Пруссия. Королевство Гогенцоллернов - Максим Вахминцев
В это же время Австрия двинула свои войска в Дунайские княжества, которые Россия традиционно считала своей сферой влияния. Николай изначально не учел факта пересечения сфер интересов России и Австрии на Балканах, потому данный шаг Вены стал для него тем более неожиданным и предательским. Тем самым молодой император Франц Иосиф сразу же испортил отношения с некогда ключевым союзником в Восточной Европе – сын Николая Александр 2 уже куда более благосклонно относился к объединительным планам Гогенцоллернов.
Бисмарк и объединение Германии
Внутреннее положение Пруссии в начале 1860-х годов
Главным, пожалуй, качеством, которое Фридрих Вильгельм 4 унаследовал от своего отца, была нерешительность. От деда же, Фридриха Вильгельма 2, ему досталась склонность к мистицизму и романтизму61. В целом прусский король справедливо напрашивается на сравнения со знаменитым королем Баварии Людвигом 2. В годы правления Фридриха Вильгельма Пруссия познала как внутренние, так и внешние унижения – подавление либеральной оппозиции и подписание Ольмюцского договора способствовали существенному ослаблению позиций Пруссии в Германии.
Последствия такой политики могли привести к тому, что Гогенцоллерны опять, как и в 1807 году, оказались бы «вышвырнуты» на периферию германской политики и обрели бы положение заурядных местных князей. Одним словом, Пруссии, если та хотела сохранить статус значимой европейской державы, требовалась трансформация как внутренней, так и внешней политики.
2 января 1861 года на прусский престол вступил Вильгельм 1 – младший брат Фридриха Вильгельма 4. На тот момент ему исполнилось уже 64 года – для 19 века возраст весьма солидный. Солдат-догматик, Вильгельм всем сердцем ненавидел Францию и Наполеона. 10-летним ребенком он стал свидетелем краха прусского государства под ударами Великой армии, безвольной сдачи прусских крепостей перед саблями французской кавалерии. Позор 1807 года навсегда остался в памяти юного принца, но уже вскоре он получил шанс для мести – Вильгельм, в чине лейтенанта, сражался в битве при Бар-сюр-Обе и участвовал во взятии Парижа 31 марта 1814 года.
Подобно русскому царю Николаю 1, Вильгельм изначально не готовился к управлению страной – вместо этого он целиком и полностью посвятил себя военной карьере, дослужившись до звания генерал-полковника. Как и все прусские офицеры, он до некоторого времени не сильно вникал в политические вопросы, сосредотачивая свое внимание на службе. Лишь болезнь старшего брата Фридриха Вильгельма 4, лишившая того дееспособности, заставила Вильгельма принять на себя обязанности принца-регента и, тем самым, открыла ему дорогу к власти.
Впрочем, начало официального правления выдалось крайне тяжелым. В 1862-м попытки короля убедить прусский ландтаг, в котором в то время доминировали либералы, в необходимости увеличения военного бюджета провалились. Ситуация усугублялась тем, что в семье самого Вильгельма также намечался политический раскол – кронпринц Фридрих, женатый на дочери британской королевы Виктории, придерживался либеральных взглядов и считал, что Пруссия должна объединить Германию на демократической, а не военной основе. Несчастный Вильгельм, чувствовавший себя покинутым всеми, уже был готов подписать составленный текст отречения от трона, но тут военный министр Пруссии генерал Альбрехт фон Роон убедил короля обратить внимание на Отто фон Бисмарка, служившего послом во Франции и России.
Вильгельм оказался не готов нарушить принципы легитимизма и бросить вызов Венской системе, поставив тем самым на карту будущее самой Пруссии. В отличие от националистов из числа студентов и молодых офицеров, он не чувствовал своего грандиозного предназначения объединить Германию и считал себя исключительно прусским королем, не более. Сильная армия ему была нужна только для обеспечения обороноспособности страны от возможного вторжения Франции или Австрии.
Пожилой король был живым воплощением консерватизма Гогенцоллернов, "старой доброй Пруссии", однако ему требовался человек, способный разъяснить меняющуюся политическую обстановку и дать понять, что Пруссия больше не может сидеть сложа руки и наблюдать за немецкими делами со стороны. Бисмарк убеждал Вильгельма, что объединение Германии неизбежно и Пруссии, если та хочет сохраниться как великая держава, необходимо ее возглавить62. Притом, в отличии от либерального кронпринца Фридриха, Бисмарк, будучи твердым консерватором, считал, что данный исторический вопрос может теперь быть разрешен лишь «железом и кровью». Сие выражение он, кстати, позаимствовал из стихотворения поэта фон Шенкендорфа, написавшего его в годы войны с Наполеоном.
Бисмарк уговорил Вильгельма не отрекаться от трона в сей важнейший для истории Пруссии момент. Он взывал к офицерской чести и чувству долга короля, призывал того до конца защищать свою власть63:
«Ваше величество стоите перед необходимостью бороться, вы не можете капитулировать, вы должны воспротивиться насилию, хотя бы это и было сопряжено с опасностью для жизни».
Затем князь, при поддержке Роона, продавил принятие военного бюджета, воспользовавшись правом министра-президента объявить о роспуске парламента. Конституционный кризис продлился в итоге аж до 1866 года, когда под влиянием побед прусской армии над датчанами и австрийцами ландтаг наконец-то одобрил все военные расходы правительства. Позднее Вильгельм честно признавался, что не понимает до конца все решения Бисмарка, но в то же время не может без него обойтись. Как говорил прусский король своему премьеру: «Я не могу, как вы, имея всего две руки, разом подкидывать и ловить пять шаров»64.
Если бы в тот момент прусская внешняя и внутренняя политика пошли по пути либерализма, то объединение Германии затянулось бы на многие десятилетия и вся история страны пошла бы иным путем. Однако проявленная Вильгельмом и Бисмарком твердость в конфликте с либералами, вкупе с победами прусской армии над Данией и Австрией, спасли Пруссию от революции и позволили Гогенцоллернам сохранить власть.
Внешнеполитическая обстановка перед объединением Германии
К началу 1860-х годов, на фоне восстания в Польше, внешнеполитическая обстановка для Пруссии стала существенно улучшаться. По Альвенслебенской конвенции, подписанной русским канцлером А. М. Горчаковым и прусским генералом Альвенслебеном 8 февраля 1863 года, прусские войска получили возможность преследовать повстанцев на российской территории, а русские войска на территории Пруссии. В целом новый русский царь Александр 2 крайне благожелательно относился к ней, как и к ее королю Вильгельму, который приходился самому Александру дядей по материнской линии.
Вместе с тем между тем же Горчаковым и Бисмарком параллельно шла, своего рода, холодная война. Прусского премьера раздражало то, с каким подозрением российский канцлер относился к его словам и действиям. Огорченный Бисмарк не стеснялся обвинять Горчакова в том, что тот «стремился отдалить Россию от Германии»65. Российский
