Вячеслав Софронов - Путь диких гусей
Команду шепотом передали от одного нукера к другому, и пятеро человек бесшумно скользнули вверх из ложка и скрылись в лесу. Остальные залегли редкой цепью, укрывшись за растущими по склону лога деревьями. Степняки никак не могли пройти мимо, не наткнувшись на засаду.
Наконец, показались два осторожно пробирающихся по лесу всадника, то и дело крутящие головами из-за круглых с медной насечкой щитов. Рябой Hyp показал рукой, чтоб их пропустили не трогая…
— Дозорные, — тихо шепнул лежащему рядом Бурену.
Следом показалась большая группа воинов, растянувшаяся попарно вдоль лесной тропы.
— Беру первого, — Рябой Hyp показал на себя указательным пальцем, а Бурену выбросил два. Тот согласно кивнул и передал знак остальным.
Стрелы бесшумно легли на обмотанные кожей рукояти луков. Натянулась тетива. Каждый выбрал свою цель. И… несколько мгновений прошли в долгом ожидании. Наконец, Рябой Hyp пронзительно свистнул и спустил тетиву.
Почти враз вскрикнули передние всадники, схватившись руками за грудь, за горло, выпуская поводья, клонясь к земле. Рванулись в чащу испуганные кони, сбрасывая с себя мертвых, налетая на стоящих сзади. А из ложка все сыпались длинные сибирские стрелы с ястребиными перьями в желтоватую полоску.
Степняки соскочили с коней, укрылись за деревьями и послали ответные стрелы в сторону сибирцев. Над головой Рябого Нура мягко вошла в березовый ствол короткая стрела, подрагивая гибким телом. Он выдернул ее, рассматривая трехгранное жало с глубокими зазубринами.
— Не отравленная? — спросил тихо Бурен.
— Кто ее знает. Может и так…
— Что делать будем? Сейчас врукопашную полезут.
— Отправь двоих, чтоб лес сзади них запалили, а мы отходим.
И он легко заскользил вниз по ложку, а затем резко повернул влево, выбрался наверх и побежал вдоль тропы, слыша сзади себя прерывистое дыхание нукеров. Вскоре они добежали до топкого места, где к тропе с двух сторон подходило болото, непроходимое для коней. Тут уже несколько человек торопливо сооружали завал, стаскивая поваленные бурей стволы деревьев. Подбежавшие с Рябым Нуром воины кинулись им на помощь.
Сам Рябой Hyp прикинул, где лучше разместить воинов, оглядел подступы к завалу.
— Слышь, Hyp, дымком потянуло, — втянул широкими ноздрями воздух взмокший от бега Бурен, — сейчас они повалят сюда как чумные зайцы.
— Пусть нукеры лезут на деревья. Близко не подпускать, сражение нам ни к чему. Их больше раз в пять.
— Стрел всего ничего…
— Сам знаю. И что из этого?
— Долго не продержаться, — ответил Бурен и пошел к воинам.
Вслед за легким, едва ощутимым в воздухе дымком налетел запах гари, вызывающий у любого смятение и тревогу. Послышалось испуганное ржание коней, треск ветвей, крики степняков.
Рябой Hyp проследил, как его нукеры быстро вскарабкались на деревья вокруг тропы, укрылись меж ветвей, выставив перед собой приготовленные к стрельбе луки. Затем обошел завал и опустился на землю, невидимый со стороны тропы, положив рядом лук, короткий кинжал и копье.
Через полуприкрытые глаза он видел кроны деревьев и далекий покров неба, которое как бы удерживалось тонкими ветвями, пружинящими под его тяжестью. Послышались тихие голоса подобравшихся к завалу степняков, бряцание удил, лошадиный храп. Потом кто-то спрыгнул на землю и чей-то голос крикнул: "Осмотрите с той стороны…" Рябой Hyp напрягся, продолжая неподвижно лежать, и, повернув голову, увидел двух степняков, подбирающихся к нему с вытянутыми в руках саблями. Коротко взмахнув кистью правой руки, он бросил в ближайшего кинжал, перевернулся через голову, подхватив копье. Второй разведчик не успел ничего понять, а лишь широко открыл глаза, увидев, как его товарищ рухнул на колени, схватившись за горло, из которого торчала рукоять кинжала. Он повернул обратно, попытался закричать, но копье Рябого Нура прошло через него насквозь, вылезло тонким жалом посреди груди. Он натужно захрипел, выкатя язык, и ухватился руками за березовый ствол, обдирая ногтями тонкую кору, подтягивая слабеющее тело к дереву.
А по тропе к завалу прибывали всадники, гонимые из лесу едким дымом и становящимся все громче треском горящего дерева. Воины скучились голова к голове, испуганно высматривая меж деревьями сибирцев. Но те затаились вверху и ничем не выдали пока себя.
Рябой Hyp осторожно выглянул из-за завала и увидел Кучума, резко отдающего команды, сыпля ругательствами. На нем был округлый стальной шлем с коротким шишаком на конце и длинным наносником, делающим его похожим на хищника. Конь под ним беспокойно перебирал ногами, пытался выбраться из толпы, злобно кусал соседей крепкими зубами.
