Вольдемар Балязин - Верность и терпение. Исторический роман-хроника о жизни Барклая де Толли
Приближение Северной армии к границам Дании заставило ее короля Фредерика VI отказаться от союза с Францией и примкнуть к Шестой коалиции. Вскоре к союзникам присоединились Голландия и Бельгия.
1 января 1814 года Богемская армия форсировала Рейн и, перейдя на его левый берег, заняла швейцарский город Базель. Это произошло ровно через год после того, как русская армия перешла через Неман. Вслед за тем все союзные армии вторглись во Францию…
Началась кампания 1814 года.
Глава девятая
Годы 1814-й и 1815-й
Еще до того, как союзники форсировали Рейн, их войска были переформированы. Одной из причин этого явилось присоединение к антинаполеоновской коалиции Вюртемберга и Баварии. (Баварский король и Вюртембергский герцог примкнули к союзникам в октябре 1813 года.)
Все войска союзников были разделены на действующую — Главную — армию и резерв.
Действующая армия состояла из шести пехотных корпусов. Каждому из корпусов были приданы кавалерийские части.
Три корпуса — 1-й, 2-й и 3-й — состояли из австрийских войск, 4-й — из вюртембержцев, 5-й — из австрийцев и баварцев, 6-й — из русских. (Этим корпусом командовал Витгенштейн.) Главнокомандующим и одновременно командующим Главной армией по-прежнему оставался Шварценберг.
Резерв делился на две части. Одна часть состояла из австрийских войск, вторая — из русских, прусских и баденских.
Барклай командовал второй частью резерва, однако, будучи главнокомандующим всеми российскими войсками, он осуществлял руководство ими, в чьей бы непосредственной команде они ни состояли, и на его же плечах лежала забота о снабжении всех русских войск боеприпасами, продовольствием и фуражом.
Трудность руководства союзными войсками усугублялась великой национальной «чересполосицей». В Главной армии — у Шварценберга — была 61 тысяча русских войск, в Силезской — у Блюхера — 56 тысяч русских (и лишь 19 тысяч немцев), в Северной — у Бернадота — 36 тысяч. Из-за этого «вавилонского смешения языков» Барклай часто не знал конкретного хода дел в союзных армиях и подлинного — состояния русских войск. До него доходили сведения о пренебрежении союзников своими обязательствами перед русскими, о плохом снабжении русских солдат и офицеров. Он делал все, что мог, но далеко не всегда его усилия оказывались эффективными.
Бывший камер-паж прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка Казаков стал свидетелем такого красноречивого эпизода, произошедшего после того, как союзные войска перешли Рейн:
«Мне случилось раз зимой, в небольшой деревушке, видеть, — писал Казаков, — как стащили соломенную крышу с одной избы, в которой поместился наш главнокомандующий Барклай, и каково же было мое положение, когда он вышел поспешно из избы и стал смотреть, как снимают солому и стропила, которые зимой не нужны, так как дождя не бывает. Когда же жандармы и казаки стали сгонять с крыши фуражиров, то Барклай, смеясь, приказал их не трогать, чтоб не замерзли и не остались без пищи».
Плохое снабжение могло обернуться грабежами и незаконными контрибуциями с мирного населения, и потому, вступив во Францию, Барклай отдал строгий приказ, предупреждавший какие-либо бесчинства со стороны подчиненных ему войск.
«Доброе расположение жителей в недрах самой Франции, — говорилось в приказе, — поставляет нас в обязанность не считать никого из них нашими неприятелями, исключая тех, кои подъемлют против нас оружие, а потому всякое насилие накажется смертию. Начальники войск, в обязанность коих вменяю я строго за сим наблюдать, употребят все зависящие от них меры к недопущению всякого своевольства и наглостей. Не посрамим лавров, осеняющих воинов, сражающихся за спокойствие Европы, и да будет мир обязан им миром».
После перехода через Рейн союзники двинулись между Вогезскими и Юрскими горами через Везуль — на город Лангр, расположенный на высоком плато в юго-восточной части Франции, между реками Сеной и Соной. Отсюда лежала прямая дорога к Парижу.
Союзники начали наступление девятью колоннами. Две из них — восьмая и девятая — состояли почти полностью из русских.
Барклай командовал 9-й колонной, шедшей во втором эшелоне. Он должен был подкрепить любую из восьми колонн, которая первой подверглась бы нападению со стороны неприятеля.
9 января колонна Барклая пришла в Лангр, куда вскоре прибыли три союзных монарха и Шварценберг.
Здесь, в Лангре, на расстоянии чуть больше двухсот верст от Парижа, союзники стали вдруг обсуждать вопрос: следует ли воевать дальше или же лучше заключить с Наполеоном мир?
