Владимир Андриенко - Принцесса Себекнофру

— Я прибыл поддержать принцессу Верхнего и Нижнего Египта в её горе.

— Спасибо тебе, великий жрец бога Себека, в честь которого я получила свое имя.

— Во мне ты всегда найдешь не только духовного наставника, но и друга, принцесса. Поверь, что мне ты всегда можешь излить свои горести, и я сумею помочь тебе.

— Спасибо тебе, жрец. Я буду это помнить. Но сейчас я должна идти к отцу.

Принцесса удалилась в покои умирающего фараона.

Верховный жрец Себека снова осмотрел зал и множество вельмож и жрецов здесь присутствующих. Отельной группой стояли его противники жрецы солнечного бога Амона-Ра в ослепительных белых одеяниях. Эти посматривали на него с опаской. Они уже знали о его планах относительно возвышения культа Себека. И они не допустят его к трону фараона. Во всяком случае, попытаются это сделать.

Жрецы Хатор заняли выжидательную позицию. Тоже самое можно было сказать и про жрецов Монту — священного быка войны. Жрецы Баст* (*Баст — богиня кошка) и жрецы Буто (*Буто — богиня змея) были во вражде с культом Себека, да и значение их было ничтожно.

Жрецы же богини Нейт могли стать его союзниками. Но он знал, что эти рисковать не станут. Они примкнут к нему только в случае его победы. А до неё было ее далеко.

К нему приблизился жрец небесного бога Геба из Омбоса. Это был средних лет полный человек с круглой лысой головой.

— Ищешь среди этой толпы союзников, почтенный жрец Себека? — спросил тот напрямик.

— Про что говорит, почтенный служитель бога неба?

— О том, что Крокодилу Солнца нужен союзник. И бог Геб вполне может таким союзником стать. Я здесь представлю жрецов Геба. И у меня есть полномочия войти с тобой в союз.

— Ты откровенен. Но стоит ли верить тебе?

— А почему нет? В Омбосе Себек она из ипостасей Геба. И возвышение Себека станет и возвышением Геба. Геб древний бог, сын Нут, муж своей матери, великий бог.

— А с чего ты взял, почтенный, что я и служители культа Себека хотят возвысить бога крокодила больше, чем это есть сейчас?

— А разве нет?

— В Фивах, где властвует Амон-Ра чтят и Себека. С чего мне ссориться с почтенной корпорацией жрецов Солнца?

— Если так, то и говорить не о чем, почтенный верховный жрец Себека.

Жрец Геба демонстративно повернулся к жрецу Себека спиной, но тот остановил его:

— Погоди, почтенный жрец. Неужели наш разговор только начавшись уже и завершиться?

Тот снова повернулся:

— Значит, ты согласен принять нашу помощь? Но мы потребуем для Геба много чего в случае твоей победы.

— Ты хотел сказать, почтенный, вы потребуете много чего для себя, для жрецов Геба?

— Это оно и тоже. И мы обеспечим тебе поддержку и других культов. И если принцесса Сбекнофру взойдет на престол…

— Принцесса?

— Но про это мы поговорим в ином месте.

— Согласен с тобой, жрец Геба.

В этот момент группа жрецов вышла из покоев фараона. По их лицам было понятно, что фараон Верхнего и Нижнего Египта скончался.

Жрец Амона встрепенулся и заголосил:

— Владыка наш, повелитель вечности, властитель истины, великий фараон Аменемхет III, оставил нас! Он призван богами в их чертоги и отныне нам нужен новый владыка!

Все взоры устремились к громадной статуе Амона-Ра. Но каменный бог оставался недвижим.

Жрец Себека прекрасно знал этот фокус жрецов Амона-Ра и усмехнулся про себя. Сейчас появиться принц Аменемхет и жрецы приведут в движение механизм, и бог двинет рукой в его сторону. Этими трюками можно было легко обманывать простодушную толпу ремесленников и земледельцев, но совсем не тех, кто собрался в этом зале.

В зал вошел в сопровождении приближенных принц Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет. И сразу при его появлении бог двинул рукой и все пали ниц пред новым владыкой Египта, наследником фараона и избранником Амона-Ра.

— А живет вечно, наш новый владыка и повелитель, фараон Аменемхет IV! — провозгласили жрецы бога Солнца и все собравшиеся подхватили этот возглас.

— А живет вечно!

— Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон!

— Благодарю вас мои верные подданные! — громко произнес новый фараон. — Пусть боги и великий бог солнца Амон-Ра наставят меня на путь во благо страны Кемет!

Ра-Тауи снова поместил принца в лабиринт. Принц был сильно впечатлен увиденным. Его младший брат стал фараоном! Никчемный принц Аменемхет, а не он!

— Ты видел, что и в реальности Маат великий чати Птахотеп и казначей Амени нашли друг друга как союзники! И в реальности Исефет все произошло так же.

— Видел, — ответил принц. — Изменники всегда изменники. И мой брат стад фараоном! И они кричали ему славу! Все кричали!

— Таковы придворные и таковы нравы тех, кто находиться у власти. Так было, так есть, и так будет. Власть как настоящий яд отравляет того, кто пьет из её кубка.

— И я тоже отравлен властью, жрец? — принц Египта посмотрел на жреца Анубиса.

— Пока я не могут ответить на этот вопрос, мой принц. Ты сам ответишь на него, когда придет время. А пока пойдем смотреть дальше.

— Я не желаю видеть больше ничего. Находить в зале где провозгласили фараоном моего брата…

— Мы попадем уже в то время, когда фараона, твоего отца, станут погребать, мой принц. Часть ненужных подробностей мы пропустим…

Саркофаг с мумией фараона Аменемхета III был установлен на большие сани с широкими полозьями, которые группа слуг должна была тянуть до самой гробницы. Сани были сверху обиты золотыми пластинами.

Птахотеп стоявший поле саней отдал приказ начинать скорбное шествие. Слуги фараона взяли в руки веревки и потянули сани вперед.

Наследник Аменемхет был первым кто шел за санями. На принце был роскошный наряд фараона. Его треугольный передник, вытканный золотом, сверкал знаками владыки. Его голову украшал немес — царский головной убор, изготовленный из ткани, сплетенный в узел сзади, с двумя длинными боковыми фалдами. На сандалиях нового фараона переливались самоцветы.

За ним следовали дальние родственники царского дома и все придворные чины и офицеры дворцовой стражи покойного фараона. Наряды их были много скромнее чем у фараона. Они соблюдали траур, и траур требовал от придворных и чиновников скромности.

Принцесса Сбекнофру шла следом за своим братом, будущим фараоном. Она видела, что брат мало скорбит по отцу. Фараон мало ценил своего младшего сына и тот платил ему тем же.

"Он весь разувается от спеси, после того как статуя Амона указала рукой на него, — думала принцесса. — Бог подтвердил его право быть фараоном. Хотя какой бог! Это сделали жрецы Амона и мой братец уже одарил их за это по царски".

Рядом с подругой была верная Ата.

— Ты видишь его, Ата? Смотри, как он доволен тем, что стал фараоном.

— Твой брат не будет хорошим владыкой, Себекнофру.

— Думаешь, я не знаю о том, Ата? Но меня сейчас волнует не это. Захочет ли он сделать меня своей женой?

— Каждому хочется получить такую красавицу как ты, госпожа. А вот меня мой отец Сапат прочит за номарха Заячьего нома Тутхотепа.

— Вот как? С каких это пор? — этого Себекнофру не знала.

— С недавних. Он видно получил кое-какие заверения в том от Птахотепа, верховного чати, что желает остаться на своем посту и дальше при твоем брате, Себекнофру.

— Ну, это вряд ли, Ата. Аменемхет терпеть не может Птахотепа. За это могу поручиться.

— А, но Птахотеп привлек на свою сторону номархов, и они окажут ему поддержку. А те надавят на твоего брата. И он отдаст меня. Что ему счастье какой то служанки.

— А ты не желаешь за Тутхотепа, Ата?

— Я ненавижу этого номарха, госпожа. Он мне противен. Ты видела его толстое тело? И мне идти замуж за этого любителя кутежей и грязных оргий?

— Да, Тутхотепа нельзя назвать приятным мужчиной, Ата, — согласилась принцесса. — Но при его дворе в Гелиополе нравы свободные. Что помешает тебе там завести дружка? У Тутхотепа не менее сотни наложниц и рабынь для услад. Вряд ли он станет тебя мучить долго.

— Себекнофру! Я уже дала слово другому, быть его женой. И никто не сможет меня заставить нарушить это слово, хоть я и всего лишь женщина.

— Это офицер гвардии дворца Менес?

— Он, — согласилась Ата.

— Но совсем недавно, ты говорила мне, что не выделяешь этого офицера больше чем иных. Разве не так?

— Так. Но я стала его женщиной с тех пор, госпожа. А он стал моим мужчиной. В полном смысле этого слова, принцесса…

Сириец Урах, приближенный слуга нового фараона шел среди притворных и внимательно оглядывал их. Сириец готовился стать одним из первых вельмож государства. Но он был не глуп в отличие от своего господина и понимал, что такое его царственный друг. Такого фараона ничего не стоило обвести вокруг пальца и потому Урах должен знать все придворные коньюктуры.