Виктор Дьяков - Дорога в никуда. Часть первая. Начало пути
- Господа кадеты!... Раз мы исключены, то предлагаю недостающие нам месяцы учёбы заменить боевой практикой. Предлагаю всем идти в Захламихинскую в отряд есаула Анненкова и встать под славные знамёна, которые он увёз из под носа большевиков!- ораторствовал один из старшеклассников.
Кто-то встретил этот призыв криком ура и аплодисментами, кто-то негромко возражал. Володя смотрел на оратора восторженными глазами, он готов был прямо сейчас идти в Захламихинскую по льду Иртыша... На землю его опустил низкий голос их ротного воспитателя штабс-капитана Боярова:
- Кадет Фокин, ко мне!
Штабс-капитан стоял у входа в туалетную комнату и неодобрительно смотрел на расхристанных кадетов, многие из которых жадно смаковали махру и папиросы. Но замечания он сейчас сделать был им не в силах, в связи со случившимися событиями былой дисциплины в корпусе уже не было. Да и не за этим он спустился в туалет, он увидел, что с семиклассниками идёт один из его воспитанников, пятиклассник.
- Что ты здесь делаешь?- негромко, чтобы не слышали другие, спросил Бояров.
- Я... не знаю...- растерялся Володя.- Господин штабс-капитан, наш класс исключают и я...
- Я знаю, что класс исключают, и догадываюсь почему ты здесь. Пойми Володя им по 17-ть, а тебе 15-ть. Им-то ещё рано воевать, а тебе подавно. К тому же ты знаешь, что я обещал твоему отцу заботиться о тебе...
Сын станичного писаря станицы Долонской Егор Никодимыч Бояров сам кадетского корпуса не кончал. Не окончив учёбы в реальном училище, он добровольцем пошёл вольноопределяющимся на японскую войну, где и служил в одном полку с хорунжим Фокиным, даже был его подчинённым. После войны Бояров выдержал экзамены в Оренбургское юнкерское училище и стал офицером. Ему-то своему полчанину и написал письмо с просьбой присмотреть за сыном Тихон Никитич. А тут ко всему в пятом классе штабс-капитан стал его офицером-воспитателем...
- В общем так, чтобы у тебя вновь не возникло подобных мыслей, поживёшь пока у меня дома, я ведь теперь тоже человек вольный, большевики меня уволили. А там посмотрим, мало ли что дальше будет, сегодня исключили, завтра восстановят. А шашкой махать и стрелять, это всегда успеешь. Понял?- безапелляционно подитожил штабс-капитан
- Так точно, господин штабс-капитан! Но у меня друг, вы знаете, Роман Сторожев, он в лазарете, его красные сильно избили, голову проломили. Я не могу его бросить.
- Не можешь, говоришь. А что же тогда к Анненкову бежать собрался?- осуждающе спросил Бояров.
- Я... я не собирался, просто так, послушать пришёл,- пролепетал Володя, и опустив глаза густо покраснел.
- Ладно, подумаю, как и твоему другу помочь. А сейчас, форма одежды зимняя, шинель, шапка и пошли ко мне домой. Там и письмо твоим сочиним, а то, поди, беспокоятся в станице-то, вы ж о родных всегда забываете, когда какая шлея под хвост попадает. А ехать тебе пока никуда не надо, до Усть-Бухтармы далеко, а время, вон какое лихое. Поживёшь у меня, поглядим, посмотрим. А насчёт исключения горевать не стоит, кажется мне это временно, как и всё, что сейчас происходит. Ну, давай, иди одевайся...
Письмо, отосланное штабс-капитаном Бояровым в середине февраля непонятно как, но дошло всё-таки до Усть-Бухтармы к середине марта. Видимо кто-то продолжал то ли по инерции, то ли по заложенной на генном уровне привычке делать нужные для людей дела. Вокруг набухала, грозя взорваться кровавым гнойником, гражданская война, а кто-то по-прежнему собирал, сортировал и перевозил, принимал письма. И в мирное-то время это занятие считалось не престижным, малозначительным, но кто-то продолжал им заниматься, даже когда слово взял "товарищ маузер". У Фокиных в день, когда, наконец, пришло письмо из Омска, был праздник не меньший, чем у Решетниковых, когда вернулся Степан.
ГЛАВА 7
Братья Решетниковы почти каждый день уединялись и вели затяжные разговоры, переходящие в неразрешимые споры...
- Да пойми ты, я только что полстраны наскрозь проехал, такого навидался. Старой власти, ни царя, ни временного правительства уже не будет, вся вышла, вся армия разбежалась, воевать больше никто не хочет. Потому большевики нигде отпора и не получают. Они сейчас с немцами замирятся, и за это им пол России отдадут. Чтобы этого не случилось, надо не дать им внутри укрепиться. Ведь власти этой, советской, кроме больших городов, нету нигде. А в стране уже голод началси. А накормить людей как? Хлеб у мужика да казака отбирать надо, только так, грошей-то у большевиков тоже нету. А тама, в Рассее, уже и отбирать нечего, говорили, что почти весь хлеб съели, семенной тоже, сеять нечего будет весной,- пророчил Степан.
