Вельяминовы. За горизонт. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли

– Не было никакой измены и не будет. Я тебя люблю, Михаэль… – она шагнула к мужу, тот отстранился, – но что мне делать, если ты всегда занят… – на пороге комнатки он обернулся:

– Сидеть дома, работать, ухаживать за детьми. Они подростки, они требуют больше внимания. Мать не должна крутить хвостом по выставкам и концертам… – Анна не успела открыть рот:

– Незачем было открывать, – она взяла сигарету из пачки на приборной доске, – он хлопнул дверью, и больше мы о таком не говорили. Но он не остановится, он подаст на развод, если я… – она не могла подумать о таком:

– Раввины всегда на стороне мужей, – горько напомнила себе Анна, – Михаэль меня не бьет. Он меня пальцем не трогает, во всех отношениях, что называется. Но я этого никак не докажу. Я не могу потерять детей, не имею права… – стряхнув пепел в консервную банку, она бодро заметила:

– Или ты из-за Аарона волнуешься, Хана? Понятно, что он твой кузен, но армия есть армия. Он выполняет боевое задание, больше тебе ничего не скажут… – Хана не слышала ее голоса. Она не ожидала увидеть Аарона на исходе шабата. Концерт удался, солдаты опять долго не отпускали Хану:

– Мы разошлись после полуночи, но искать его в казарме было неудобно… – девушка сжала тонкие руки, – а на завтраке в воскресенье я его не увидела… – сердце испуганно забилось. Рав Яаков, военный раввин, сидел в столовой, но Хана решила пойти к офицеру, отвечавшему за курс молодого бойца. Капитан отозвался:

– Рядовой Горовиц на задании. Это все, что я могу вам сказать. Неизвестно, сколько продлится его миссия. Напишите весточку, я все передам… – Хана нацарапала адрес и телефон пансиона в Тель-Авиве. После поездки на военные базы она решила остаться в городе:

– Тиква уезжает в кибуц, но она выросла в Кирьят Анавим. Она хочет побыть с Фридой, с подружками. Аарон будет ассистировать режиссеру в Камерном Театре, мне тоже предлагали выйти на сцену. У меня еще записи на радио, пластинки, концерты… – внизу она приписала:

– Свяжись со мной, когда ты вернешься. Я люблю тебя, милый… – над ее ухом раздался добродушный голос дяди Авраама:

– Письмо оставила, молодец. Не беспокойся, наверное его с другими ребятами забрали на очередной тренировочный марш… – только в кабине грузовика Хана поняла, что из всех бойцов тиронута, в столовой не было только Аарона:

– Но если что-то случилось ночью… – испугалась девушка, – если была стычка с какой-нибудь бандой, а нам ничего не сказали? Если Аарона убили… – дыхание перехватило:

– Я не могу жить без него, не могу… – она боролась со слезами:

– Ничего не случилось, – упрямо повторяла себе Хана, – он на задании. Он жив, он меня любит… – девушка заставила свой голос звучать небрежно:

– Кажется, подъезжаем к Сдероту. Насчет Аарона я не беспокоюсь. Правильно вы говорите, армия есть армия… – за окном кабины замелькали унылые времянки на окраине города. В небе бился бело-голубой флаг:

– Весна пришла… – Авраам заметил желтые заросли дрока на дальних холмах, – как там в русской песне, что Федор Петрович и Волк пели? Не для меня придет весна. Думай о деле, тебе на следующей неделе улетать в Европу, а оттуда в Буэнос-Айрес… – он притормозил:

– Ребята на базе говорили, что здесь неплохое кафе, то есть закусочная. Пообедаем, оставим тебя на попечение артистов и отправимся дальше… – кабина опустела, Хана стиснула кулаки:

– Аарон мне позвонит или напишет в Тель-Авив. Я пела эту военную мелодию, на концерте. Жди меня и я вернусь. Я буду его ждать, все будет хорошо…

Cпрыгнув с подножки, она пошла к шиферному бараку кафе.

Пустыня Негев

Аарон не знал их имен, не видел их лиц.

