Сокровище тамплиеров - Джек Уайт
Когда Андре обратился к нему с приветствием, худой человек лишь покосился в его сторону и что-то буркнул с набитым ртом. Сен-Клер заметил, что он не налил себе пива.
— Хорошая свинина, — пробормотал стражник. — Ты уже пробовал её?
Он произнёс это, почти не открывая рта, и Андре не распознал его гнусавого акцента, но всё-таки понял слова. Это не могло не радовать, ибо в таком большом, разномастном сборище воинов слишком многие говорили на непонятных друг для друга наречиях.
Андре рыгнул и кивнул.
— Нет, то, что я ел, похоже, было козлятиной, но тоже отменной. Когда объявили, что сегодня день отдыха? Я всё проспал и услышал об этом, только когда проснулся... Тогда же учуял и запах жареного мяса, с час тому назад.
Сосед Сен-Клера шмыгнул носом.
— Об этом объявили прошлой ночью... В полночь.
— А как же люди, которые разгружали корабли?
— А что? Кому-то ведь нужно разгружать. Вчера я вкалывал всю вторую половину дня, а потом мне пришлось стоять в ночном карауле. Тебя я тоже видел в порту, ты был в одной из команд храмовников. Ты один из тамплиеров?
Андре хмыкнул.
— Я послушник, низший из низших. Пока ещё не храмовник, а, можно сказать, пустое место.
Он поднял бутыль.
— Хочу сходить за пивом. Тебе принести?
Собеседник Сен-Клера огляделся, словно удивившись, что под рукой нет питья, и приподнялся.
— Я тоже с тобой схожу.
— Нет, тогда наши места займут. Оставайся здесь и доедай своё мясо.
К тому времени, когда Андре вернулся, его новый товарищ уже кончил есть и хмуро глядел в костёр. Сен-Клер вручил ему бутыль с пивом, уселся рядом и спросил:
— Интересно, зачем король Ги притащился сюда, когда он должен находиться совсем в другом месте? Там, куда мы, собственно говоря, и направляемся, ему на подмогу. С чего он так поступил, как думаешь?
— Тебе интересно?
Стражник пожал плечами.
— Что ж, тому, кого это заботит, наверное, и вправду интересно. Только кого это заботит? Кроме того, мы вовсе не собираемся идти кому-то там на подмогу. Наша цель — выбить сарацин из Божьей земли. Отобрать её и вернуть церкви. Что же касается Ги, я не вижу смысла ему помогать... Не видел бы, если бы вообще задумывался над этим. Он не больно-то годится в короли, коли хочешь знать моё мнение. Я вот о чём: наш Ричард — это король. Он выглядит как король, одевается как король и ведёт себя как король. Таким и должен быть король — воином. Не рохлей, если ты меня понимаешь. Он знает, что ему принадлежит, и снесёт голову всякому, кто хотя бы в мыслях позарится на его добро. Вот это король! А другие... Взгляни, к примеру, на Филиппа... Или нет, лучше на него не смотреть. Я бы, пожалуй, не стал. Но если всё-таки взглянешь на него — увидишь ли ты короля? Сдаётся, нет.
Да, все мы знаем, что он король, он и говорит как король и одевается по-королевски, но уж больно он жеманный. Хотя откуда мне знать, каков он на самом деле? У меня и слов-то подходящих для этого нет, но, на мой взгляд, недотягивает он до короля, и всё тут! Вроде бы всё при нём — но всё не то! Он ведь тоже своего не упустит, а разозлишь его, небось велит придушить тебя в постели или заколоть в тёмном углу. Но вот чтобы собственноручно свернуть кому-нибудь башку, как поступил бы Ричард, — для такого у него кишка тонка! И король Ги, как я слышал, того же поля ягода.
— А что ты слышал? Кстати, как тебя зовут?
— Никон... На самом деле Никлас, но прозвали меня Никоном, на это прозвище я и привык откликаться. А тебя как звать?
Андре назвался, и Никон кивнул.
— Ага. Так вот, Андре, судя по тому, что я слышал, Ги, этот иерусалимский король, выглядит заправским воякой, только в бою его видят не часто, если ты понимаешь, что я имею в виду. И людей, которые считают его настоящим вождём, маловато. На него свалили всю вину за поражение при Хаттине, где перебили твоих товарищей храмовников и госпитальеров, а после всех нас вышибли из Иерусалима. Говорят, будто поражение — исключительно его вина, потому что он не мог отличить свою задницу от локтя, не мог решить, что делать: то ли остановиться и сражаться, то ли спасаться бегством и прятаться... Не знаю, меня там не было. В общем, один из вельмож, которого Ги привёз с собой, позавчера разговаривал с королём — нашим королём, — когда я стоял на часах неподалёку, откуда всё прекрасно слышал. Так тот вельможа, какой-то важный барон из Иерусалима, говорил, что именно Ги два года назад затеял осаду Акры и с тех пор удерживает в городе людей Саладина.
Стражник наклонил голову, искоса глядя на Андре.
— А ведь он сам был в плену у старика Саладина, ты об этом знаешь?
Андре покачал головой, поджав губы, и Никон хмуро кивнул.
— Так знай — он провёл в плену больше года... Заметь, быть пленным королём наверняка не то же самое, что быть пленным старым, потным стражником. Поэтому Саладин отпустил Ги, взяв с него слово, что тот больше не будет сражаться против султана. Ги дал слово, получил свободу и тут же принялся набирать армию... Обещание, данное безбожному язычнику, — вовсе не обещание. Особенно данное под... Ну, ты