- Ну, у нас, слава Богу, здесь и порядок, и хлеба много запасено. Переждать надо, а там действительно, может, эти большевики сами драпанут, когда увидят, что не выходит у них такой страной управлять,- высказал свое мнение Иван.
- Да пойми ты, Ваня, нельзя ждать да годить, если царя не восстановить, нам, всему казачьему сословию жизни не будет. Или с мужиками сравняют, а то и того хуже, всех нас под корень изведут. Слышал, сколько у этих большевиков жидов в руководстве? А оне, сам знаешь, на нас, казаков, большущий зуб имеют. Сколь их наш брат плетьми перепорол, да с девками и бабами ихними не церемонился. Вот потому оне с рабочими сейчас и спелись, мы у их общий враг, и тем и тем при царе спуску не давали. И никто этой опасности видеть не хочет. Тут в станице, прям диву даюсь, живут как до войны, будто не случилось ничего, и знать не хотят, что вокруг деется. Празднуют и празднуют, то престольные, то крестины-именины, то просто так. Жрут, пьют, гуляют, баб мнут, чего им, жратвы и самогонки вволю. Не ожидал я такого от наших станичников. В других отделах не так, да и в нашем, в павлодарских и семипалатинских станицах не так, там уже призадумались.
- Не суди строго Стёпа. Мы тут на отшибе, новости долго идут, а люди с фронта недавно пришли, к жёнам, детям вернулись. Может не было бы так, если сюда какого комиссара с красногвардейским отрядом прислали. А то власть-то у нас как была, так и есть, вон он в правлении, как сидел, так и сидит господин атаман Фокин Тихон Никитич, а при нем всё тихо и спокойно. Так почему же при таком спокойствии и не пожить в свое полное удовольствие?- не согласился с братом Иван.
- Да не время сейчас Ваня жить-то в это самое удовольствие, на печи лежать, вино пить да бабой своей тешиться. Дождётесь, большевики придут, они и с печи сгонют, и баб, как это у них говорят, социализируют, общими сделают,- горячился Степан.
- Ну, эт ты хватил,- недоверчиво усмехнулся Иван.
- Ничего я не хватил. Я ж чего так вырядился-то, в тулупе этом и валенках, как вахлак какой ехал. Я ж говорю тебе, что задание у меня от самого Бориса Владимирыча, атамана нашего отряда. Это он приказал мне дезертиром таким вот одеться и по дороге присмотреться, прислушаться, где, как и что. Вот я по всей дороге от Омска до Новониколаевска и дальше через Барнаул до Семипалатинска и следил, смотрел. В энтих городах большевики везде власть взяли, правда в Семипалатинске совсем недавно и месяцу нет, да и то потому, как им на подмогу из Омска отряд красногвардейцев прибыл. Рабочие там везде голову подняли, первыми людями стали. Чуешь, к чему идёт?- с тревогой в голосе спросил Степан.
- Чую, только думаю, всё это не надолго и не в серьёз. Чтобы неграмотные и малограмотные рабочие смогли управлять губерниями, городами, всей страной. Вряд ли что у них выйдет. Потому повторяю, нам сейчас в эту кашу лучше не соваться, переждать, пока всё само-собой успокоиться, как Тихон Никитич советует. У нас тут свои дела, весной надо отсеяться, осенью урожай собрать. Для такой тактики у нас имеются все основания. Сюда к нам в горы никакая красная гвардия не поднимется, а со своими новосёлами и рабочими с Зыряновска мы управимся. Да они и сами не сунутся, знают, что казаки спуску не дадут. А к будущему году, думаю, и в России всё утрясётся-успокоится,- непоколебимо стоял на своём Иван.
- Эх, брат, так-то бы оно хорошо бы, но ты ж почитай уже с шестнадцатого году в России-то не бывал, то в Семиречье, то в Туркестане, то в Персии, и что сейчас в России деется не ведаешь, а я ведаю. Не утрясётся, не успокоится, и не надейси. Страну так взбаламутили все эти большевики-эсеры, что без драки уже не обойтись, мало с германцами, австрияками да турками воевали, теперь ещё друг дружку кровь пускать будем, это точно. А насчёт того, что рабочие не смогут государством управлять. Так оне и не будут управлять, им просто будут говорить, что они всего хозяева, а верховодить другие станут, кто сроду, ни молотка, ни плуга, ни винтовки в руках не держали. У большевиков ить в начальниках да комиссарах, я те говорю, много нерусских, и оне все очень даже образованные, жидов там как собак, армяшек, да и русские найдутся, вот оне и управлять будут. Ты только подумай, во главе Россеи не русские будут. Оне нам науправляют. Силу, понимаешь, силу собирать надо, пока не поздно, чтобы с этим варначьём покончить, Россию спасать!- с пафосом заключил Степан.
