Крестоносец - Бен Кейн
Рис нахмурился и послал стрелу в цель.
— Сумеем ли мы тогда победить, сир? — не удержался я. — Можно ли побить этих мамлюков?
— Бог милостив, побьем. Как я сказал, при помощи повиновения и порядка. А еще нам потребуются отважные сердца и продуманные замыслы, — сказал Ричард, наводя арбалет. Его стрела вонзилась совсем рядом с той, что послал Рис, — было невозможно отделить одну от другой. Король с размаху хлопнул Риса по плечу. — Что скажете на это, мастер оруженосец?
— Сир. — Не добавив к этому ни слова, Рис взвел тетиву, наложил стрелу и выпустил ее. Раздался металлический звон: стрела ударилась о две предыдущие и погрузилась в солому. Рис посмотрел на Ричарда и усмехнулся. — Ваш черед, сир.
Глаза короля блеснули. Он взял у Филипа стрелу, прицелился и почти сразу нажал на спусковой рычаг. Дзынь! Скопление наполовину спрятанных в соломе стрел снова вздрогнуло. Невероятно, но он тоже попал в них.
— Великолепный выстрел, сир.
Это был Фиц-Алдельм.
Не обращая внимания на врага, я многозначительно посмотрел на Риса. Тот, ясное дело, уже перезаряжал. Не будучи в силах ничего сказать в присутствии остальных, я выругался про себя. Ричард пока наслаждался состязанием, но, если бы Рис выиграл, неистовый нрав короля мог бы взять свое. Ричард ни в чем не любил проигрывать.
Рис положил еще одну стрелу рядом с остальными.
Ричард сделал то же самое.
Я скрежетал зубами, пока они перезаряжали, и снова попытался привлечь внимание Риса. Безуспешно. Парень вскинул арбалет. Я выждал, когда его палец на рычаге побелеет от усилия.
— Рис! — крикнул я.
Мой расчет оказался идеальным. Стрела прошла совсем мимо мишени, ударившись о каменную стенку позади нее. Валлиец ожег меня сердитым взглядом.
— Нехорошо ты поступил, Руфус. — В тоне Ричарда слышалось осуждение. — Можно подумать, будто ты решил, что он способен меня побить.
— Я всего лишь проверял его собранность, сир, — солгал я. — Во время битвы будет многое отвлекать, крики и возгласы например.
— Сдается, цель была другой, но я сделаю вид, что поверил, — сухо заметил король. — Ты обязан поступить со мной так же, как со своим оруженосцем. Не при этом выстреле, ведь сейчас я буду готов, но при одном из следующих.
Он навел арбалет на мишень.
Я немного успокоился. Ричард был так уверен в своем мастерстве, что не допускал даже мысли проиграть Рису. Я посмотрел на парня и прошептал одними губами: «Ты должен промахнуться!»
Тот заметил мое волнение, и до него начало доходить. Но в лице его по-прежнему читалось выражение ослиного упрямства. Мне не верилось, что он способен намеренно выстрелить мимо цели. Вот ведь загвоздка: толкнешь оруженосца как бы невзначай, плечом — прогневаешь Ричарда, не сделаешь ничего — накал соревнования возрастет. Я не знал, как поступить.
Королевская стрела ушла немного левее центра мишени. У Ричарда вырвался возглас досады:
— Ну давай, юный Рис. Пользуйся.
К великому моему облегчению, во двор вышел Джон и громко потребовал встречи с королем. Голова Ричарда повернулась. Прекратив стрелять, люди стали перешептываться. Граф Мортенский нечасто вот так, при всех, искал общества венценосного брата. Этот пришел не для того, чтобы оттачивать мастерство обращения с арбалетом, подумал я. Джон не разделял увлечений Ричарда — войны и оружия.
— Где ты, брат? — воззвал Джон, настойчиво и уверенно. С тех пор как Ричард частично снял с него запрет на въезд в Англию — в основном благодаря Алиеноре, — принц вел себя так, будто сам был волен решать, как ему поступать. На деле же решение, впускать или не впускать его в Англию, теперь принимал Уильям Лоншан.
Ричард мигом спрятался за непроницаемой маской.
— В другой раз продолжим, — бросил он Рису, который низко поклонился и отошел. — Джонни! Ты пришел состязаться со мной в стрельбе?
Принц что-то буркнул. Ричард рассмеялся, они завели беседу. Соревнование закончено, решил я. Я открыл уже рот, чтобы выговорить Рису за неосторожное поведение, и сделал шаг по направлению к нему.
Щелчка я почти не слышал, но казалось, какой-то великан огрел меня по затылку. Колени мои подкосились, я пошатнулся и не упал только потому, что Рис подхватил меня. Перед глазами все поплыло, голова закружилась как волчок. Я смотрел на Риса. Лицо его перекосилось от ярости.
— Фиц-Алдельм, собака! — крикнул он.
— Господи прости, это была случайность!
Снова почувствовав под собой ноги, я встал тверже. Задняя часть головы саднила, как если бы сотня пчел одновременно укусила меня там. Я пощупал больное место и, отняв руку, увидел, что пальцы в крови. Отказываясь до конца поверить в случившееся, я перевел взгляд.
Фиц-Алдельм стоял шагах в десяти, арбалет плясал у него в руках. Он снова принялся громко и убедительно заявлять, что просто возился с тугим спусковым рычагом и не смотрел, куда направлено оружие.
— Прошу прощения, сэр, — с мольбой обратился он ко мне. — Это полностью моя вина.
Наши взгляды встретились. Он снова попытался меня убить, причем на глазах у половины двора. Я это знал. Он знал, что я знаю. Дернувшиеся губы сообщили мне, чего ожидать в следующий раз. Когда зрение прояснилось, я стал всматриваться в лица стоявших вокруг меня, надеясь, даже молясь, чтобы кто-нибудь оказался свидетелем злонамеренного поступка Фиц-Алдельма. Напрасно. Все выглядели потрясенными и озабоченными, но не более того. Алиеноры в окне больше не было, а вот Беатриса стояла там. Мне на миг стало теплее от ее встревоженного вида.
— Ты ранен? — спросил Фиц-Алдельм.
Я снова ощупал рану у края волос. Дюйма три в длину, она была неглубокой, но спасло меня чудо. Не сделай я шаг к Рису, лежал бы на мощеном дворе, хрипя и теряя последние капли жизни вместе с кровью.
Меня обуяла ледяная ярость при мысли о том, что Фиц-Алдельм действовал так хладнокровно. Меня так и подмывало вскинуть арбалет, спустить рычаг и превратить лицо врага в кровавое месиво. Соблазнительная мысль — но застрелить его вот так означало заклеймить себя как убийцу. Кроме нас с Рисом, никто не подозревал, что Фиц-Алдельм намеренно пытался убить меня. Как и о том, что он уже пробовал совершить это прежде, под Шатору.
Поэтому я изобразил улыбку.
— Пустяки, — сказал я. — Новички нередко делают подобные