После шести дней почти беспрерывных обсуждений было принято компромиссное решение — войну не прекращать, но в то же время начать с Наполеоном переговоры о мире.
К сожалению, нет конкретных свидетельств участия Барклая в этих дискуссиях. Сохранилось лишь одно его письмо от 15 января 1814 года, посланное им из Лангра уже известному нам Майеру.
Барклай писал:
«Мы теперь во Франции и только в 60-ти милях от Парижа; передовые отряды уже большею частью около Труа и Шалони. Таким образом мы видим себя почти у цели наших трудов. Дай, Господи, чтобы скоро все было довершено, так как мы нуждаемся в покое. Я бы хотел знать, что теперь скажут все эти гнусные льстецы, которые, не зная причин моих действий, были достаточно дерзки публично высказывать относительно меня свой приговор.
Если Россия выйдет из этой борьбы возрожденной и покрытой бессмертной славой и поднимется на высшую ступень значения и могущества, то причину этого надо искать в плане кампании 1813 года, начертанном с предусмотрительностью и остроумием. Особенно же… мы обязаны этим еще никогда не виданным и не слыханным феноменам, что такая огромная и сложная коалиция до сей поры еще существует и с энергией преследует все ту же цель.
Барклай де Толли».
Союзники уже назначили и место переговоров — город Шатильон, — как Наполеон вдруг начал наступление, пытаясь прежде всего разгромить Силезскую армию Блюхера.
14 января он напал на союзников при Бриенне. Несмотря на численное превосходство союзников — около 45 тысяч, — Наполеон, имея тридцатишеститысячную армию, сумел разбить Блюхера и заставил его отступить к Ла-Ротьеру. Бой при Бриенне — первое крупное сражение 1814 года — отличался исключительным упорством.
В составе армии Блюхера были русские корпуса Остен-Сакена, Щербатова, Ливена и Олсуфьева, отличившиеся в этом сражении и помешавшие Наполеону разбить Силезскую армию по частям. Их мужественное сопротивление дало союзникам возможность соединиться на позиции у Ла-Ротьера и через три дня нанести решительный удар по французской армии.
Под Бриенном Наполеон едва не попал в плен.
25 декабря 1815 года он сказал графу Лас-Казасу, разделявшему с ним его заточение на острове Святой Елены: «Под Бриенном я шпагой отбивался от казаков, стоя под тем деревом, где я одиннадцатилетним кадетом читал «Освобожденный Иерусалим».
Справедливости ради следует признать, что и союзный главнокомандующий Блюхер тоже едва не попал в плен к французам — настолько пестрой и переменчивой была картина боя у Бриенна.
Как бы то ни было, но поле боя осталось за Наполеоном, а союзники отошли на шесть верст к югу — к деревне Ла-Ротьер.
Ситуация под Ла-Ротьером уже отличалась от положения, бывшего всего три дня назад при Бриенне: армии Наполеона противостояло уже не 45 тысяч человек, а 72 тысячи — к месту боя сумела подойти часть армии Шварценберга, в которой был и Барклай. Командовал боем Блюхер. Союзные монархи — Александр I и Фридрих Вильгельм III, прибывшие на поле сражения, на сей раз не вмешивались в распоряжения полководца.
Шварценберг и Барклай, стоя рядом с Блюхером, ограничивались лишь советами старому фельдмаршалу.
Союзные войска, в числе которых был и двадцатисемитысячный русский корпус, одержали победу.
За сражение при Ла-Ротьере Блюхер, Шварценберг и Барклай были награждены золотыми шпагами, украшенными алмазами и лаврами.
21 января союзники вновь вступили в Бриенн. Здесь, в местном замке, состоялось еще одно совещание русского царя, прусского короля, Шварценберга, Блюхера и Барклая.
На совещании в Бриенне было решено двигаться дальше — к Парижу.
Барклаю предписано было через Бар-сюр-Об и Труа идти к Пон-сюр-Сен.
Однако Наполеону удалось остановить союзников после пятидневных боев, продолжавшихся с 29 января по 2 февраля. В ряде сражений западнее Шалона он имел успех в боях с Силезской армией, а затем потеснил и Главную армию.
В то время как Наполеон и союзники с переменным успехом вели борьбу на территории Франции, в Шатийоне начал работу мирный конгресс.
Францию на конгрессе представлял министр иностранных дел Наполеона, герцог Виченцский Коленкур, Австрию — граф Стадион-Вартхаузен, Англию — Абердин, Пруссию — фон Гумбольдт, Россию — граф Разумовский.
