Десятинной, построенной в 989 году Владимиром I, затем – церкви Святой Софии и спокойно, без тени тревоги на лице выступил из Киева. На смертный бой шел Изяслав. На виду у многих горожан, которые когда-то сказали ему: «Мы все встанем за тебя». Он шел не спеша. Никого ни о чем не просил. И вдруг горожане сказали свое слово:
– Мы все пойдем на смертный бой. Кто с мечом, кто с палкой, кто с камнем. А кто откажется, того мы своими руками убьем.
Большим авторитетом нужно пользоваться у людей, чтобы в минуту тяжкую они приняли такое решение. Подобную армию одолеть нелегко. Победить ее практически невозможно. Ее можно только уничтожить. Но такое удавалось в редких случаях.
Утром два войска выстроились друг перед другом. Половцы, воевавшие на стороне Юрия, заволновались, почуяв силу. Андрей Юрьевич ободрил их, обещал увеличить вознаграждение. Успокоил они русских воинов.
Князю Изяславу тоже пришлось подбадривать киевлян. Страх – чувство сильное. Когда кричишь на вече: «Я буду воевать!» – его нет. Он приходит позже, когда перед глазами стоит на поле вражья рать, а там бойцы сильные, опытные. Страх – дело общее. Его и побеждать надо сообща. Все люди боятся смерти. Только нелюди не боятся. Но таких мало даже среди головорезов. Нельзя корить людей за страх. Его нужно побороть.
Изяслав сказал киевлянам самые простые слова, но этого оказалось недостаточно. Страх остался в глазах воинов. И тогда великий князь киевский развернул коня и поскакал один на врага. И цокот копыт тут же убил страх.
Андрей, сын Юрия, тоже бросился в бой. Он поразил несколько киевлян, сломал копье. Под ним ранило коня, с головы князя сорвали шлем.
Изяслав тоже сломал копье, был ранен в руку, затем – в ногу. От резкой боли он потерял сознание, слетел с коня. Бой продолжался.
В самый ответственный момент половцы покинули войско князя Суздальского. Киевляне усилили натиск и одержали прекрасную победу.
Бой уже закончился. Киевляне шли по полю, считали потери. Кто-то обратил внимание на лежавшего воина, кровь заливала его одежду, лицо. Он шевельнулся, произнес, едва слышно:
– Я князь.
– Ты-то нам и нужен, – один из воинов ударил мечом по шлему лежащего.
Шлем выдержал удар. Воин ударил посильнее, затем – совсем сильно. С третьего раза меч пробил шлем. От дикой боли раненый окреп голосом, вскрикнул:
– Я – Изяслав!
А чтобы ему быстрее поверили, он, превознемогая боль, снял шлем.
– Кирие элейсон! Кирие элейсон! – закричали радостные киевляне, что в переводе с греческого означало: «Господи, помилуй!».
Победа в том сражении не изменила расстановку сил в распре. Но поведение Изяслава и киевлян в ней может многое подсказать о том, что же собой представлял самый серьезный соперник Юрия Владимировича, и на какие силы он опирался.
Н. М. Карамзин высоко оценивает личностные качества и итоги государственной деятельности Изяслава Мстиславича. «Мужественный и деятельный, он всего более искал любви народной и для того часто пировал с гражданами; говорил на вечах, подобно Великому Ярославу; предлагал там дела государственные и хотел, чтобы народ, исполняя волю государя, служил ему охотно и врагов его считал собственными. Разделив престол с дядею, добродушным и слабым (с Вячеславом Владимировичем – А.Т.), Изяслав в самом деле не уменьшил власти своей, но заслужил похвалу современников; обходился с ним как нежный сын с отцом; один брал на себя труды, опасности, но приписывал ему часть побед своих и жил сам в нижней части города, уступив Вячеславу дворец княжеский»[10].
Да, Изяслав Мстиславич был прекрасным политиком, изворотливым, хитрым. Понимая, что Вячеслав имеет полное право занять великокняжеский престол, сын Мстислава сумел привлечь на свою сторону невоинственного, мягкотелого старика Вячеслава, посадил его в золотую клетку, превратил старшего из оставшихся в живых Мономашичей в экспонат, важный и дорогостоящий, а сам правил Киевской Русью, не имея на то никаких прав. Очень крупный политик. Не имея мощной поддержки в стране, он обольстил пьянками на пирах киевлян, влюбил их в себя, и сам влюбился в них. А чтобы любовь была крепче, Изяслав нанимал иностранные войска, которые ходили по землям Галицкого и других княжеств за крупные вознаграждения.
Другие князья русские также не гнушались помощью извне, приглашали в дружины половцев, берендиев, торков, которые подчас играли важную роль в битвах. Изяслав пошел дальше. Иностранные армии (венгров, богемцев, ляхов…) стали частью его политики. Но эта часть требовала огромных средств, что отрицательно сказывалась на внутриполитическом положении русского государства. Политика, основанная на привлечении наемного войска для решения государственных задач, может иметь успех для конкретного правителя, что
