Эптон Синклер - Зубы Дракона

— Но как переправить вашего человека через границу?

— Вы не должны беспокоиться об этом. Все, что я прошу от вас, доставить мне Фредди темной ночью в обусловленное место, без слежки и без препятствий с чьей-то стороны. Я не хочу, торопить вас в этом. Не торопитесь, подумайте над этим, задайте мне все вопросы, которые вы хотите. Давайте достигнем полного понимания, чтобы вы точно знали, что получите, а каждый из нас будет точно знать, что нам обещано.

Хьюго принял решение прямо в машине. Он сказал, что условия его устраивают. Но когда Ланни спросил его, когда и в каком виде он хотел бы получить свой первый платеж, он испугался взять деньги. Он сказал, что не осмелится иметь такую сумму при себе, и у нет места, чтобы спрятать деньги. Он бедный человек и не имеет права иметь такие деньги, но Ланни, богатый человек, это право имеет, так что сохраните эти деньги, пока работа не будет сделана, и все будут вне опасности. Ланни сказал: «Я тронут вашим доверием».

Они разработали условия работы в деталях. Они никогда не будут посещать отели друг друга. Когда Хьюго захочет увидеть Ланни, он позвонит и будет использовать кодовое имя «Бёклин». Они выбрали определенное место на людной улице, и всякий раз, когда они должны встретиться, Ланни будет останавливаться в этом месте, а Хьюго садиться в машину. Они будут вести все свои разговоры в машине, чтобы избежать подслушивания. Когда все условия были согласованы, Ланни повёз своего товарища конспиратора в Дахау и оставил его рядом с концентрационным лагерем, чтобы тот смог установить контакт со своим другом.

Искусствовед позвонил американскому консулу в Мюнхене. Из-за предосторожности он встречался с этим джентльменом в свой предыдущий визит и приглашал его на выставку Дэтаза. Теперь он пригласил его на ужин, и за бутылкой хорошего вина, они болтали о делах в Германии и мировых проблемах. Ланни рассказал о беспорядках в Париже, и консул заметил, что такого рода события доказывают необходимость сильного правительства, такого, как Гитлер теперь создал для немецкого народа. Чиновник был уверен, что эксцессы Regierung не имеют большого значения. Национал-социализм скоро успокоится и вольется в жизнь остальной Европы. Ланни нашел эту точку зрения разумной, и в его словах не прослеживалось ни малейшего следа розовости.

Кстати, Ланни отметил, что приехал в Мюнхен, чтобы организовать сделку с покупкой картин у барона фон Цинсоллерна. Он задал вопрос, что консул знает об этом джентльмене и его репутации в обществе. Ответ был, что у барона прекрасная репутация, но, конечно, консул не мог ничего сказать о его финансовом положении. Ланни улыбнулся и сказал: «Он продает, а не покупает». Он рассчитывал, что консул примет приглашение на ужин, как повод для получения деловой информации. А это был пристойный повод, обязанность консулов помогать своим землякам информацией. Они расстались друзьями, и чиновник был удовлетворен тем, что Ланни Бэдд был в Мюнхене на законных основаниях. И если в дальнейшем Ланни попадёт в какие-либо неприятности, у представителя его страны есть все основания, чтобы помочь ему и поручиться за него.

Ланни остался в своей комнате на весь остальной вечер и прочитал Munchener Neueste Nachrichten от корки до корки. Он узнал немного того, что происходит в Германии, но гораздо больше, что нацисты хотят, чтобы немцы верили в то, что должно происходить. Рейхсфюрер был в Рейнской области, посещая свадьбу одного из своих гауляйтеров. Он останавливался в гостинице Рейн в Эссене, посетил заводы Круппа и встречался с несколькими из стальных магнатов. Это было в соответствии с тем, что рассказал Хьюго. Фактом было и то, что его сопровождал министр-Президент генерал Геринг. А полеты в задней части салона в самолете очень способствуют нашептыванию в ухо сопровождаемому того, что необходимо сопровождающему. А говорил ли Геринг Ади о заговорах против него, и то, что нужно срочно распустить С.А. и предотвратить «вторую революцию»? Ланни заставил своё воображение работать. Для него это стало частью его задачи, чтобы подать нужный материал Хьюго для дальнейшей передачи недовольным членам С.А. в Дахау. Из ведущей редакционной статьи в газете Ланни узнал о проводимой в настоящее время кампании против дурных людей, которые были описаны немецкими эквивалентами слов брюзга, придира, критикан, Красивый Алекс, разгребатели грязи и зануда.

Поздно ночью Ланни вызвали к телефону. В его комнате телефона не было, и он пошел вниз, и там был голос «Бёклина», который спрашивал: «Могу ли я вас увидеть?» Ланни ответил: «Ja, gewiss», что означало «Конечно!»

