Константин Коничев - Петр Первый на Севере
Иконописцы, резчики по дереву и золотари были свои холмогорцы исконные. Недостатка в них не было ни в Соловках, ни в Сийском монастыре, ни в других местах Архангельского и Вологодского Севера. Другое дело – служители и ремесленники касательно строительства и вождения морского флота. Таких не хватало, и о привлечении их на службу заботился сам Петр.
Весной 1697 года под именем Преображенского полка урядника Петра Михайлова в составе «Великого посольства» Петр выехал за границу. Он стремился приобрести союзников против Турции, чтобы, разбив Турцию, получить выход к Черному морю. Петр стремился также взять у Европы все, что могло быть полезным России. Петр отправлял своих подданных учиться, ехал учиться сам и продолжал нанимать на русскую службу нужных ему иностранцев.
На сей счет «Летопись Двинская» гласит:
«В лето 1698 вышли на кораблях из-за моря иноземцы, которые по указу государя и приняты в службу в морской флот: вице-адмирал Корнелиус, Крус и Шаубенахт и всяких чинов служителей и ремесленных человек с тысячу, и пошли к Архангельскому городу и от города отпущены до Вологды на судах…»
19 июня 1698 года Петр прервал свое путешествие: в Москве вспыхнул стрелецкий бунт. Со стрельцами была связана царевна Софья, по-прежнему мечтавшая о престоле. Петр покинул «Великое посольство» и бросился в Москву.
В результате поездки в Европу антитурецкую коалицию создать не удалось, но теперь Петр понял, что Россия должна прежде всего вернуть свои земли по берегам Финского залива и на Неве, нужно бороться за выход в Балтийское море. С этой целью Петр заключает союз с Польшей и Данией, добивается мира с Турцией, начинает готовить свои войска к войне против Швеции.
«Конфузию» под Нарвой осенью 1700 года Петр переживал тяжело, но она заставила его еще упорнее взяться за преобразования.
По-прежнему большое внимание уделяет Петр любимому своему детищу – русскому флоту. Под 1700 годом в «Летописи Двинской» значится:
«По указу великого государя, у Архангельского города, на Соломбальской верфи, государевых шесть кораблей больших основали и делать начали. К оному корабельному делу прислан из адмиралтейства иноземец комисариус Елизарий Елизариевич Избрант…»
Под 1701 годом записано: «Из Голландской земли, из города Гаги, великому государю писал чрез почту Андрей Петрович, что нынешнего лета к городу Архангельскому шведские воровские корабли наряжают…
В то же лето, весною, великого государя указ прислан на Двину к преосвященному архиепископу, также и воеводе князю Алексею Петровичу Прозоровскому, чтоб городы крепить Архангельской и на Холмогорах и жить в великом опасе от шведов для того, что летом будут к городу воинские шведские корабли. И в новой Двине на корабельном узком проходе строить крепость…»
Обеспокоенный известием посланника, Петр без промедления подробнейше расписал в своем указании архангельскому воеводе Прозоровскому (сменившему Апраксина), что и как надо предпринять.
Время сохранило этот петровский документ:
«В нынешнем 1701 годе июня в 7 день ведомо великому государю учинилось, чрез посланника Стольника Андрея Петрова сына Измайлова, пребывающего в Копенгагене, что он у неких доброжелательных людей проведал у пристани, называемой Гельзигньере, неприятельской Свейской комиссар, или служитель, искал четырех человек стурманов, которые знали и бывали у Архангельского города, чтоб им быть на их четырех неприятельских кораблях вожами, а те корабли в городе Гиртенбурге готовятся у них наспех, а разглашают, будто на тех кораблях умышляют и конечно хотят итти в Гренланду, где китов бьют и рыбу ловят. И повелено оною грамотою о тех неприятельских замыслах ведать и велеть, на Двине и во Двинском уезде иметь великое опасение и осторожность всегда, а наипаче в нынешнее летнее время, и поставить на морских островах скрытым образом, в пристойных местах, служивых людей, сколько где пригоже, малое число, токмо для надзирания; а конечно поставить таких людей, которые бы Двиною рекою пути без вожей знать не могли, а знающим и вожам, где прежде сего на острову караул их бывал, ныне им там не быть; а велеть им быть там у дела, где новую крепость на Малой Двине делают. И буде откуду в приезде будут торговые или иные какие корабли, тогда посылать их в устье по подлинным ведомостям, чтоб неприятель, своим промыслом обманув и призвав, там их не задержал для своего поиску. И разведывать всегда велеть накрепко, кто к устью и откуду приедет, и велеть сказывать иноземцам, чтоб в город присылали наперед кого с кораблей самых добрых людей; а где новую крепость делают, там велеть непременно быть служивым людям, четыремстам человекам с ружьем и воинскими припасами в готовности. И для того с Холмогор всех служивых людей выслать к Архангельскому городу. А покамест та крепость построится, велеть инженеру на самом берегу речки Двинки, или где пристойно, где корабли проходят, место осмотреть и сделать четыре батареи, чтоб можно было друг другу в нужное время помогать и оборонять; а на батареях поставить по пяти пушек не малых, со всяким к тем пушкам надлежащим припасом; и быть на них по сто человек служивых людей; и поставить тур и насыпать землею; и всегда б были как люди, так и ружье и воинские всякие припасы; и на тех батареях люди жили во всякой к воинскому делу готовности; да к тем же батареям сделать сзади защитительные шанцы, чтоб на них не можно неприятелю взойти».