Сменившись с дежурства перед субботним обедом, он услышал приказание выйти к воротам базы:

– Получи сухой паек, – велел ему сержант, – на три дня… – он пошевелил губами, – должно хватить. Остальные приказания тебе передадут… – Аарон подался вперед, сержант покачал головой:

– Я знаю, что на базе твоя родня, однако тебя ждет одно их тех заданий, о которых нельзя говорить даже матери… – он поднял палец вверх, – загляни на склад и отправляйся к воротам… – сержант добавил:

– Распоряжение получено лично от полковника, однако я бы не советовал тебе задавать излишние вопросы… – Аарон скрыл вздох:

– Три дня. Хана будет волноваться, но что поделаешь, армия есть армия. Она, наверняка, оставит мне адрес и телефон пансиона в Тель-Авиве. Я позвоню ей сразу по возвращении… – лежа в скальной расселине, он уже не был так уверен в удачном исходе миссии. Аарон едва улавливал неслышное дыхание соседа:

– Ясно, что они профессионалы. Скорее всего, они разведчики, только зачем я им понадобился… – трое ребят, в затрепанном хаки и черных масках, балаклавах, скрывающих лица, ждали его в точке, отмеченной на карте. Лист Аарон получил на пропускном пункте у ворот. На полях криво нацарапали время встречи. Раскрыв пакет, он довольно беспомощно оглянулся. Охранники, такие же бойцы, как и он, сидящие на дежурстве, пожали плечами:

– Понятия не имеем, откуда появился конверт. Предыдущая смена тоже ничего не видела… – Аарон даже шевелиться старался как можно тише:

– Но сержант знал, что для меня оставят весточку. То есть знал начальник базы, и сказал сержанту. Я не успел поговорить с равом Яаковом, хотя мне бы все равно не разрешили… – ему казалось, что он очень шумит:

– Ребята двигаются, словно кошки, – понял Аарон, – я не заметил, как они появились на месте рандеву… – встречу назначили в десяти километрах к югу от базы. Аарон хорошо читал карту:

– Место известное, нам рассказывали об одном из немногих родников в округе… – десять километров Аарон миновал за два часа. Сержант велел ему оставить винтовку на базе:

– Возьми нож, а остальным тебя снабдят, – пообещал он, – в таком деле не надо обременять себя излишним грузом… – сухой паек, флягу с водой и сигареты Аарон бросил в тощий вещевой мешок. Темнело в пустыне быстро:

– Я могу покурить, – понял юноша, – шабат вышел… – в черном небе над скалами блистал Млечный Путь, – но вряд ли мне разрешать зажигать спички… – дожевав сухари, запив их водой, Аарон как раз собрался покурить. Тяжелая рука легла ему на плечо. Он не слышал шагов незнакомца. Крепкий, коренастый парень говорил на иврите без акцента:

– Горовиц… – Аарон поспешно поднялся, – собирай барахло… – он кивнул на вещевой мешок, – иди за мной… – в скалах их ждали двое, тоже в масках:

– Они все израильтяне, – подумал Аарон, – сабры. Хотя откуда я знаю? Со мной они говорят только на иврите, а между собой по-арабски… – у него поинтересовались, владеет ли он арабским:

– У нас есть сведения о тебе, – заметил старший группы, держащийся с офицерской уверенностью, – но, может быть, мы чего-то не знаем… – в свете звезд блеснули его голубые глаза. Аарон помотал головой:

– Я говорю только на европейских языках. Французский, немецкий, идиш… – один из парней фыркнул:

– Идиш полезный навык, ничего не скажешь… – Аарон понятия не имел, о чем переговариваются парни:

– У нас много новобранцев из Северной Африки, они часто переходят на арабский, но я к ним никогда не прислушивался. Но кто знал, что арабский может мне пригодиться? Я в конце концов будущий раввин… – выдавая ему балаклаву, старший группы распорядился:

– Бороду тоже закрой. Хорошо, что ты состриг пейсы, ешиботник… – в его голосе Аарону послышалась насмешка. Он получил ловко лежащий в руке, маленький пистолет:

– Нож ты взял… – старший взвесил на ладони оружие, – стрелял когда-нибудь из такого… – Аарон честно признался, что нет:

– Но я быстро разберусь, – горячо отозвался он, – и вообще я меткий. На тиронуте я всегда иду в первых строках результатов стрельбы… – старший хмыкнул:

– На курсе молодого бойца вы вареной картошкой стреляете. Ладно, посмотрим, каков ты в деле… – дело, судя по всему, начиналось с минуты на минуту. После встречи у родника старший повел отряд на северо-запад. Аарон хорошо помнил отобранный у него парнями лист карты: