Граница - Станислава Радецкая
- Она заслуживает смерти, - добавил Диджле тихо и скрылся за дверью. Йохан рванулся за ним, но запутался в одеяле и свалился на пол, больно приложившись челюстью о доски пола. Честер помог ему подняться, и Йохан крепко схватил его за руку, чуть не порвав рубаху.
- Нужно догнать его. У тебя есть оружие?
- Кажется, ты еще не отошел от лихорадки, - добродушно заметил Уивер. – Какое оружие! Тебе надо полежать пару дней в постели, пустить кровь, чтобы не дергался по пустякам… Да и твоему дикарю не помешало бы.
- Он убьет Роксану, - Лисица тряхнул его. – Не время рассуждать!
- Брось! При ней сейчас неотлучно Цепной Пес. Да и твой осман – большой теленок. Поверь мне, я видел резню и знаю, как магометане готовятся к убийству. Проверено на собственной шкуре! Он любит тебя, болвана, и не сможет поднять руки на баронессу Катоне.
Йохан нехотя отпустил его и сел на постель, запустив пальцы в мокрые волосы. От дегтя и подсохшего мыла они неприятно скрипели.
- Надо остановить его. Прямо сейчас.
- У тебя голова вся в мыле! Да ты точно ума лишился…
- К дьяволу мыло! – Йохан выругался так замысловато, что из-за стены застучали пустой кружкой, деликатно призывая к спокойствию. Он заметил на столе банку с пудрой, которой Уивер посыпал свой новый парик, и высыпал ее себе на голову, окутавшись белым облаком. Честер оглушительно чихнул, когда пудра попала ему в нос, Йохан сделал то же в ответ; и они дружно чихали, пока облако не рассеялось, осев на одежде, полу и мебели.
- Вот безумец, - пробормотал Честер, отчихавшись. Он вытер выступившие слезы и покачал головой. – Зачем ты это сотворил?
- Решил проблему с мылом без мытья, - Йохан уже одевался, не заботясь о том, как на нем сидит платье. – Кому какое дело, что там под пудрой? Помоги мне завязать хвост – руки больно поднимать.
- Я удивлен, как ты вообще стоишь, - проворчал Уивер, но больше ничего не сказал и покорно помог Йохану одеться и привести себя в порядок.
Уйти сразу у них не вышло – на шум явился слуга и, любезно кланяясь, зыркал по сторонам, стараясь найти беспорядок. Он пытался ныть о левантийском ковре, который наверняка соткали ткачихи из ближайшего городка, о разбитом зеркале, которого здесь никогда не водилось, но замолчал только, когда Лисица посулил его повесить, а Честер дал монетку и попросил принести «какое-нибудь оружие погрозней». При этой просьбе слуга проглотил язык и, согнувшись в три погибели, убрался прочь, чтобы после проводить их испуганным взглядом с кухни.
Когда холодный дымный ветер ударил в лицо, Йохан остановился, опершись на плечо друга, и перевел дух.
- Нет, ты что, в самом деле решил жениться на баронессе? – спросил его Честер, бережно придержав за пояс.
- Да… Хотя не знаю, - во рту стоял горький привкус, будто послевкусие от перца. Вряд ли у него хватит смелости заговорить об этом с Роксаной, и вряд ли она согласится, если каким-то чудом узнает об этих смелых планах. Можно поехать за ней, безмолвным скитальцем искать ее под новыми именами, которые выдумает ей Герхард Грау, но подобное путешествие рано или поздно кончится пулей или сталью в живот, а терять Роксану не хотелось – ни здесь, ни в долине смерти. Если бы знать, что она чувствует на самом деле! Все знаки внимания от баронессы могли быть лишь забавной игрой, развлечением среди обыденности и скуки.
- Это величайшая глупость, которую только может сделать мужчина, - задушевно поведал ему Уивер. – А как же Лондон? С женой на горбу ты только и будешь думать, как ее накормить и сколько платьев в ее гардеробе! Она возьмет тебя в оборот и заставит осесть на одном месте, поступить на службу, нарожает детей, и вся твоя жизнь пройдет между пеленками и тягостными думами, что еще заложить ради ненаглядной Роксаночки и лисьего выводка! Или у тебя есть за пазухой пара-другая поместий и сотня крепостных крестьян?
- Ничерта у меня нет.
- Вот и славно! Нечего терять, не к чему привязываться – весь мир будет перед нами открыт!
- Один мой знакомый твердил то же самое. И даже пошел наниматься в матросы, - мрачно ответил Йохан.
- Да? И что с ним стало?
- Отведал тухлой воды и помер от живота, не взойдя на корабль.
Честер махнул рукой, словно снимал с себя всякую ответственность, и Йохан кое-как выпрямился, чтобы немедленно потянуть друга за собой.
Глава 44
Этот господский дом не нравился Диджле больше, чем все прочие европейские дома, столь не похожие на те, что строили в его родных краях. Всякий раз, как осман проходил мимо каменных стен, пожелтевших и потрескавшихся от времени, он обращался к Аллаху с пожеланием вложить в душу женщине, что потревожила покой его названного брата, немного благости и скромности. Слепым Диджле не был, и видел, как меняется взгляд хозяина, когда заходила беседа о распутнице; это больно ранило его, и он знал, он был уверен, что счастья эта
