Моя кузина Рейчел (сборник) - Дафна дю Морье
И сейчас это станет возможным, потому что Виктор, имеющий на нее законные права, умирает. Я говорил жестко, без прикрас, я говорил искренне, сказал ей все, ничего не утаив. И теперь ждал, что скажет она.
Она засмеялась тихим ласковым смехом, который я так любил и так хорошо помнил, и мне захотелось подойти и обнять ее — столько в этом смехе было жизни, радости и надежды.
— Ну так как? — спросил я.
Она поднялась, подошла и тихо встала возле меня.
— Жил на свете человек, — сказала она, — и однажды он отправился в кассу на вокзале Ватерлоо и дрожащим от волнения голосом попросил кассира продать ему билет в Рай. Только в один конец. Обратный билет не нужен. И когда кассир объяснил ему, что такого места на земле нет, он схватил чернильницу и швырнул ее кассиру в лицо. Вызвали полицию, буяна увезли и посадили в тюрьму. Тебе не кажется, то, что ты у меня сейчас просишь, — это билет в Рай? А здесь гора Истины, это совсем другое.
Я обиделся и даже рассердился. Она не приняла всерьез ни одного моего слова, а теперь еще и смеялась надо мной.
— А что тогда ты предлагаешь? — спросил я. — Сидеть здесь, за этими стенами, и ждать, когда придут люди из долины и их сломают?
— Не беспокойся за нас, — сказала она. — Мы знаем, что нам делать.
Она говорила так спокойно и равнодушно, будто все это не имело значения, и я с болью в душе видел, как наше с ней будущее, которое я пытался рисовать себе, ускользает от меня.
— Значит, вы владеете каким-то секретом? — сказал я слегка уязвленным тоном. — И ты можешь сотворить чудо и спасти себя и остальных? А я как же? Ты не возьмешь меня с собой?
— Ты сам не согласишься. — Она положила ладонь на мою руку. — Нужно время, чтобы создать Монте Верита. Это гораздо труднее, чем ходить без одежды и поклоняться солнцу.
— Я это сознаю. И готов начать все сначала, учиться понимать новые ценности, начать с азбуки. Я знаю, все, что я делал в этом мире, не стоит и гроша. Талант, изнурительная работа, успех — пустая суета. Но если бы я только мог быть с тобой…
— Но как? Как быть со мной? — спросила она.
Я растерялся и не знал, что ей ответить на этот неожиданный и откровенный вопрос. Но в глубине души я знал, мне хочется всего, что могут дать друг другу мужчина и женщина. Не сразу, конечно, но потом, когда мы найдем для себя другую гору, или пустошь, или любое другое место, где можно спрятаться от мира. Но не стоило распространяться об этом сейчас. Главное, что я готов был следовать за ней куда угодно, если бы она мне позволила.
— Я люблю тебя и всегда любил. Разве этого недостаточно? — спросил я.
— Нет, не на Монте Верита.
Она откинула капюшон, и я увидел ее лицо.
Я смотрел на нее, застыв от ужаса, не в силах пошевелиться, не в силах вымолвить ни слова. Словно меня вдруг парализовало и на сердце навалилась ледяная глыба, заморозив его… Одна сторона ее лица была полностью съедена, чудовищно обезображена. Болезнь не пощадила лоб, щеку, горло, покрыла желтыми пятнами и иссушила кожу. Глаза, которые я так любил, помутнели и глубоко запали в черных глазницах.
— Как видишь, это не Рай, — сказала она.
По-моему, я отвернулся. Не помню. Знаю только, что я прислонился к стене башни и поглядел в пропасть, но ничего не увидел, кроме огромной гряды облаков, застившей мир.
— Это случалось не раз и с другими, — сказала Анна, — но они умерли. Если я и пережила их, то только потому, что я крепче. Проказа может обрушиться на любого, даже на так называемых бессмертных на Монте Верита Но это не так уж важно для меня. Я ни о чем не жалею. Помнишь, я когда-то тебе сказала, что тот, кто решился идти в горы, должен отдать им всего себя до конца? Я отдала все. И я больше не страдаю, и потому не стоит страдать из-за меня.
Я ничего не ответил. Я чувствовал, как слезы катятся по щекам. И я не старался их утереть.
— На Монте Верита нет ни иллюзий, ни грез, — сказала она. — Они достояние другого мира, и сам ты тоже принадлежишь этому земному миру. Если я разрушила фантастический образ, который ты создал, прости меня. Ты потерял ту Анну, которую когда-то знал, но взамен нашел другую. И какую из них ты будешь дальше помнить, зависит от тебя. А теперь возвращайся в свой мир мужчин и женщин и построй себе новую Монте Верита.
Где-то внизу росли кустарники и трава, росли низкорослые деревья; где-то были земля и камни, журчала бегущая вода. Глубоко внизу, в долине, стояли дома, где мужчины жили со своими женами, поднимали детей. В каждом доме был очаг, колечки дыма над крышей и освещенные окна. А где-то далеко во все стороны расходились железные дороги, высились города. Великое множество городов, бесконечное множество улиц. И повсюду большие здания, переполненные людьми, ярко освещенные окна. Все это было далеко внизу, под облаками, под Монте Верита.
— Не волнуйся и не бойся за нас. Что касается людей из долины, они не причинят нам вреда. Только вот одно… — Она помедлила, и хотя я не смотрел на нее, мне показалось, что она улыбается. — Пусть Виктор сохранит свою мечту, — сказала она.
Потом она взяла меня за руку, и мы вместе спустились по лестнице, прошли через двор к стенам скалы. Обитатели Монте Верита в коротких туниках, с обнаженными руками и ногами, все коротко остриженные, внимательно следили за нами, и среди них я увидел девушку из деревни, новенькую, которая отринула мир и теперь стала одной из них. Я видел, как она обернулась и посмотрела на Анну, и я успел заметить выражение ее глаз — в них не было ни ужаса, ни страха, ни отвращения. Все они глядели на Анну с восхищением, они знали и понимали, каково ей. И я догадался, что они, зная, что ей пришлось пережить, сочувствуют ее страданиям и принимают с пониманием все как есть. А это значит, что она не одинока.
Они перевели глаза на меня, и выражение их лиц сразу же переменилось — вместо любви и понимания я прочел в их глазах сострадание.
Она ничего не сказала мне
