Битвы Ренессанса - Владислав Добрый
Итак, как принято считать, ренессанс начался в Италии с 1300-го. Ну…
Вот вам фреска из семейной капеллы в базилике Сан Эусторжио в Анжере. Базилика то была семейной, а вот городок Анжера — архиепископский, то есть церкви. После возвращения, Маттео пришлось его отбивать, за что его и отлучили от церкви. Вернее отлучили, разумеется, за черное колдовство и ересь (одну из его родственниц по материнской линии даже поймали и сожгли), но мне кажется, что подлая сущность колдунов в Висконти проявилась именно после того, как они отбили крепость назначаемых из Рима архиепископов. А потом и вовсе решили назначить его сами. Впрочем, технически, Анжера принадлежала еще Оттоне Висконти…
Ладно, давайте лучше про искусство.
Фреска расположена в «Зале Справедливости». Говорящее название. И скромное. Изображен на ней Оттоне Висконти (на коне), который останавливает уже занесенные для удара мечи своего войска (которое вообще-то было с дубьем), и спасает тем самым Напо делла Торре (на коленях). Висконти, посредством искусства, постоянно транслируют окружающим свое смирение, благородство и незлобивость вообще, а к поверженным врагам в особенности. Напо делла Торре, кстати, после того как его проволокли в железной клетке по улицам Милана, был заточен где-то в подвалах Анжеры, где и умер через пару месяцев. Как было сказано в официальном объявлении — от простуды. Тело родственникам не отдали.
Так, фреска. Не трудно заметить, что внешне она мало отличается от знаменитого мема «Страдающего средневековья», который про Колю. И не удивительно, латинский перевод Ибн Сины, был проиллюстрирован Колей и его раздутым самомнением примерно в тоже время.
Однако, люди потратившие жизнь на изучение истории искусств, в однозначном восторге — то, что было в искусстве Европы до этого, резко отличается в худшую сторону. Еще чуть больше ста лет назад изобразительное искусство стояло на уровне «Гобелен из Байё».
А еще спустя чуть больше ста лет, мы увидим такое… Но до этого еще дожить надо.
Даже такие фрески, требуют огромного труда, времени и практики. И это само по себе феномен. У людей с деньгами, а конкретно Висконти, появился запрос на вопиюще дорогие и абсолютно уникальные вещи. Если задуматься, это характеризует род Висконти, как людей, которые не лишены чувства прекрасного.
Вполне возможно это у них наследственное. Лукино Висконти (итал. Luchino Visconti di Modrone; 2 ноября 1906, Милан — 17 марта 1976, Рим, у него даже есть русская статья на википедии), один из последних представителей семьи Висконти. А точнее один из тех, про которых известно широкой общественности. Так вот, Лукино называется в хвалебных статьях не иначе, как «Пленник красоты». Красиво и пленительно, не правда ли?
Возможно, родись господа Висконти в лучшее время, они бы куда больше времени уделяли развитию искусств. Однако в то время, приходилось еще и постоянно отбиваться от всяких злодеев, пытающихся тебя убить. С чем Висконти прекрасно справлялись, раз смогли дотянуть до современности.
Причем тратились они на искусство поколениями. Буквально выбрасывали огромные суммы. Формально, одним из первых пророков ренессанса считается Петрарка. И да, он жил при дворе Висконти. От него даже ничего не требовалось — великому поэту достаточно было не нозить своим благодетелям, за что он получал защиту и хорошее денежное довольствие, позволявшее творить. Благодать.
Были у Висконти и первые попытки в скульптуру.
Вот, например, конная статуя Бернабо Висконти, выполненная ещё при его жизни мастером Бонино да Кампионе.
Не впечатляет? Напрасно. Бонино трудился над ней почти всю вторую половину XIV века (работал в 1350 — 1390 гг), во многом именно благодаря ему скульптура, наконец, смогла сдвинуться с мертвой точки, приведя со временем к тем шедеврам, которые потрясают нас и сегодня. Да, я не оговорился. Заметьте, каменный Бернабо привстал в седле. Ну, может скульптура сдвинулась не с «мертвой», а с пятой точки, но это пошловато, мы же тут эстетируем как-никак.
Если без шуток, то Бонино прямо проложил дорогу следующим поколениям скульпторов. Ему приходилось изобретать все заново, но он смог многого достичь.
