Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 - Нелли Шульман

– Приглашение от нас и семейства Кампе всегда останется в силе, – Юзек разлил кофе, – ждем вас, семейством, в Стокгольме… – Марта подняла бровь:

– Я сюда вернусь, и довольно скоро… – она надеялась, что все случится именно так:

– Завтра я с Гретой пройдусь по магазинам, а послезавтра сочельник… – ранним утром двадцать четвертого декабря Марта вылетала в Лондон:

– Самолет Волка уходит на восток в полдень, – вспомнила она, – к тому времени я окажусь на Ганновер-сквер. Сначала обед, в честь дня рождения Теодора-Генриха, потом рождественский ужин… – ужинала Марта с детьми в семейном кругу. Клара и Джованни приезжали в Мэйфер следующим днем. Она, украдкой, посчитала на пальцах:

– Вечером сочельника нас всего семеро, а двадцать пятого декабря, в два раза больше. Адель с Генриком и близнецы тоже обедают у нас … – Андреас Кампе хмыкнул:

– У тебя остался один удар, но тебе он не поможет, Юхан Адамс… – приятель повертел кий:

– Это мы еще посмотрим… – Юхан вспомнил о мужчине, которого они с Эмилией встретили по дороге из кино:

– Странно, что он вышел из дома на Санкт-Паульгатан и сразу зашел в подъезд на противоположной стороне улицы. Он тащил кошелки, с провизией… – Юхан хорошо помнил лицо незнакомца:

– У него военная осанка, но носил он штатское пальто. Раньше я его в нашей округе не видел, но Содермальм, большой район…

Прикидывая, как ему натянуть нос задающемуся Андреасу, мальчик забыл о неизвестном человеке, с офицерской выправкой.

Утро сочельника выдалось ясным, морозным.

Над черепичными крышами строений авиабазы, над серой бетонкой поля вились дымки. На крыльях реактивных истребителей, Saab Tunnan, посверкивал иней. Легкий самолет, Piper Comanche, выкрашенный в белый цвет, стоял поодаль от военных машин. С Команча убрали опознавательные знаки, сняли их и со снаряжения миссии.

Герцог покуривал, засунув руки в карманы подбитой мехом куртки:

– Лыжи, одежда, и остальное барахло у нас непонятного производства, но с оружием так не поступишь… – пока они взяли с собой только личные пистолеты. Основной груз ждал миссию на финской военной базе, в полусотне километров от границы СССР:

– Садимся, ночуем – герцог сверился с часами, – забираем горючее и снаряжение, пьем последнюю чашку кофе в свободном мире и уходим на восток… – большую часть салона Команча занимали дополнительные емкости с авиационным бензином. Показывая кузенам самолет, Джон заметил:

– Как говорится, в тесноте, но не в обиде. Топливо нам важнее, на плато с непроизносимым названием неоткуда его взять… – герцог наизусть помнил карту, составленную на основе показаний самолетов-разведчиков. Марта отметила на листе близлежащие владения МГБ, как выразилась кузина:

– Со времен первой миссис Кроу тамошние места не изменились, – сказала М, – смотри, граница Свердловской области и Республики Коми, плато, о котором рассказывал Степан… – Марта нарисовала на карте семь коротких линий, – и колония, где держат господина Валленберга… – ближайшая железнодорожная станция называлась Ивдель:

– На севере Свердловской области, – Джон провел карандашом по карте, – но рельсы проложены и дальше, за полярный круг… – он насвистел:

– По тундре, по железной дороге, где мчится поезд, Воркута-Ленинград… – отобрав у него карандаш, кузина сухо добавила:

– Вам туда не надо. В Воркуту, я имею в виду. КГБ вас туда отправит за казенный счет… – Джон заставил себя улыбнуться:

– Ты знаешь, что КГБ не отправит нас дальше расстрельного коридора… – в чистом небе, над авиабазой, кружили птицы. Красно-белый, полосатый флажок бился на легком ветру. Герцог послушал перекличку голосов:

– Это чайки, рядом море. В той песне были лебеди. Мы с Волком хорошо ее поем, на два голоса… – высокий тенор герцога красиво оттенял баритон кузена. Песню Максим Михайлович подхватил у знакомцев, бежавших из лагерей десять лет назад:

– Когда он в Стокгольме квартиры ремонтировал, он работал с бывшими бандитами, как их называли в МГБ… – вздохнул Джон, – жаль, что сейчас не удалось увидеться с его местными друзьями. Но Марта передаст привет пани Аудре, а скоро мы вернемся сюда с Валленбергом…

Он тихо напел:

– Это было весною, в зеленеющем мае…

Рядом с церковью святой Марии Магдалины, в Сандрингеме, зеленела трава:

– Ее Величество всегда проводит во дворце годовщину смерти ее отца. Стоял февраль, но было уже тепло. Я приехал с рабочим визитом и остался, по ее приглашению, на выходные… – звонили колокола, в голубом небе вились чайки, с Северного моря:

– После мессы мы пошли к завтраку. Ее Высочество расспрашивала меня о Полине и Маленьком Джоне. Она близко с ними сошлась, она вообще любит детей… – Маргарита приколола к лацкану твидового пальто нарцисс:

– Из букетов, что я привез, – понял Джон, – я никогда еще не видел ее, с цветами… – принцесса улыбнулась:

– Мои племянники рады, когда вы приезжаете семьей, ваша светлость, – сказала она, – Полина и Анна лучшие подружки. И я тоже… – оборвав себя, Маргарита заговорила о другом:

– Королева запретила ей выходить замуж за приятеля покойного Ворона, полковника Таунсенда, – подумал герцог, – из-за его развода они не могли обвенчаться в церкви. Принцессе пришлось бы, ради брака, отказываться от титула. Не зря Ее Величество считает Марту своей фрейлиной. Они похожи, характерами. Марта тоже может быть очень жесткой. Оказывается, я нравлюсь Маргарите. Я думал, что ничего такого не случится, мне идет пятый десяток… – он понял, что краснеет:

– Как я и сказал королеве, это огромная честь. Но сначала надо завершить миссию, привезти Валленберга в Швецию и самим приехать домой, желательно не в гробу. Впрочем, в тех местах гробов не завели, заключенных хоронят в ямах, как делали нацисты. Я помню книгу Тони о лагерях… – герцог вздрогнул. На бетонку шлепнулись аккуратно сложенные свертки:

– О весне, товарищ Ильвес, споете весной, – кисло сказал Волк, по-русски, – проверяйте парашюты… – Джон наклонился:

– Можно было забрать их в Финляндии. Сейчас мы не суемся в воздушное пространство СССР, зачем нам парашюты… – кузен затянулся сигаретой:

– Как говорил покойный Степан, небо есть небо. Запас карман не трет, – он похлопал себя по куртке, – я залил в фляги кофе. Коньяк надо поберечь, до Свердловской области. Вряд ли в тех местах найдется французская продукция… – разобравшись с парашютами, Джон кивнул:

– Отлично. Кстати, армянский коньяк ничем не хуже. Я много раз его пил, с сэром Уинстоном… – Волк забросил парашюты в Команч:

– «Арагви» у нас на пути не ожидается. В СССР, ваша светлость, пробавляются самогоном… – полковник Веннерстрем снабдил их несколькими бутылками коньяка и виски:

– На Аляске, когда мы летели выручать твою тещу… – подмигнул Меир Волку, – мы тоже запаслись выпивкой… – Джон закрыл уши: «Я этого не слышал». Полковник Горовиц усмехнулся:

– Я потом сказал Даллесу, что мне могли бы дать медаль, за его спасение… – в серо-синих глазах кузена играл веселый огонек, – а он ответил, что вообще никогда не навещал Аляску. Оказывается, того озера и ущелья на карте не существует… – Меир передразнил гнусавый говорок Даллеса:

– Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Горовиц… – Джон подумал:

– Но мы, благодаря Марте и разведчикам, летим с подробной картой. Она в Лондоне… – стрелки на хронометре показывали без четверти двенадцать, – садится за праздничный обед, в честь дня рождения Теодора-Генриха. Маленький Джон позвонит из Балморала, поздравит кузена и остальную семью… – Волк помахал:

– Вижу мистера Ягненок, то есть товарища Фельдблюма… – полковник смеялся, что опять вернулся в обличье бухгалтера:

– Вряд ли кто-то, что-то проверит, – со значением сказал Волк, – но лучше перестраховаться. Евреи в лагерях тоже сидят, не сомневайся… – Меир приставил ладони ко рту:

– От винта! Диспетчеры дали добро на вылет… – Волк посмотрел на низкое солнце:

– До Финляндии самолет ведет Меир, потом штурвал примет Джон, у него больше опыта. У Команча дальность две тысячи километров. Днем мы сядем на плато… – он подумал, что Марта, заметив неладное, непременно бы с ними связалась:

– Не через Веннерстрема. Она знает, как поступать в таких случаях. Но никакой весточки от нее не приходило, все безопасно… – в небе кружился черный ворон:

– Все безопасно, – повторил себе Волк, – мы выручим Рауля и через месяц сядем на этом поле… – самолет они оставляли в точке приземления,