Николай Черкашин - Тайны погибших кораблей (От Императрицы Марии до Курска)
Мир уже привык к жертвенности российских моряков, всем памятен старший матрос Сергей Преминин, заглушивший ядерный реактор ценой жизни, или лейтенант Борис Корчилов, принявший со своей аварийной партией смертельную дозу радиации в реакторном отсеке К-19. Спасибо, конечно, уважаемым экспертам за столь лестное мнение о наших моряках. Но даже если бы у членов экипажа «Курска» была возможность следовать этим рекомендациям, они не стали бы запускать ядерные реакторы в полузатопленной субмарине, да и запустить их на обесточенном корабле невозможно — обе аккумуляторные ямы были затоплены во втором отсеке в первые же минуты катастрофы.
И все-таки, что же уложило так враз подводный крейсер? Не у меня одного плавятся мозги, разгадывая эту мрачную тайну. Порой задумываешься о мистике этой трагедии. Показали видеофильм: спускают корабль на воду, его первый командир капитан 1-го ранга Рожков, широко перекрестившись, разбивает о борт традиционную бутылку шампанского. Но по всем морским канонам это должна была сделать женщина, «мать корабля»… Говорят, когда освящали «Курск», оборвалась цепочка кадила. Тоже дурная примета. Подводники народ более чем суеверный — ибо никто как они да летчики не ощущают так остро бренность бытия. Не зря же гласит русская пословица, спущен корабль на воду — сдан Богу на руки.
Может, все-таки столкновение? Из головы не выходит рассказ бывшего командующего Тихоокеанским флотом адмирала, увы, ныне покойного Владимира Васильевича Сидорова. Незадолго перед смертью он рассказывал многое из того, что ему не хотелось уносить с собой навсегда.
…Две атомные подводные лодки — на «хвосте» советской — американская. Пытаясь оторваться, наш командир закладывает крутой вираж, американец в точности повторяет его маневр, затем еще один — в другую сторону. Потом еще — следящая лодка не отрывается… Так «вальсировали» они несколько часов… Потом на штурманской карте насчитали 182 витка. А ведь гонялись друг за другом не спортивные самолетики — два огромных ядерных корабля выписывали свои спирали над океанской бездной. Мир спокойно спал в это время.
Версию столкновения с иностранной подводной лодкой большинство профессионалов признают наиболее вероятной. Но у нее есть слабое звено: по последним сведениям разрушения корпуса огромны. Могло ли такое быть от соудара с другим кораблем?
И Куроедов, и Чернавин, разумеется, не возводят «американскую версию» в ранг истины, они называют и другие возможные причины катастрофы, например, плавучая мина времен Второй мировой войны, не уточняя, правда, какую сотую долю процента составляет вероятность такого взрыва. Адмирал Чернавин не исключает (с той же степенью вероятности) заклинивание на полном ходу рулей глубины и утыкание атомохода в скалистый грунт. Теоретически может быть и такое.
— Я совершенно не могу понять, что могло случиться с «Курском», — в полном смятении говорит бывший командир однотипного подводного крейсера «Смоленск» капитан 1-го ранга Аркадий Ефанов, — в голову лезут самые невероятные вещи. Я даже начинаю думать, что это диверсия.
Обратимся к мировой статистике. «Пожары и взрывы, несмотря на их достаточную распространенность, никогда не были основной причиной гибели лодок. Их „вклад“ в трагическую статистику за весь рассмотренный период (1900—1982) не превышает 6 %. Основной причиной аварий являются ошибки личного состава — 55 %. На долю аварий, вызванных непреодолимыми обстоятельствами, приходится 9 % случаев гибели подводных лодок и 21 % — на долю аварий по неустановленным причинам». Цифры, приведенные известным аналитиком А. Нарусбаевым, несколько устарели, но порядок их в целом соответствует истине. Гибель «Курска» пока относится к 21-процентному разделу «неустановленные причины». Когда поднимут лодку, все разъяснится.
А пока насчет «черной кошки в темной комнате». «Черная кошка» в темной комнате была, да не одна, а целых три. Имена двух по крайней мере уже известны: многоцелевые или по классификации НАТО — атакующие — атомные подводные лодки «Мемфис» и «Толедо». Нам предлагают поверить на слово, что ни одна из них не сталкивалась с «Курском». В это очень трудно поверить после того, как 11 февраля 1992 года в этих же водах американская подлодка «Батон Руж» столкнулась с нашей атомариной «Кострома», а 20 марта 1993 года американская атомная подлодка «Грейлинг» таранила нашу К-407, ныне «Новомосковск», получив при этом такие повреждения, что вскоре была списана, как, впрочем, и «Батон Руж». «Кострома» же и «Новомосковск» по-прежнему в строю. Это, кстати, о прочности «никуда не годных русских атомоходов».