Нур поднял лук, не спеша прицелился, вложив стрелу с четырехгранным наконечником, что пробивала сердце сохатого. Но сизые клочья дыма накатывали на всадников, скрывая их от стрелка. Рябой Hyp затаил дыхание, слившись с луком, с тетивой, натянутой до мочки правого уха. Он сам стал стрелой, готовый лететь и впиться тому в горло, лишить жизни. Злость душила его, рвалась наружу.
Но Кучум кинул настороженный взгляд в сторону завала, уловив там какое-то движение, блеск черных прищуренных глаз, Рябой Hyp поймал его взгляд, хотя он хорошо укрылся меж деревьями, и, решив, что медлить больше нельзя, спустил тетиву.
Стрела ушла со свистом, неся смерть на острие кованого жала, и, чмокнув, воткнулась в цель. Новый порыв ветра закрыл всадников сизой дымной пеленой, и Hyp заскрипел зубами, что не мог увидеть гибели врага. Тут же с деревьев засвистели стрелы его нукеров, а он бросился в глубь леса, выручать Едигира. Колчан бил по спине, ветки хлестали в лицо, но он, не ощущая боли, нырнул в лесную чащу, отчаянно кашляя от едкого дыма. Так он бежал вдоль тропы, пока не увидел нескольких всадников, сгрудившихся вокруг пленного Едигира. Тот сидел на низкорослой лошадке, со связанными сзади руками.
— Ага, вот вы-то мне и нужны, — тихо проговорил он, натягивая лук. — Эй! — крикнул громко и, когда степняки повернулись на крик, спустил тетиву. Ближайший к нему всадник, громко охнув, сполз с седла.
Остальные прикрылись щитами и обнажили сабли. Двое из них, понукая коней, попытались въехать в лес. Кони неохотно шли в глубь леса, испуганно прядая ушами. Тогда Hyp, сложив ладони у рта, издал протяжный волчий вой. Кони шарахнулись и повернули назад, подставив спины всадников Рябому Нуру. Еще одна стрела вошла под лопатку степняку, и тот, дернувшись, ухватился за гриву лошади.
— Отпустите нашего хана, а то всех перестреляю! — заорал он громко.
В ответ один из степняков занес над головой Едигира кривую саблю и крикнул:
— Могу его башку подарить тебе на память. Хочешь?!
— Если ты мужчина, то выходи один на один. Тогда поглядим, чья шея крепче.
И тут он услышал крик Едигира, не крик, а стон из-за ремня, стянувшего ему горло:
— Рябой! Поспеши в Кашлык… Пусть готовятся встретить гостей, собирайте нукеров… — Его голос прервался. Hyp увидел, что один из степняков опустил рукоять сабли ему на голову.
— Псы! Подлые сарты! Дети шакала! — закричал он, в бессилии ударяя кулаками по стволу смолистой сосны. — Я с вами еще повстречаюсь! Вы еще своей кровью умоетесь!
В ответ раздался громкий смех и свист пущенной наудачу стрелы. После этого они двинулись по тропе, увозя с собой Едигира.
Рябой Hyp кинулся обратно к завалу, чтоб увести оттуда своих нукеров, добраться быстрей до Кашлыка, упредить степняков.
Неожиданно навстречу ему выскочил здоровенный степняк с копьем в руке. Он направил наконечник его в грудь Рябого Нура и прошипел:
— Сдавайся, пес сибирский, а то умрешь! Hyp, не сводя глаз с острия копья, бросил свой лук на землю. Их взгляды встретились, и тут Рябой Hyp в ужасе округлил глаза, глядя за спину степняка. Тот испуганно глянул назад, и Нуру хватило мгновения, чтоб выдернуть из колчана стрелу и с силой метнуть тому в горло.
Стрела прошла насквозь, пробив гортань. Сарт не успел и вскрикнуть, лишь скосил глаза к носу, где покачивалось оперение от стрелы, и повалился на Нура.
— Ты же просил бросить, — проговорил он тихо, опуская убитого на землю и вынув из его рук копье, подобрал лук.
Возле завала вдоль тропы шла сеча, и Рябой Hyp увидел, что степняки одолевают, прижав его воинов к завалу. Их осталось всего несколько человек вместе с раненным в плечо Буреном.
— Отходим! — закричал Рябой Hyp, напав на степняков сзади. — Все к реке и на ту сторону кто как может.
— А где Едигир? — спросил, тяжело переводя дух, Бурен.
— У них, — отмахнулся болезненно менбаша, — я не смог освободить его. Но мы сможем помочь ему, если останемся живы. Уходим.
…Кучум, не принимавший участия в схватке после того как длинная сибирская стрела пробила ему щит, впившись в левую руку, услышал, что стихли крики у лесного завала, не звенят сабли. Он пошел к тропе, ведя Тая на поводу. Навстречу к нему спешил юзбаша.
