Маленький детектив - Юлия Игоревна Андреева
Перед тем как заснуть, Джейн написала письмо домой, а Люси восстановила по памяти украденное послание к мисс Тисс, умоляя ее приехать до субботы, дабы застать самозванку на месте. Из соображений конспирации адрес на письме мисс Тисс Джейн написала сама. Как и было условлено заранее — письмо Люси было положено в один конверт с письмом Джейн.
А потом они пожелали друг другу сладких снов и заснули.
Глава 6. ЛУЧШЕ БЫ ЭТО БЫЛ СОН
Во сне Люси бродила по мрачным катакомбам, пытаясь отыскать секретную дверь, за которой ждала помощи несчастная Анаис. Люси шарила по стене в поисках замаскированного входа, в то время как Джейн догадалась простукивать стену каблуком снятого с ножки сапожка. Когда звук ударов изменился, девочки налегли на предполагаемую дверь, и та распахнулась, так что подруги ввалились в камеру, где у стены, одетая в жалкое рубище, сидела голодная и грязная пленница.
В этот момент Джейн закричала, потому что в камеру ворвалась разбуженная их возней стража, девочки приняли бой. Люси била куца придется, кусалась, повисала на руках пытавшихся поймать их рыцарей, она была готова на все, что угодно, лишь бы Джейн успела убежать сама и освободить Анаис.
Лягнув противника пониже коленки, Люси успела увидеть, как Джейн открыла замок; на железном ошейнике и сняла его с Анаис. Еще рывок, Люси размахнулась для удара, но враг крепко держал ее руки. Мало того, стража трясла ее так, что казалось, будто голова должна отвалиться. В то же время в лицо ударила струя воды.
— Проснитесь, мисс Голдинг, немедленно проснитесь! — кричал стражник голосом директрисы Рич.
Люси открыла глаза. Комната плыла, потолок то опускался, то поднимался; девочка поняла, что ее держат за плечи и почему-то она мокрая. Неужели они с Джейн не закрыли окно, а ночью был дождь?
— Джейн? — Она с трудом повернула голову, постель подруги была разобрана, комната выглядела так, словно ночью тут побывал ураган. Одежда — платья, белье, чулки — валялась на полу, хотя Люси была уверена, что вечером они с Джейн повесили их на стулья. Книги, коробка из-под монпансье, какие-то листки, чашки — все валялось как придется и где придется. Окно оказалось распахнутым, Джейн не было. Но вместо нее в комнате оказались сразу три учительницы и директриса. Из распахнутых дверей выглядывали разбуженные и еще не успевшие толком одеться и собраться на молитву девочки. Но это еще не все. Несмотря на нараспашку распахнутое окно, в комнате пахло вином. Да, самым настоящим вином. Люси поспешила запахнуть рубашку на груди, ожидая, что еще произойдет. И с удивлением обнаруживая, что неприятный винный запах исходит от нее самой: от ее волос, от мокрой рубашки, от постели…
— Кто дал вам алкоголь? — Директриса приблизила к Люси лицо, серые глаза миссис Рич сделались почти стального цвета, щеки заливал лихорадочных румянец. — Откуда вы могли взять это? — Она продемонстрировала Люси пустую бутылку.
— Что вы сделали с бедняжкой Джейн? — писклявым голосом вторила директрисе учительница арифметики Нэнси Гудвин. — Вы подрались?
— Мы обязаны доложить властям! Это преступление! — Учительница танцев заламывала руки. — Бедная, бедная Джейн!
— Что с Джейн? — Глаза Люси наполнились слезами. Вот ведь как бывает, только нашла подругу и…
— Я звоню в полицию! — Учительница арифметики подошла к директрисе: — Констанс, нет слов, мужайтесь, дорогая. — И осторожно коснулась ее плеча.
— Никто никуда не звонит, — наконец вышла из ступора миссис Рич.
— Но как же? — не поняла математичка. — Рядом с Джейн валялся конверт, и мисс Кристал объяснила его назначение. Стала бы наша Джейн писать в школу, в которой никогда не была, учительнице, которой прежде не видела, если бы ей не угрожали? Если бы она не боялась за свою жизнь? Все ясно, как день.
— Ничего не ясно. И закройте окно, девочка простудится.
Учительница танцев рванулась в сторону окна и поспешила закрыть раму, но от этого теплее не стало, одно из стекол было выбито.
— Попрошу всех выйти. — Теперь не только в глазах, но и в голосе директрисы появился металл. — Мисс Голдинг сейчас наденет халат и отправится в свободную комнату на третьем этаже. Проводите ее. Здесь ничего не трогать. Комнату запереть. Ключи отнести в мой кабинет. Когда доктор закончит с потерпевшей, пусть подойдет ко мне.
Кто-то грубо натягивал на Люси халат, прямо на рубашку, воняющую вином, не считаясь с ее чувствами, не пытаясь хоть как-нибудь утешить, обнять, шепнуть доброе слово. После чего ее стащили с кровати и, заставив обуться, на глазах у притихших девочек, точно преступницу, вывели из комнаты.
«С Джейн — доктор. Значит, она жива», — с трудом переставляя ноги, думала Люси. Кружилась и болела голова, она понимала, что от нее несет вином, она знала, что такое вино в последнее время мама нет-нет, да и позволяла себе. Несколько раз Люси пробовала кислую гадость, оставшуюся в ее бокале, но она была готова поклясться чем угодно, что вчера ни она, ни Джейн не прикасались к вину. Что же они ели? Тосты с медом, пили липовый чай. Такой ужин в «Зеленых рукавах» подавали девочкам, отличавшимся дурным сном. Что еще? Ели конфеты, могли ли конфеты каким-нибудь непостижимым образом превратиться в вино? Могли, конечно, если были сделаны не из сладкого ягодного сиропа, а из винного. Люси понятия не имела, существуют ли такие конфеты, но, как говорила Алиса Тисс, если что-то есть в твоем воображении, почему бы ему не оказаться где-нибудь в реальности? Ведь ее воображение — это часть ее самой, а она — Люси Голдинг — более чем реальна. Но даже если бы девочки и не распознали незнакомый вкус, коробка монпансье никак не могла обратиться в бутылку. Нет, в такие чудеса Люси не верила. Скорее всего, бутылку подбросила Лжеанаис, чтобы Люси и Джейн получили хорошую взбучку. С нее станется. Впрочем, кто бы ни принес проклятую бутылку, это было сейчас не важно. Главное, чтобы Джейн была жива и здорова.
Люси сидела в пустой комнате на этаже старшеклассниц, одна, без еды, книг, возможности чем-то занять руки и мысли. Дверь оказалась запертой, хотя, попав сюда, Люси не слышала, как провернулся в замке ключ. Слишком оглушили ее последние события.
В то утро никто не принес Люси ее одежду, завтрак тоже пришлось ждать чуть ли не до обеда. Возможно, про пленницу забыли, но Люси не чувствовала голода, ее трясло от ужаса, потому что никто не говорил, что же на