Он пошел к своей машине и подхватил своего друга на назначенном месте. «Ну», — сказал Хьюго, — «я считаю, что всё может быть устроено».

«Великолепно!» — воскликнул другой.

— Я обещал не называть никаких имен, я полагаю, что и вам нет никакой необходимости знать детали.

— Ни в коей мере. Я просто хочу знать, что я могу приехать в определенное место и забрать своего друга.

— Но есть только одна беда: я боюсь, что это будет стоить много денег. Вы видите, это не может быть сделано с помощью простой охраны. Кто-то выше должен согласиться.

— Сколько, вы думаете, это будет стоить?

— Около двадцати тысяч марок, я не могу быть уверен, сколько попросят, это может быть двадцать пять или тридцать тысяч, прежде чем мы договоримся.

— Хорошо, Хьюго, я могу себе это позволить, я получу наличные и вручу их вам, когда вы скажете.

— Всё должно быть сделано, как только мы договоримся. Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что кто-то разболтает.

— Абсолютно. Я должен кое-что организовать, и мне трудно точно знать, сколько времени это займет, но я уверен, что я могу быть готов в пятницу вечером. Это вас устроит?

— Да, насколько я могу догадываться.

— Если что-то пойдет не так с моими планами, то придется отложить до субботы. Как только определитесь с деньгами, дайте мне знать до закрытия банков.

На этом и порешили. Высадив своего друга на тихой улице, Ланни подъехал к одному из крупных отелей, где смог найти телефонную будку, и сделать международный вызов Джерри Пендлтона, Пансион Флавина, Канны. В Европе это требует времени, но он терпеливо ждал, и, наконец, услышал сонный голос своего старого приятеля.

Ланни сказал: «Дэтазы готовы, и я жду вас в Мюнхене. Я куплю ещё несколько картин и хочу закрыть сделку и увезти их в пятницу. Как ты думаешь, ты сможешь быть здесь к этому времени?»

«Вот черт!» — сказал Джерри. Была среда полночь, и его голос вдруг проснулся. — «Я не смогу получить визы до утра».

— Свяжись с консулом немедленно и заплати ему дополнительно.

— Я должен пойти и сначала убедиться, что Сиприен готов. Это было племянник Лиз, он водил грузовик для Бьенвеню.

— Ладно, бери его или кого-то еще. Запиши мой адрес, и позвони мне завтра в полдень и снова поздно вечером, сообщая мне, где находитесь. Поезжайте через Верону и Бреннер, и не опаздывайте. Если у вас будет поломка, пусть Сиприен приезжает с грузовиком, и ты на поезде или на самолете должен быть здесь в пятницу.

«Хорошо», — сказал экс-наставник и экс-солдат. Он как бы пропел это с ударением на первом слоге, и это было, как подпись по телефону.

Барон фон Цинсоллерн обладал большой и роскошной работой Антона Мауве, изображающей пастуха, ведущего домой свою отару в жемчужно-сером и зеленом полумраке. Ланни считал эту работу прекрасным примером поэтического и глубокомысленного ощущения художника. Он добился снижения цены до тридцати тысяч марок и телеграфировал Золтану, что собирается купить её и рискнуть, войдёт ли его друг в долю? Его друг ответил утвердительно. Утром Ланни пошел и купил картину, заплатив на две тысячи марок меньше, обещав заплатить разницу в течение недели. Процедура включала в себя подписание бумаг, которые Ланни имел при себе. Влиятельный нацистский сочувствующий был также заинтересован в свидетельстве, что он является на самом деле экспертом в области искусства. Кстати эта процедура дала Ланни повод обратиться в мюнхенский филиал банка Хеллштайна, который выплатил ему тридцать тысяч марок в нацистских купюрах.

В полдень позвонил верный Джерри. Он, Сиприен и грузовик проехали Геную. Они едят и спят на борту, и двигаются дальше.

Ланни напомнил ему по телефону о десяти вечера, где бы они не находились. Джерри пропел: «Годится».

Чуть позже пришел вызов от «Бёклина», и Ланни взял его в машину. Тот сообщил: «Все устроено. Заплатите двадцать три тысячи марок, и ваш человек будет доставлен в любую точку в Дахау в двадцать два часа завтра вечером. Вы будете готовы?»

«Да. Вот ваши деньги». — Ланни достал бумажник и протянул его своему другу. — «Отсчитайте».

Это было невероятно, что Хьюго Бэр, сын экспедитора, прежде никогда не имел столько денег в руках. Руки его слегка дрожали, когда он достал пачку новых хрустящих банкнот, каждая в тысячу марок. Он отсчитал двадцать три из них, в то время как Ланни продолжал вести машину и, похоже, не выглядел особо заинтересованным. Хьюго пересчитывал их второй раз, оба раза вслух.