Но изумителен сам по себе факт того, что скульптор Бонино смог позволить себе сорок лет работы. Немыслимо долгий срок. А ведь нельзя сказать, что для Висконти все это время прошло тихо — я лишь слегка коснулся той странной бдсм-оргии, из которой состояла политическая жизнь Милана, но вы даже не представляете, как глубоки норы её участников. Были ведь еще и другие могущественные семьи Милана, помимо Висконти и делла Торре. Были могущественные семьи и в Италии, одни Орсини и Колона чего стоят. Да и сами Висконти, весьма неплохо умудрялись сократить свою численность.
Тот же Бернабо, раз уж он удачно проиллюстрирован — был уморен в тюрьме своим племяшей Джан Гелеацо Висконти.
Бернабо, кстати, был в народе любим, не в последнюю очередь, за яркое чувство юмора. Однажды к нему прибыли послы от Папы Римского, с письмом где от Висконти опять чего-то требовали отдать, не брать или покаяться. Бернабо встретил послов Святого Престола на узком мосту, разумеется не один, а со свитой. И спросил у божьих людей, не устали ли они с дороги и что они хотят больше, есть или пить?
Проницательно предположив, что если они ответят «пить», то их немедленно сбросят с моста в реку, папские посланники ответили, что сначала бы хотели «поесть». И, разумеется, пришлось им зажевать папское письмо.
В другой раз Бернабо следовал вдоль реки. Навстречу ему попался крестьянин с ослом. Крестьянин оказался расторопный и успел столкнуть осла в воду, освобождая путь сеньору Милана (тогда уже Висконти были официально сеньорами Милана). Бернабо заметил это. Заявив, что он просто не может пройти мимо, не оказав ответную аналогичную любезность, он столкнул в воду одного из своих сопровождающих.
И все это время, скульпторы и художники, несмотря на творящийся вокруг приквел «Пилы» с итальянским колоритом, имели возможность жить и творить. Удивительно.
Глава 8
Висконти против Висконти
«Поэтому лучшая из всех крепостей — не быть ненавистным народу». —
Государь. Никколо Макиавелли.
Адзоне Висконти кажется мне человеком приличным. И не только потому как он зону топтал и законы знает. Хотя, в основном по этому, конечно. Помимо обходительности общения, Адзоне с самого начала показал себя на удивление мудрым человеком. Для начала, он не пытался возглавить семью, а стал лишь одной стороной в триумвирате — двумя другими ножками табурета власти стали его дяди Джованни и Лукино.
Джованни был основным рубакой семьи, человек большой личной храбрости и с многочисленными зарубками на копье. И, хотя благочестивым и набожным, Джованни не назовешь, но так получилось, что именно он и был архиепископом Милана. Просто в тот момент, когда нужно было назначить архиепископа, у Галеаццо Висконти, его отца, не было лучшей кандидатуры, чем Джованни. Хотя у папы Римского было другое мнение.
Лукино был железным генералом, не вылезающим из рейдов и осад окрестных городов.
Само собой так получилось, что обходительный Адзоне стал главным по всяким глупым мелочам, вроде управления захваченным.
Просто, чтобы Адзоне было легче решать всякие мелкие текущие вопросы, 15 марта 1330 г. Общий Совет городского управления признал его главным и постоянным синьором Милана.
На самом деле, конечно, это действительно много значит. Совершенно неясно как, но Адзоне просто прогибал под себя реальность, оставаясь при этом человеком о котором отзывались, как о «приятном в общении».
В феврале 1331 г. Адзоне, внезапно, принял викариат от нового императора Иоанна Богемского и Люксембургского. Допустим, Адзоне не первый из Висконти, кто принимал викариат от императора. Но ведь он получил викариат без обязательств подданства и «подарков»! Одновременно с этим Адзоне умудрился усесться и на второй политический диван Италии — папа вдруг пошел на встречу в некоторых вопросах. Отречение снял, даже обвинение в колдовстве задвинул под сукно. Разве что так и не признал в Джованни Висконти архиепископа.
Что ещё важно, Адзоне смог добиться роста благосостояния горожан Милана и прилегающих территорий. Спонсировал реконструкцию стен, а заодно и возвел несколько важных строений, таких как колокольня и часовня. К этим работам
