Владимир Чекмарев - Шпионки вне времени
Так что коварный Никалаб, не только заработал 500 ауреев, но и обеспечил себя регулярной халявой, по поводу деликатесов. Основное же его коварство, заключалось в строгом запрете, на попытку наладить с потусторонней собачкой непосредственного контакта, так сказать в живую. Ибо в данном случае, визиты Жу-жу, прекратятся навсегда. И так как, рано или поздно старушка не выдержит, и попытается пообщаться с собачкой в натуре, то вопрос закроется сам собой.
Телеуправляемое чучело, как две капли воды похожее на стерео-фото собачки, украшающее все комнаты графини, было снабжено системой аварийной эвакуации, которую первым испытал на себе, местный молодой альгвазил. Увидев домашнее животное, семенящее по улице с коробкой в зубах, молодой служака, решил пресечь явный непорядок, но когда собачка зажужжав, взлетела в воздух и издав тоскливый вопль, от которого стыла кровь в жилах, унеслась куда-то, старательный, но потрясенный до глубины души, страж порядка, умудрился за долю квадранса, влезть на Каталаунскую осину, стволы которой, как известно, меньше 7 уардов не бывают, и на самом стволе до самой верхушки нет не одной ветки. Так альгвазил до этой самой верхушки успешно добрался. Снимать его пришлось, только с помощью вызванных пожарных.
Так что с графиней все случилось почти так же, только собачка улетела боком и задом наперед, что только усилило эффект и придало некоторую мистическую фееричность, финалу истории. Сам Никалаб, последний раз мелькнул перед старой графиней, выслушал ее покаянную речь и доложил что на год улетает на Сильвану, где должен по заказу от Секции мирмекологов, Сильванского императорского «Общества защиты животных», разоблачить страшную секту садистов, изводящих муравьев бесчеловечными методами… — «Вы представляете графиня, эти негодяи, рассыпают на путях миграции несчастных крох из надсемейства Formicoidea, манную крупу смоченную в Келимасе. Наивные муравьи поедают ее, крупа разбухает у них в желудках и в результате страшная мучительная смерть»-… Прослезившаяся, над мучениями, братьев меньших графиня, узнав что Мэтр Махум (Так коварный механисьен был ей представлен), едет на Сильвану исключительно за свой счет и из чистого благородства и любви к животным, подарила ему старинный золотой брегет, бриллианты в инкрустации которого, тянули где то на 20 квинути.
Собачий вальс для Маркизы
Люси принесла мне уже третью с утра чашку кофе. Делать было нечего, уже как три дня я закончил последнее дело, а новые все не попадались. Я уже подумывал, какую скачать из сети новую игру на свой раухер, но обнадеживающе звякнул дверной колокольчик. Люси, выглянув из приемной, сделала большие глаза и произнесла официальным тоном: «Его милость, пятый маркиз Фолтейн, к лауру директору». И, показав мне язык, испарилась, пропуская в мой кабинет посетителя. Я внутренне зевнул. Фолтейн был редкий зануда. Я знал его со школы и имел несчастье считаться его другом. Как-то, идя по переулку, где была единственная в городе лавка, в которой гимназистам потихоньку продавали табак, я увидел Лопоухого Фолти, прижатого к стене парой местных хулиганов. Главное украшение Фолти — огромные очки — грустно поблескивали на мостовой. К тому времени я уже год занимался в спортивной школе при монастыре Святого Краухана, и освободить одноклассника от приставал было для меня плевым делом. С тех пор все семейство Фолтейн относилось ко мне с глубоким уважением. Дядюшка его был главным Архивариусом Отдела Королевских учебных заведений (это была придворная синекура и по табели рангов достаточно почетная), а сам пятый маркиз Фолтейн был заведующим Исторического Фолианта Королевской библиотеки. Так как я имел хобби, касающееся древних исторических книг, то волей — не волей, был вынужден продолжать дружбу с этим занудой.
Я преувеличенно радостно его поприветствовал, и крикнул Люси, чтобы она принесла мне «Оленей крови», а гостю литр козьего молока. Фолти аж передернулся. Эта шутка тоже уходила корнями в наше гимназическое детство. Согласно традициям маркизов Фолти, до 16 лет все отпрыски рода должны были каждый день выпивать два стакана козьего молока: один в обед и один перед сном. Причем в замке и городском доме держали специально выведенных коз. И каждый день мажордом в сопровождении двух слуг привозил в гимназию старинный с Кирленской росписью молочник, и гордо наблюдал, как молодой маркиз выпивал прописанную дозу. Гимназисты, естественно, без всякого уважения к традициям изгалялись кто как мог. Я и сам неоднократно побеждал в неписаной табели о «молочных» шутках. Когда однажды я заорал из окна на весь двор: «Не пей, Фолти, это была не коза, а козел», — у слуги так тряслись от сдерживаемого смеха руки, что он чуть не выронил шикарный фужер Гаарского стекла.
Ну, а почетным финалом цепочки розыгрышей была следующая хохма. На мальчишнике, который был посвящен окончанию гимназии, в торжественный момент, когда по традиции все выпускники вытащили из ранцев заветную бутылку и водрузили на стол, на бутылке Фолти оказалась весьма скабрезная этикетка, на которой два козла и коза предстали в таком композиционном виде, что их за это выгнали бы за разврат даже из самого дешевого портового борделя.
Люси, как не странно, принесла нам только вино и, сделав легкий книксен перед его сиятельством, удалилась. К моему огромному удивлению Фолти не стал тянуть, а сразу взял козу своей истории за рога. Смущенно потупив глазки, он пробормотал:
— Понимаешь. У Номады проблемы.
— Нет! Только не это! — внутренне вскричал я.
Перед моими глазами встала пышная девица, протягивающая мне лесную фиалку на Латеранском бале Невест, куда меня на третий день побывки затащил Фолти. Меня извиняло только то, что после Стагарского рейда, уцелевшие из полуалы Черных егерей гвардейцы, не просыхали с первой секунды отпуска. Это меня, кстати, и спасло. Имея несколько нарушенную координацию, я проглядел протягиваемый мне цветок, и так мощно щелкнул каблуками, что ненаследная маркиза с испугу выронила символ матримониальных побуждений на пол, а трезвый Фолти успел его подобрать и вернуть кузине.
Так вот… У Фолти была кузина, ненаследная Маркиза Номада Фолтейн — Кирикейн, которая по запутанным геральдическим правилам не являлась полной наследницей рода, но имела долю в материальном наследстве и при замужестве имела право сохранять свою фамилию и титул без права передачи оных мужу и детям. Причем, наследство она имела право получить не после упокоения старших предков, а после дворянского совершеннолетия, имеющего наступить в 22 года от рождения. В данном случае, совершеннолетие наступало через три месяца, и куш составлял 100 000 золотых ауреев. И тут, как на зло, подсуетился какой-то жиголо, прибывший из Балонга. Его почти вовремя заметили и отшили, но он успел настолько запудрить мозги Номаде, что она дала ему предбрачную доверенность. И согласно этой бумаге, в день совершеннолетия, лицо, указанное в этой доверенности, имело право распорядиться данной суммой. Кроме жиголо, распоряжаться наследством могла только сама перезрелая лауретта, но обращаться к ней по этому поводу было бесполезно, ибо оная полностью одурела от любви. Короче, от меня требовалось до наступления рокового дня любыми путями изъять доверенность у мерзавца, так как дело было не только в деньгах, но и в опасности, что жиголо из Балонга таки разведет девицу на брак, а это вот точно будет катастрофой. Самого-то мезальянса можно было не опасаться, но, может быть шум, весьма не желательный для благородного семейства. Сейчас этот аферист, сославшись на неотложные дела, куда-то уехал, но получить деньги он сможет через любой солидный банк. Честно говоря, я хотел отказаться, но Фолти объявил тариф Рода Маркизов Фолтейн на данное действо, это было 10000 ауреев, плюс расходы. И я сломался. Единственное, что я потребовал, так это расписку в том, что Семья Фолтейн не имеет, и не будет иметь ко мне никаких матримониальных претензий. А то, знаю я эти цветочки.
Я связался с Никалабом, и дал ему данные на порученного мне «мышиного жеребчика». В Латеране его звали Фине да Туан, то есть намекалось, что он баронет из Коора, ибо только там были в ходу приставки «да», было цифровое фото с камеры безопасности, и я надеялся, что Николаб чего-нибудь раскопает. Он как раз купил новую рыбку для своего аквариума и ухаживал за смазливой девицей из элитного эскорт-агентства, и поэтому поводу отчаянно нуждался в деньгах, кои ему были обещаны, но лишь по удачному окончанию поиска. В 8 утра мне позвонил перевозбужденный Никалаб и сказал, что пакет информации он выслал мне на раухер, но цена будет двойная, ибо пришлось поработать, и информация оказалась непростая. Буркнув, что там видно будет, я потащился в ванную (ибо еще спал) и только потом включил раухер и стал разбирать почту. Мой шебутной приятель, действительно, поработал на славу, и, судя по всему, залез даже в базу полицейского департамента не только Латераны, но и Равены и Балонга. Итак, что мы тут имеем…
