Мечи франков - Александр Владимирович Мазин
— Он — твой повелитель, — кивнул на Сергея ведун. — Понравься ему.
— Да, господин.
Девчонка окинула Сергея оценивающим взглядом. Его. Она. Оценивающим!
Девка, на которую даже юный организм Сергея не счел нужным отреагировать, оценивала, насколько он ей интересен. Очешуеть!
Шагнула поближе. Глаза сузились, ноздри короткого, чуть приплюснутого носика расширились. Принюхивается?
Пусть. Лишь бы руками не трогала.
Глаза открылись. Рот тоже. Похоже, понравился ей Сергей. Ну да ее проблемы.
— Молодой господин…
Голос изменился. Стал заметно ниже. Слегка запрокинула голову. Облизнулась. Вожделение налицо. Одностороннее.
— Возьми меня, молодой господин!
Сергей хмыкнул. Не отреагировал.
Но когда цепкая лапка потянулась к его штанам, дозированным толчком отбросил девку на лавку у стены. Даже не ойкнула.
Пожирала его взглядом. Облизывалась. Кошка и сметана. Чужая сметана.
Похоже, и «кошка» осознала: не про нее сметанка. И решила обойтись без посредников.
Уселась поудобнее, раздвинула ноги, запихнула пальцы внутрь…
Сергей повернулся к Избору. Ну и на фига…
— Гляди! — велел Избор. — Гляди, как я учил!
Сергей скривил губы. По его мнению, глядеть было не на что.
Вторая голая девка мнения Сергея не разделяла: не сводила с подружки глаз. При этом шевелила губами. Молилась, что ли? Кстати, у нее над лобком — такой же червячок.
Ведун больно ткнул локтем в ребра, прошипел:
— Смотри, несмысл! Упустишь!
И то верно. С самоудовлетворяющейся девкой происходило необычное. Во-первых, она нагрелась. Причем не согрелась, а именно нагрелась. Пупырышки пропали практически сразу, а потом кожа начала стремительно краснеть. Вроде бы. Потому что в красноватом свете факела точный цвет определить было затруднительно. И вообще трудно было понять, что Сергей видит обычным зрением, а что… специальным. Вот показалось, например, что от девки парит. Как облитый водой горячий камень. А чуть позже Сергей и огонь разглядел. Внизу живота девки, внутри, мерцало-пульсировало пламя.
— Ты видишь, — удовлетворенно констатировал Избор.
— Что-то вижу, — согласился Сергей. — И что это?
— Вот такая у них сила. Огненный змей.
— И что?
Видений всяких Сергей в обеих своих жизнях видел немало и научился подходить к ним практически. Опасно или нет? Можно ли извлечь пользу и если да, то какую?
— А то, что это дар их бога. Своим.
— Ну я-то ему не свой, — справедливо заметил Сергей.
— И что с того? — недовольно проворчал ведун. — Поросенку, которого ты съел, ты тоже не свой.
— И в чем же дар поросенка?
Сергей догадывался, к чему клонит Избор, но предпочитал точные формулировки.
— Его дар — вкусным быть, голод утолять. Но чтобы это получить, потрудиться надо. Например, постараться чтоб вепрь тебя не запорол.
Логично.
— С этим даром — так же, — продолжал ведун. — Слабого сожжет, сильного укрепит. А подчинишь себе, ни одна болезнь не прицепится, раны будут заживать как на волке.
— А бог ихний вроде того кабана? — уточнил Сергей.
— В корень зришь, — хохотнул ведун. — Придет время, и ты его — как кабана… Ух! Глянь, как наяривает!
Глаза девки закатились. Пламя уже не мерцало и полыхало вовсю.
— Вот сейчас, гляди, не упусти свой урок!
Девка выдохнула со свистом, пламя вздулось шаром, накрыв ее полностью, но тотчас сжалось, свернулось в жгут, вырвалось из девкиного нутра вверх и ушло в продух. Девка обмякла и повалилась на засыпанный соломой пол.
— Бог ушел…
Это сказала вторая девка. Вернее, вздохнула.
— Видел? — поинтересовался Избор. — Оценил?
— Вроде, — не слишком уверенно проговорил Сергей. — И в чем урок?
С тем, что он видел, что-то происходило. Точнее, с ним, Сергеем, происходило. С его памятью. Нет, он помнил то, что только что видел, но как-то… смутно. Будто сон. Яркий, но… Сон.
— Не «вроде», а запоминай, — строго произнес ведун. — Повтори мысленно, укрепи в уме. Кромешное оно такое. Ни вещи оттуда, ни память о них у нас не держатся. Рассвет придет, и все, что не удержишь, истает. Потому запоминай. И то запоминай, что незримое не зрят не потому, что его нет, а потому, что оно как след на снегу, что сам себя заметает. Миг — и уже не спознаешь. А там и вовсе время заровняет, как метель снегом. Что видел, забыл. Будто и не было.
Ну надо же. Сергей только сегодня о том же думал. И немедленно получил очень зримое доказательство. Или это ему ведун специально устроил?
Сергей покосился на Избора. Ведун поймал его взгляд, подмигнул. С таким выражением, что Сергея аж передернуло. Прям как у полуволка, когда тот кишки кабаньи, давясь, глотал. Показалось даже, что рот и борода ведуна в крови перемазаны.
Вот что за пакость!
Свалившаяся с лавки девка пришла в себя, охнула, заворочала головой, попыталась подняться…
— Помоги сестре, — велел Избор второй. — А потом сюда иди.
Подошла. Мелкая. Ниже Сергея сантиметров на десять, а Избору и вовсе по плечо. Замерла, не поднимая головы. Дышит часто, сосочки напряглись, пахнет… Возбуждающе. Гормоны все-таки проснулись.
— Хочешь ее? — спросил Избор.
— Хочу, но не буду. Лучше скажи, я тебя правильно понял? То, что мы видели, это все люди видят, только забывают потом?
— Видят не все. Я. Ты. Рёрех. Прорвич, которого ты Костяному подарил. Немногие зрят, но еще меньше — ведают. Ты мог бы. Но не будешь.
— Почему?
Девка вздохнула, качнулась, перенеся вес на другую ногу. Запах от нее ослаб.
— Тебе невместно! — вдруг рыкнул ведун и хлопнул Сергея по спине с такой силой, что его от неожиданности бросило вперед, на девку. Пришлось ухватить ее, чтобы устоять.
Девка с готовностью приникла, но Сергей ее тут же отодвинул. Повернулся в Избору:
— Не понял?
— Я и сам не понял, — пробормотал ведун.
Сергей понял: тот смущен. Интересно, почему?
— Значит, не будешь девку? — перевел разговор Избор.
Сергей мотнул головой.
— Тогда спать иди, — буркнул ведун.
Он явно был недоволен. Знать бы еще чем?
Да пофиг.
Сергей развернулся и вышел во двор.
Полуволк тут же оказался рядом. Лизнул руку. Вот кто признал старшим без всяких унизительных процедур. Даже против хозяина пошел сегодня: не стал рвать, когда приказали. Сергей почесал зверя над бровью. Полуволк потерся о бедро, скульнул, потом взвыл негромко. Снаружи так
