Почтальон - Максим Исаевич Исаев
– Nein, das werden wir nicht essen. Sie müssen sie kochen. Oder braten. Нет, это мы есть не будем. Их варить надо. Или жарить.
Немец задумался, вспомнил что-то и расстроился.
– Oh ja, meine Mutter hat sie gebraten. А, ну да, моя мама жарила их.
Султан увидел под кустом, наклонился и вырвал какую-то траву, скрутил в трубочку и поднёс к губам немца со словами:
– Und das kannst du essen. А это кушать можно.
– Was ist das? А что это? Спросил немец, подозрительно посмотрев на Султана. Нечего ему не говоря, Султан откусил часть трубочки и стал жевать с удовольствием, и потом только объяснил, увидев загоревшие глаза немца:
– Dies sind Holzläuse und Brennnesseln. Zwar sind die Brennnesseln bereits stachelig, alt, aber wenn Sie so pürieren, können Sie essen. Это мокрица и крапива. Правда, крапива уже колючая, старая, но если вот так помять, тогда можно кушать. Немец на коленях подошёл к Султану и открыл рот. Султан дал ему откусить трубочку, немец с удовольствием пожевал, проглотил с наслаждением, будто съел свежежаренный бифштекс.
– ÜBER! Lecker! Danke. О! Вкусно! Спасибо.
– Und das ist Sauerampfer und Löwenzahn. Sie sollten auch zusammen gegessen werden. Weil Löwenzahn bitter ist, aber zusammen ist es normal. Ja. А это щавель. И одуванчик. Их тоже надо кушать вместе. Потому что одуванчик горький, а вместе нормально. Ещь.
– Junge, du bist nett. Danke. Мальчик, ты добрый. Спасибо тебе.
– Sehen Sie die Büsche dort drüben? Es muss einen Cousin und eine Himbeere geben. Lass uns dorthin gehen. Вон там видишь кустарники? Там должен быть кизил. И малина. Пошли туда. Поищем. Может, и дикую грушу найдём. Бывает в таких местах.
Долго они ходили в поисках пищи и, собирая по листочку, по ягодке, более-менее утолили голод. Помогли в этом уже осыпающиеся жёлуди дуба. Хоть они и горькие, но насытиться ими можно. Труднее всего было им без воды. Её нет. Сухая погода не давала шанса даже росу на траве собрать под утро. Но Султан и тут нашёл выход. Он с помощью камня откопал корни орешника, и высосал из них влагу, хоть что-то. Такими же корнями утолил жажду и немцу.
За трудами в поисках пищи и воды, незаметно наступил вечер. После недолгих раздумий Султан решил переночевать здесь, на поляне. Он ветки с кустов орешника, приготовил ими ложе для себя и для немца по отдельности, – от и помылся немец и посыпали его голову пеплом, все же у него ещё много вшей.
– Junge, woher weißt du das alles über Brennnesseln, Quinoa? Мальчик, ты откуда всё это знаешь, про крапиву, лебеду, мокрицу? – спросил немец, когда уже легли на ветки.
– Hör zu, nenn mich nicht Junge. Ich habe einen Namen Sultan ist mein Name. Wie heißen Sie? Послушай, не называй меня мальчиком. У меня есть имя. Султан меня зовут. Вот тебя как зовут?
– Hans. Hans Schneider. Ганс. Ганс Шнайдер.
– Hier. Und ich der Sultan. Ich habs? Вот. А меня Султан. Понял?
– Verstanden, Zultan. Понял. Зультан.
– Nein, nicht Zultan, sondern Sultan. Нет, не Зультан, а Султан. Суль…тан.
– Suul – tan. Су-уль–тан.
– Zumindest so … Und über die Brennnessel, die Quinoa, wissen wir alle hier. Wir ernähren uns aus dem Wald, während wir mit Ihnen Krieg führen. Ну, хоть так…А про крапиву, лебеду мы тут все знаем. Питаемся из леса, пока с вами воюем. На фронт последнее отправляем.
– Vergib mir, Sultan, ich bin nicht schuldig. Ich bin ein Ordentlicher. Ich wurde gerufen. Ich habe die Verwundeten gerettet. Прости, Султан. Я не виноват. Ясанитар. Меня призвали. Я спасал раненых. Пока сам не попал на мину.
– Und woher weißt du von der Landung? А про десант ты откуда знаешь?
– Ich habe ein Gespräch mitgehört, als ich Essen für die Beamten zubereitete. Ich muss so schnell wie möglich zum Kommandanten gehen, ich muss es ihnen sagen. Я подслушал разговор, когда офицера раненного привезли. Надо быстрее к командиру, надо сказать им.
– А руки ты как потерял?
– Миной оторвало. Русская женщина подобрала меня, перевязала раны, вылечила, а фашисты меня нашли, на парашют и сюда.
– Lass uns schlafen. Wir werden morgen unseren Weg finden. Давай спать. Завтра найдем дорогу.
Султан хотел заснуть до темноты, чтобы проснутся утром с рассветом и продолжить путь и немцу скомандовал спать. Совсем недалеко от них по известной ему тропе быстрым шагом шёл Насыр ещё с двумя своими бандитами, чтобы до наступления ночи успеть выйти из леса, а там уже переждать пару часов и можно тогда рвануть в деревню.
– Насыр, куда это мы идём? – спросил один из бандитов.
– Скоро узнаешь, – ответил Насыр, считавший, что тут он главный, а все остальные должны его беспрекословно слушать. Между тем, не всё, что делал Насыр и принуждал их, нравилось подчинённым. Они не хотели связывать себя с кровавыми делами Насыра, которому уже по привычке подчинялись, но никак они не планировали объявить войну властям. Они просто хотели отсидеться до лучших времён спрятавшись в лесу даже зная, что им светит Сибирь, но теперь уже, после вчерашней кровавой ночи, им светит только пуля в лоб. Сибирь, понятное дело, хоть шанс давал выжить, а что теперь? Насыр жесток, он может и сам убить, если его ослушаться, но и убивать больше не хотят никого.
– Амир сказал, чтобы мы в Каратау в пещеру ушли.
– В Каратау пойдём потом. А пока тут где-нибудь возле леса дождёмся ночи и пойдём в деревню. Есть дело. А они пусть ищут нас в лесах, – сказал Насыр и усмехнулся.
– Насыр, ты опять крови жаждешь. Амир не одобряет наши дела.
– Амир старый, ему скоро перед аллахом надо предстать, вот и боится. А мы ещё успеем грехи замолить, когда станем хозяевами на своей земле.
Насыр был прав. Лейтенант Галкин со своими людьми целый день плутали за Амиром по лесным тропам, но так и не настигли ни бандитов, ни каких-либо следов пребывания человека в лесу. Солнце уже шло к горизонту. Галкин уже сам хотел остановиться, когда к нему подошёл уже немолодой солдат.
– Товарищ лейтенант, пора бы уже отдохнуть. Скоро ночь. Без толку целый день шастаем по лесам.
– Не могу я понять, что этот дед задумал. Водит нас кругами. И всё молча.
– Хреново, что ни хрена по-русски
