Недетская игра в прятки - Алексей Игоревич Жеребцов
Тут он заметил приближающихся Елену и Гришу, свернул газету и поднялся навстречу:
— Вот и вы. Очень хорошо и ждать пришлось совсем недолго. Как все прошло? Следователь не донимал вопросами?
— Совсем не донимал, а вот женщину-проводницу несмотря ни на что, все равно жаль.
— Как сказать. Она ведь по существу оставила свой пост, была в другом вагоне, кажется, отмечали чей-то день рождения и тут возник пожар. Если бы она оставалась в вашем вагоне, могла бы разбудить спящих, и пострадавших могло оказаться меньше. Теперь ее обвиняют в халатности, и ей грозит тюремный срок.
— Не знаю, что бы она смогла сделать при таком пожаре? Все произошло так быстро, ветер разгонял пламя, а люди спали, если бы Гриша не заплакал, я могла и не проснуться. Значит на ней лежит вина? Такая молодая, наверное, хотела замуж, хотела детей. Теперь не будет ни того, ни другого.
Василий поднял Гришу на руки и, обращаясь к нему, заговорил:
— Да, жизнь устраивает нам иногда неожиданные ловушки и препятствия и от нас зависит, сумеем ли мы их преодолеть. Та тетя не сумела, теперь ей придется дорого заплатить за свою глупость и легкомыслие, и платить приходится не только ей. Даже ты, малыш, уже дорого заплатил, хотя ни в чем не виноват.
Елена оглянулась на неказистое здание, от которого, казалось, веяло холодом, тронула Василия за плечо:
— Пойдемте отсюда.
Всю дорогу до дома Елена шла молча, вспоминая цепь случайных событий, чья-то не затушенная папироса или оброненная кем-то горящая спичка. Пожар.
Случайность, приведшая к пожару и разделившая участников этих событий на живых и мертвых, изменившая ее жизнь и жизнь Гриши, поломавшая судьбу незадачливой проводницы. Случайность, повлиявшая на судьбы многих пассажиров сгоревшего поезда.
Елену не оставляла мысль, что может быть она — один единственный человек, кому те драматические события подарили надежду на новую жизнь, новую судьбу и поручили вырастить и воспитать замечательного мальчика, которого она и все окружающие уже много дней называют ее сыном.
Глава IV. Окончание следствия. Теперь Анна
Гриша быстро освоился в новом жилище, у него установились доверительные отношения с Анастасией Георгиевной, через короткое время, к ее великому удовольствию, он стал называть ее Баба Настя.
Елена теперь совершенно спокойно могла оставить Гришу на попечение Анастасии Георгиевны, ходила за покупками и даже иногда позволяла себе прогуляться по городу.
Эти прогулки возвращали ее к воспоминаниям и грустным размышлениям об ушедшем безвозвратно времени прожитом счастливо с Андреем, о годах наполненных тревогами, ожиданиями, расставаниями и встречами, к воспоминаниям об их общих друзьях, милом Иване Андреевиче, Николае и Лизе и их многочисленном семействе. В то же время в этих прогулках она знакомилась и привыкала к городу, в котором, как она чувствовала, ей предстоит прожить, вероятно, не один год.
В сравнении с Москвой и Петербургом, где прошла вся прежняя жизнь, этот город, конечно, сильно проигрывал. Саранск и после революции оставался тихим небогатым уездным городом, к нему только начинали подбираться индустриальные преобразования первых пятилеток. Индустриализация зазвучала непривычным для слуха горожан шумом машин и механизмов, нарушила привычный спокойный городской пейзаж разбитыми строительной техникой дорогами и огромными котлованами будущих предприятий и зданий советских учреждений. И только центральная часть города все еще оставалась островком покоя и тишины, и сохраняла патриархальные традиции прошлого.
К сожалению, многочисленные пожары, случавшиеся в городе, уничтожили почти все следы его без малого трехсотлетнего прошлого. И все же о прошлом напоминали храмы, плохо сохранившиеся деревянные тротуары и неровные улицы далеко не везде покрытые сильно изношенными брусчатыми мостовыми. Эти улицы в дождливые дни превращались в озера, так что для прогулок по городу Елене приходилось выбирать сухую погоду.
Во время таких прогулок Елена останавливалась и склоняла голову перед ветшающими, но пока еще многочисленными храмовыми постройками, превращенными в последние годы в мастерские, склады и различные хозяйственные конторы.
Ее внимание, конечно, привлекали едва сохранившиеся следы рвов и земляных валов, окружавших когда-то город-крепость, охранявшую тогдашние рубежи России, но крепость потеряла свое главное назначение, не сохранилась и разрушилась еще в конце XVIII века.
Старинных построек в городе осталось совсем не много. Среди таких построек нельзя было обойти вниманием угрюмого вида старинное здание, расположенное рядом с Трехсвятской церковью — небольшое здание с заложенными кирпичом окнами и оставленными в них небольшими отверстиями, похожими на бойницы. Его стены и крыша местами были покрыты мхом. Крышу украшали небольшие деревца и кустики, указывающие на чрезвычайную ветхость этого строения.
Елена, возвращаясь с прогулок, рассказывала Анастасии Георгиевне о своих наблюдениях, а та пересказывала ей воспоминания о старом Саранске, услышанные от знакомых из среды местной интеллигенции. Это были истории похожие на легенды. Более всего впечатляли рассказы о драматических событиях, произошедших в городе и связанных с крестьянскими восстаниями возглавляемыми Степаном Разиным и Емельяном Пугачевым.
Елена узнала, что привлекшее ее внимание старинное здание, возле Трехсвятской церкви, местные жители называют «Пугачевской палаткой». Когда-то это здание было украшено решетчатыми окнами и железным крыльцом.
Во время, когда в городе хозяйничал Пугачев, в этой палатке содержались, подвергались истязаниям и пыткам, свозимые дворовыми людьми из окрестных сел и деревень и ожидающие казни местные помещики — их недавние хозяева. Возле железного крыльца творились казни и с него же оглашались распоряжения и зачитывались манифесты предводителя бунтовщиков, называвшего себя истинным Российским императором и самодержцем Петром III.
Елена была уверена, что Пугачевская палатка не случайно оказалась у нее на пути и приковала ее внимание. Все события последнего года ее жизни были наполнены жестокостью и несправедливостью, когда она, совершенно не заслуживающая такого обращения, подвергалась унижениям и допросам в казематах ОГПУ.
Вероятно, более жестоким допросам и даже пыткам подвергались помещики, содержащиеся когда-то в Пугачевской палатке. Несомненно, жестокость того народного бунта испытали на себе жены и дети тех помещиков. Елена думала о женщинах, которые были виноваты уже тем, что были женами помещиков, прошедших через Пугачевскую палатку. Сами собой выстраивались исторические параллели между событиями, происходившими сто шестьдесят лет назад и современными, участницей которых невольно стала сама Елена. Ей представилось, что судьбы помещиков, подвергавшихся пыткам и даже казням в Пугачевской палатке очень похожи на