Еще до получения этой подробной росписи, как надо действовать, воевода Прозоровский по указу Петра приступил к строению крепости.
В указе говорилось, что та крепость должна строиться: «Города Архангельского и холмогорцами посадскими и всяких чинов градскими людьми и уездными государевых волостей и архиепископскими и монастырскими крестьянами, всеми, чей бы кто ни был».
Одновременно с указом прибыл в Архангельск инженер Яган Адлер для приискания удобного оборонительного места и составления чертежа крепости.
Начались усиленная, скороспешная подвозка камней, обжиг кирпича, заготовка бревен и всего необходимого для крепости Новодвинской. Петр торопил воеводу, посылал ему указ за указом, повторяясь в своих распоряжениях.
Работа оказалась многотрудной, и чтобы от того дела холмогорцам и архангелогородцам вконец не разориться, Петр в подмогу двинянам приписал к крепостному строению северные города Каргополь и Мезень, Кевроль и Чаронду. Но и этого по большому замыслу Петра оказалось мало. Позднее, в том же 1701 году, последовал указ государев – добавить в помощь к строению крепости людей из Устюга Великого, Сольвычегодска, Тотьмы, Вятки и Важских волостей.
Тысячи работных людей вели расчистку места, забивали сваи, копали рвы, загораживали в дельте Двины отдельные протоки. Шла подготовка к закладке и торжественному молебну с водосвятием, без чего никакое большое дело не начиналось.
Вышла большая заминка.
Инженер Яган Адлер со своим чертежом направился в Москву пред грозные очи самого царя.
Петр пригласил на рассмотрение чертежа своих близких помощников и остался работой инженера недоволен, чертеж не утвердил, Адлера от дела отставил, а к воеводе Прозоровскому в Архангельск послал другого инженера, Егора Резена, и указал:
«И как к тебе наша великого государя грамота придет, а инженер Егор Резен к Архангельскому городу приедет и ты б боярин наш и воевода ему Егору на Малой Двинке речке, где тоя крепости быть, велел сделать чертеж вновь с подлинным и явным размером и описью… И новый чертеж, каков сделает инженер, прислать к нам великому государю, к Москве…»
Воевода Прозоровский, да с ним инженер Резен, а по особому указанию Петра, подобно своему глазу, архиепископ Афанасий участвовали в выборе места для крепости. Архиепископ старательнее воеводы сообщал в Москву о ходе дела.
30 мая 1701 года он писал Петру, что «под строение крепости, под стены и башни рвы выкопаны все и сваи бьют и дело идет радетельно и поспешно…».
В тот же день боярину Головину, ведавшему в Москве делами в связи с готовящейся обороной Севера от шведов, Афанасий сообщал:
«…Был при Малой Двинке на оном расчищенном от поросли месте, где же по благоволению благочестивейшего нашего великого государя начинается строитися оная крепость, и смотрих угодного под то строение места купно с градодержателем двинским воеводою князем Алексеем Петровичем и со инженером общим советом избрахом и определихом под строение той крепости место зело угодное и во отпор неприятелей во всем потребное и необходимое, яко такового места другого во всем Двинском Березовском устье не обретается».
Судя по этим документам, высокопоставленная духовная особа, почитаемая и любимая Петром, была способна в случае опасности преобразиться и сменить крест на ружье, а ладан на порох.
Закладка крепости в конце концов была произведена с опозданием, 12 июня. После водосвятия участники пили за здоровье Петра.
