Путешествие к вратам мудрости - Джон Бойн
Десятилетиями многое указывало на то, что дни Земли сочтены, и хотя находились энтузиасты, пытавшиеся изменить житейские привычки людей, увы, менять что-либо было уже поздно. Это был лишь вопрос времени – когда наша родная планета не сможет более поддерживать жизнь и внеземные поселения станут насущной необходимостью. По современным оценкам осталось всего четыре года до того, как оставшиеся на Земле люди лишатся кислорода, и, как я понимаю, конкуренция за возможность выбраться с умирающей планеты обостряется с каждым днем.
Общепризнано, что великие американские землетрясения в 2033 году стали началом конца. Четырнадцать миллионов человек погибли, когда земля разверзлась, начиная от Национального леса – парка «Шесть Рек» на севере Калифорнии, – кончая Тихуаной у мексиканской границы, а неделей позже массив суши опасно сдвинулся, и на Восточном побережье погибли еще восемь миллионов человек, когда там образовалась огромная трещина, и она тянулась от города Шарлотт в Северной Каролине до Майами во Флориде, опустошая эту часть страны.
Некоторое время спустя президент Трамп выступил перед репортерами со ступеней Оперного театра в Сиднее. Он категорически отрицал свое паническое бегство из Соединенных Штатов, вообразив с перепугу, что землетрясения могут распространиться на север.
– Послушайте, я даже не в курсе, что там происходит, – сказал он приглашенным журналистам, стоя в окружении своей семьи, а рядом с ними выстроились вице-президент, госсекретарь, американский посол и президентская администрация в полном составе – у них у всех нашлись веские причины вылететь в Австралию на той страшной неделе. – Говорят, там землетрясения, но как знать? Сочинители фейковых новостей могли смонтировать эти изображения, просто чтобы попугать нас. Как вам известно, у меня есть недвижимость во Флориде, в Мар-а-Лаго, потрясающее место, очень красивое, а может, и самый красивый курорт в Америке, и мне говорят, что он по-прежнему стоит на месте, и кому я должен верить?
В этот самый момент случилось нечто странное, феномен, который в последующие месяцы четыре миллиарда человек разглядывали снова и снова, анализируя со всех точек зрения. Пока президент говорил, жестикулируя, на кончике большого пальца его правой руки появился огонек. Трамп посмотрел на это крошечное пламя, нахмурился и, тряхнув рукой, погасил огонек, а потом уставился на темное пятнышко – след от пламени.
– Что, черт побери, это было? – спросил он, оглядываясь по сторонам, но огонек был таким маленьким, что почти никто его не заметил. – Многие считают, что эти умники, которые как бы знают все об изменениях климата, они-то и спровоцировали кое-что из этого, – продолжил Трамп; голос его звучал неуверенно, трещины в земле его несколько обескуражили, но прерывать свою речь он не стал. – Это заговор со стороны демократов и либеральной элиты, а они, скажу я вам, реально больные люди, некоторые из них. Это я к тому, что они соврут, обманут и наплетут всякого, лишь бы только…
Закончить фразу он не успел – сверкнул еще один огонек, на этот раз бежавший по его правой руке, и он взвизгнул от ужаса.
Один из агентов секретной службы бросился к Трампу и быстренько загасил огонек своим пиджаком, но президент был явно не в себе.
– Я не могу точно сказать, что здесь происходит, – выдавил он, и впервые в его голосе послышался страх. – Но в моей команде имеется сколько-то потрясающих людей, реально колоссальных людей, они потрясающе работают, и рано или поздно фейковые новости, что распространяют медиа…
Слова «фейковые новости, что распространяют медиа» стали последними словами президента Трампа. Его тело вдруг вспыхнуло, словно от внезапного возгорания, и он с воплями забегал вокруг ступеней Оперного театра. Семья и сотрудники пятились в ужасе, глядя, как он сгорает заживо на глазах у всего мира. Иванка, его дочь, кажется, улыбалась. Вскоре он рухнул на землю, упокоившись наконец у входа в Ботанический сад, где он продолжал поджариваться, пока от него не остались лишь обугленный скелет и копна ярко-желтых волос – по всей видимости, совершенно не подвластных пламени.
К этому времени, разумеется, большинство населения Соединенных Штатов Америки попыталось эмигрировать в Мексику, но тамошнее правительство мигом раскошелилось и соорудило стену, дабы не пустить к себе американцев; их собственный президент настаивала на том, что они не могут принимать беженцев. «Мексика не превратится в свалку для проблем чужаков, всех и каждого, – заявила она по национальному телевидению. – Когда американцы присылают своих людей, они присылают не лучших из них. Напротив, присылают тех, у кого куча проблем, и они привозят эти проблемы с собой. Они привозят наркотики. Они привозят преступность. И они насильники. – Она умолкла на пару секунд, взвешивая сказанное. – Хотя и среди них есть хорошие люди, так я считаю».
Но, естественно, Мексика не пребывала в безопасности, землетрясения вскоре добрались и до нее тоже, и в течение считаных недель катастрофические бедствия накрыли всю планету. Цунами разрушили изрядную часть Австралии, Новой Зеландии и стран Тихоокенского региона, Европа поджаривалась на пробудившихся вулканах, а взорвавшаяся дюжина или более ядерных реакторов в России опустошила немалую часть Азии. Казалось, только Африка противостояла наихудшим явлениям природы, и вскоре люди со всего света толпами повалили на этот континент в отчаянной надежде остаться в живых. Но один континент не мог принять всех, и когда начались побоища, Африка закрылась для чужаков.
В последующие несколько лет стало окончательно ясно, что жизнь на Земле подходит к концу, и поскольку правительства разных стран взялись строить и выводить на орбиту все больше и больше космических станций, понадобились лотереи, чтобы решить, кто окажется среди первых строителей нового мира в пустоте. К счастью для меня, моим родителям повезло в лотерее, и вскоре их зачислили в группу, высланную на «Сыча-Копьеметателя» – станцию, которая находится на орбите лун Юпитера уже почти пятьдесят лет.
Поначалу им было трудно привыкать к своим новым жизням, но когда народилось следующее поколение, мое поколение, мы понятия не имели о том, какой жизнь была прежде, и узнавали об этом исключительно из литературы. Принадлежа к первому поколению, выросшему в космосе, я, признаться, гордился тем, что мы живем совершенно иначе, чем наши предки.
Мой сын Рик – один из ведущих ученых на борту станции, и команда одобряет его инициативы, чем
