Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории
818
Millot, L'Epopee Kamikaze, pp. 266-67. Ёкота приводит схожие слова командовавшего офицера, предлагавшего ему и его друзьям летчикам вступить в отряд «Кайтэн»:
Если кто-либо среди вас действительно горит желанием спасти свою страну, управлять этим новым оружием и принять участие в крупном наступлении на приближающегося противника, он может стать добровольцем. Я не могу вам сказать ничего больше, за исключением следующего. Сейчас командиры эскадрилий раздадут вам по листку бумаги. Если вы особо желаете управлять этим новым оружием, напишите в верху листа ваше имя и номер эскадрильи, а внизу нарисуйте два круга. Я повторяю — два круга, если вы действительно очень этого желаете. Если, однако, в вас нет особо сильного желания, но вы готовы принести эту жертву, если будете избраны, нарисуйте только один круг. Это очень важно, поэтому повторяю еще раз: два круга, если вы очень сильно желаете, и один — если просто готовы исполнить долг. Те же, кто вообще не хотят ничего подобного, но желают продолжить тренировки для обычного боя, должны уничтожить выданную бумагу… Последнее, что хотелось бы добавить перед раздачей листков. Я должен вам сказать, что это — такое оружие, что кто бы ни отправился с ним против противника, не вернется живым. Он наверняка сможет причинить противнику большой урон, однако при этом он отдаст свою жизнь. Поэтому хорошенько подумайте, прежде чём решить. Перед тем, как вызваться, будьте совершенно уверенными, что вы действительно готовы к этому. И, прежде всего, будьте уверены, что потом вам не будет жаль всего, что вы оставляете за собой. Ваше сознание должно будет быть совершенно ясным в любое время, дабы вы были способны полностью концентрироваться на предстоящем. (Yokota, Suicide Submarine! p. 11.)
819
Иногути, с. 158–59.
820
Millot, L'Epopee kamikaze, pp. 330-31, 367ff.
821
Nagatsuka, J'etais un kamikaze, pp. 231-34.
822
Относительно спорного вопроса — были ли операции камикадзе добровольными в полном смысле этого слова, Нагацука дает следующий комментарий:
«Часто задают вопрос по поводу обстоятельств, при которых наши пилоты вступали в состав частей самоубийц: были ли они действительно добровольцами, или действовали „по долгу службы“? Я, как свидетель, который пережил эту миссию, подтверждаю, что наше желание было в полном согласии с приказом, отданным высшим командованием. По крайней мере, так было в моем случае… Очевидно, целые группы авиаторов являлись просить этого поручения вследствие срочных обстоятельств, и, с другой стороны, никто, кроме самих заинтересованных лиц, не может отдавать отчет в состоянии души… Добровольно, или по принуждению — вопрос не в том. Я могу подтвердить, как уцелевший старый пилот-самоубийца, что все мои друзья были готовы принять добровольно приказ, или просить этого поручения» (J’etais un kamikaze, p. 234).
Ответ кажется настолько сбалансированным, насколько вообще таковой может исходить от участника этой драмы.
823
После окончания войны на Тихом океане, г-н Оми Итиро совершил пешее паломничество по домам летчиков-камикадзе в различных частях страны. За время своего путешествия, продолжавшегося почти пять лет, он собрал большое количество писем и воспоминаний, записанных в основном морскими офицерами запаса из гражданских колледжей, вступивших в отряды спецназначения после короткого тренировочного периода. Пример этого материала включен в «Симпу», с. 174–88, переводы даны у Иногути, с. 196–208. Наиболее знаменитым из подобных опубликованных сборников был «Кикэ вадамацу-но коэ» («Слушайте голоса океана!», Токио, 1952), где первым пунктом идет завещание армейского летчика из отряда спецназначения, убитого на Окинаве в возрасте 22 лет. Книга разошлась в Японии в огромном количестве, а ее название даже вошло в язык установившейся фразой, обозначающей нечто вроде «Никогда не забудем!» В 1963 году, когда количество выпускаемых военных мемуаров стало уменьшаться, вышел второй том под тем же названием. Ценное собрание дневников студентов университетов, погибших на войне, было издано в 1951 году под заголовком «Харука нару Ямагава-ни» («К потокам в далеких горах»), куда вошли и материалы летчиков-камикадзе. Эти и подобные им книги продолжают выходить в новых изданиях и часто становятся бестселлерами.
824
«Симпу», с. 183–84, перевод см. у Иногути, с. 199.
825
Например: «Дорогой отец! По мере того, как приближается смерть, я единственно сожалею о том, что не смог сделать вам ничего хорошего за всю жизнь». Письмо Ямагути Тэруо, цитируется у Иногути, с. 198.
826
«Симпу», с. 181–82, переведено у Иногути, с. 202.