Несостоятелен аргумент и насчет «мелководья», в которое американские лодки не суются. Во-первых, потому, что средние глубины в полигонах Баренцева моря составляют 200 метров — достаточно взглянуть на морскую карту, чтобы в том убедиться; «Курск» же в момент гибели проходил над Мурманской банкой — местным поднятием дна до ста метров. А во-вторых, последнее столкновение российской и американской подлодок произошло вдвое ближе к берегу, чем ныне лежит «Курск». Так что ходят они по «мелководью»!
Глава одиннадцатая. О чем поведала сейсмограмма
И норвежская сейсмостанция в Оркесе, и наша в поселке Апатиты зафиксировали в момент гибели «Курска» два толчка (на языке профессионалов — два «сейсмических события»). В Апатиты я прилетел из Североморска вместе с членами Правительственной комиссии по расследованию причин гибели подводного крейсера. Ученые сразу же извлекли из памяти компьютеров сейсмограммы обоих толчков, которые произошли с интервалом в 135 секунд. Насчет второго «сейсмического события» сомнений нет — это типичный взрыв, нам показали характерные полосы — страты — на электронной расшифровке сейсмограммы. А вот на «картинке» первого толчка таких страт-полос не оказалось, поэтому никто из кольских ученых не называет это взрывом, а осторожно — «сейсмическим событием». Мощность его они определяют до ста килограмм тротилового эквивалента, но при этом особо оговаривают, что водная среда в 10(!) раз усиливает воздействие взрыва на грунт, с которого собственно и «пишут» датчики информацию о всех сотрясениях земной коры.
Могло ли столкновение двух лодок сопровождаться взрывом небольшой мощности? «Могло» — утверждают подводники, хорошо знающие «Антеи», к которым принадлежал «Курск». Во-первых, таранный удар мог прийтись по баллонам воздуха высокого давления, которые находятся в междукорпусном пространстве и могли рвануть во все свои 400 атмосфер не хуже, чем иная глубинная бомба (каждый из таких баллонов раза в три побольше, чем те, которые мы привыкли видеть на стройках). Во-вторых, там же, в промежутке между прочным и легкосминаемым внешним корпусом (фактически обтекателем), расположены и ракетные пусковые установки. Удар по снаряженной ракете тоже чреват взрывом. После столкновения и небольшого забортного взрыва, усиленного для сейсмодатчиков стометровой толщей воды, «Курск» резко пошел вниз (не забудем, что оба его гребных винта работали), ударился носовой оконечностью о грунт, после чего произошла детонация всего боевого запаса (общий вес его несколько тонн), находившегося не в трубах торпедных аппаратов, а на трехъярусных стеллажах, занимающих большую часть огромного носового отсека.
«Но тогда и другая лодка должна лежать неподалеку!» — парируют противники этой версии.
Совершенно не обязательно. Сколько ни сталкивались подводные лодки на глубине, а такая статистика довольна обширна, они всегда возвращались в свои базы с теми или иными повреждениями; возвращались! — за исключением тех, кому такой таран причинял повреждения прочного корпуса. Субмарина, ткнувшая своим носом «Курск», за две минуты 15 секунд, после которых грянул самый страшный взрыв, вполне могла отойти на более-менее безопасное расстояние. И тут же двинуться в ближайшую свою базу, как эта сделала вскоре после гибели «Курска» американская подводная лодка «Мемфис», ушедшая на «плановый ремонт» (с докованием, то есть с осмотром корпуса) в норвежский порт Берген.
В Комиссии по расследованию я узнал, что поднятая в воздух пара противолодочных самолетов Ил-38 (командиры экипажей подполковники Дергунов и Довженко) обнаружила, выставив радиогидроакустические буи, иностранную атомную подводную лодку, уходившую на запад со скоростью 5 узлов. Это скорость усталого велосипедиста совершенно не свойственна атомным субмаринам, которые ходят под водой как минимум вдвое быстрее. Почему так медленно тащилась атомарина из Баренцева моря в Норвежское? Чтобы уточнить этот факт, самолет подполковника Дергунова совершил 18 августа повторный вылет, однако подводная цель была уже надежно прикрыта от гидроакустического барьера мощными помехами.
Из Бергена после «планового» ремонта (можно предположить косметической заделки внешних повреждений) «Мемфис» ушел в английскую базу Девонпорт (для более серьезного ремонта?).