827
Ватакуси ва коно уцукусии титихаха-но кокоро, атакакай ай га ару юэ-ни Кими-ни дзюндзуру кото га дэкиру. Корэ-дэ ватакуси ва титихаха-то томо-ни татакау кото га дэкимас. «Симпу», с. 183.
828
«Симпу», с. 181, переведено у Иногути, с. 197.
829
«Симпу», с. 176, переведено у Иногути, с. 200.
830
Nagatsuka, J'etais un kamikaze, p. 162.
831
Ibid., р. 272.
832
Цитируется в книге Кудо Ёроси Тэнраку-кэй но нихон эйю-дзо («Образ японского героя и правило падения»), «Сюкан Асахи» 6–8 (1973): 114-17.
833
Цитировалось в газете «Mainichi News» от 29 сентября 1968 года в книге стихов, озаглавленной (в переводе) «Моя жизнь горит в свете Луны».
834
«Симпу», с. 180, переведено у Иногути, с. 207.
835
Там же.
836
Yokota, Suicide Submarine!, p. 161.
837
Nagatsuka, J'elais un kamikaze, p. 149.
838
Единственным значительным философом, излагавшим самурайский этос, был Ямага Соко (1622-85), конфуцианец-националист, эксперт по военной тактике и образу жизни. Самой влиятельной книгой по этому предмету была 11-томная компилляция, известная под названием Хагакурэ (или «Набэсима Ронго»), написанная в 1716 году и ставшая главным учебником для японских военных. Относительно влияния Хагакурэ на бойцов-камикадзе см. Мисима Юкио, Эйрэй-но коэ (Токио, 1970), с. 48.
839
Ситисё встречалось в названиях нескольких подразделений камикадзе; повязки с этим словом часто были на головах летчиков-самоубийц перед вылетом на задание. Ёкота так описывает свое отбытие для атаки на «Кайтэн»:
Меня вызвали последним. Лейтенант Хамагути, офицер, отвечавший за отправку в дивизии, называвший имена, взял шестую хатимаки и повязял ее вокруг моей головы. На ней красивыми знаками было написано Сити сё бококу — символ лояльности Кусуноки Масасигэ императору, проявленной несколько веков назад. На моей хатимаки был изображен лозунг «Возродиться семь раз, дабы служить стране» (Yokota, Suicide Submarine! p. 137).
На с. 303 говорится об использовании эмблемы Масасигэ — кикусуй во время операций камикадзе на Окинаве. Герб кикусуй изображался также на конической части и корпусе подлодки-носителя «Кайтэн» (Yokota, Suiside Submarine! pp. 43, 125).
840
«Симпу», с. 176, переведено у Иногути, с. 200.
841
Иногути, с. 79–80.
842
Бусидо ва синигуруи нари… Хэйдзэй хито-ни ноэкоэтару кокоро нитэ накутэ ва нарумадзику соро. Мисима, Эйрэй-но коэ (Токио, 1970), с. 48.
843
«An Irish Airman Forsees His Death,» The Collected Poems of W.B.Yeats (New York, 1956), p. 133.
844
«Кикэ вадацуми-но коэ» (Токио, 1963), 1:231.
845
Классические слова Сыма Цяня в его знаменитом письме к Жэнь Аню (98 г. до н. э.):
У человека есть лишь одна смерть. Эта смерть может быть тяжелой как гора Тай, либо легкой, как гусиное перо. Все зависит от того, как он ею воспользуется… В природе каждого человека любить жизнь и ненавидеть смерть, думать о своих родителях и заботиться о жене и детях. И лишь тогда, когда человеком движут высшие принципы, это отношение меняется. Тогда появляется то, что ему сделать необходимо… (Wm.Theodore de Вагу, ed.. Sources of Chinese Tradition, New York, 1960, p. 272.)
846
Цитируется у J. Seward, Hara-Kiri, Tokyo, 1968, p. 86.
847
В The Japanese Cult of Tranquilily, London, I960, Karifried Graf von Durkheim говорит о летчиках-камикадзе, как о «высшем выражении японской сути», как об основных современных приверженцах концепции «жизнь посредством смерти». «Есть способ умереть, — пишет фон-Дёркхайм, — превосходящий антитезу жизнь и смерть, который можно описать выражением 'уже существовать в иной жизни'. Такая форма сознания — а также тела — позволяет человеку встречать самые трудные задачи в жизни, и даже саму смерть, без малейшего содрогания. Он достигает совершенного спокойствия без внутреннего сопротивления, поскольку пожертвовал своей самостью, и теперь просто подчиняется необходимости момента.» Письма, дневники и стихи летчиков-камикадзе несомненно проникнуты этим спокойствием; все же, определять это как «высшее выражение японской сути», значит преувеличивать (а следовательно — и ослаблять) момент.
