Элисон Уир - Трон и плаха леди Джейн

— Тебе пора спать, Кэтрин, — говорит миссис Эллен.

Горничная тащит протестующую Кэтрин наверх.

Миссис Эллен закрывает сундук с игрушками, разглаживает передник, садится в свое кресло у камина и берется за штопку.

— Ты не должна слишком много думать о том, что произошло с королевой, Джейн, — говорит она мне.

— Это ужасно, — отвечаю я.

— Ужасно, но, я бы сказала, необходимо. Она была очень глупая и очень дурная. Ей следовало наперед знать, как это опасно.

— Но чем она провинилась?

Миссис Эллен складывает крохотную рубашку Кэтрин, где дырка теперь совсем не видна. Она делает такие мелкие стежки, что они едва различимы.

— Поди сюда, дитя, стань рядом, — зовет она, и я подхожу, кладу ладони на мягкую ткань ее фартука.

— Миссис Эллен, как королеве отрубили голову? — Мне не терпится узнать, но в то же время страшно услышать ответ.

— Топором, Джейн.

— Таким, как Пекинс рубит дрова?

— Таким, но больше и острее.

— Ей было больно?

— Думаю, она ничего не почувствовала. Это очень быстрая смерть.

Я замолкаю. Мне хочется еще кое о чем спросить, но я знаю, что это неприлично — говорить о голых людях.

— А почему королева лежала в постели со своим кузеном? — наконец решаюсь я.

— Наверное, потому, что она считала себя его женой. Женатым людям можно спать в одной постели.

— Но она же была женой короля. Разве можно быть женой двоих мужчин сразу?

— Нет. Но говорят, будто Дирэм признался, что она прилюдно пообещала стать его женой, так что все считали, что это все равно что жена. Королева все отрицала, но она наверняка лгала, потому что люди слышали, как Дирэм звал ее «жена», а она его — «муж».

И все же мне кое-что непонятно.

— Но почему они легли вместе в постель? — Я чувствую, как мои щеки краснеют. — И совсем без одежды?

Миссис Эллен отвечает не сразу. Немного подумав, она говорит:

— Понимаешь, детка, Господь повелел, чтобы мужчины и женщины женились, чтобы иметь детей. Грешно иметь детей не в браке, потому что брак был устроен Господом, чтобы дети рождались и воспитывались по-божески, отцом и матерью. Это понятно?

Я киваю.

— Хорошо. Святое Писание учит, что Бог создал различия между мужчиной и женщиной. У них разные тела. Муж сеет семена из своего тела внутри у жены. Внутри маленького семечка живет маленький человечек, который растет в чреве своей матери, то есть у нее в животе. Там он остается девять месяцев, прежде чем родится. Ну а чтобы посеять это семечко, муж и жена должны раздеться, иначе это будет трудно.

— И как им не противно? — изумляюсь я, чувствуя, что лицо у меня пылает.

— Вовсе нет. По воле Господа, это даже приятно, хотя Он не велел делать этого вне законного брака. Ну вот, а королева изменила королю, поскольку принимала семя от других мужчин. Она совершила ужасное преступление. Она подвергла опасности королевскую династию. Это государственная измена, и наказанием всегда служит смерть.

Я кое-то припоминаю.

— Анне Болейн тоже отрубили голову?

— Помилуй Господи, что за память, — восклицает миссис Эллен. — Да, отрубили, детка, и по той же самой причине, но об этом нельзя говорить. Это было очень тяжело, большое горе для его величества и твоих родителей.

— Но кто была эта Анна Болейн?

— Она была второй женой короля, матерью леди Елизаветы, твоей кузины.

Я много слышала о моей кузине Елизавете. Она старше меня на четыре года, живет в собственном дворце с целой армией прислуги и редко бывает при дворе, потому что все время занята учением. Необычайно умная девочка, по словам моей матушки.

Миссис Эллен треплет меня по руке.

— Я слышала, что сначала он даже видеть ее не мог. Ей было только два года, когда не стало ее матери, и она осталась на попечении гувернантки. Когда она выросла из своей одежды, не было денег, чтобы купить новую, а канцлер Кромвель не хотел беспокоить короля. Но королева Джейн сжалилась над бедной сироткой и приняла ее обратно ко двору, и другие ее мачехи тоже по-доброму к ней относились, а также леди Мария, дочь короля от первой жены, королевы Екатерины. Теперь леди Елизавету всякий раз хорошо принимают при дворе. Говорят, что она никогда не упоминает о своей матери. Наверное, это и к лучшему. И она обожает своего отца, короля. Однако, Джейн, ты должна помнить, что об этих вещах нельзя болтать за стенами этой комнаты, понимаешь?

— Я понимаю вас, миссис Эллен, — серьезно отвечаю я.

В предрассветный час я просыпаюсь с криком, и встрепанная со сна миссис Эллен влетает ко мне со свечой в руках.

— Ну-ну, — шепчет она, баюкая меня в объятьях. — Это просто страшный сон.

Это и правда был очень страшный сон. Он был так похож на явь, что я проснулась, ожидая увидеть, как обезглавленная королева, вся в крови из раны на шее, слепо спотыкаясь, входит в мою дверь.

Фрэнсис Брэндон, маркиза Дорсетская

В толпе, забившей проход к королевской молельне, неприятно жарко. Мы все тут в дамасте и бархате, изрядно потеем и удивляемся неизбывному оптимизму моего августейшего дяди. Ибо сегодня его величество женится в шестой раз.

Стоя впереди рядом с мужем, я прижимаю к носу платок, чтобы не чувствовать запаха пота. Всего в футе или около того от меня стоит король, в ослепительных золотых одеждах, и женщина, с которой он сочетается священным браком — Екатерина Парр, леди Латимер. Венчает их этот подхалим архиепископ Кранмер, а среди гостей — высочайшие персоны страны.

Новая королева — это вам не ветреная девчонка вроде Екатерины Говард, но зрелая женщина тридцати одного года, с каштаново-рыжими волосами, миловидная, но не красавица. Еще она хорошая наездница и моя добрая подруга, будучи старше меня всего на пять лет. Два ее предыдущих мужа были стариками, от которых у нее не было детей, так что она хорошо подготовлена, чтобы ухаживать за моим хворым дядюшкой. Родит ли она ему сыновей — это другой вопрос. Поговаривают, что он стал таким немощным при своей огромной туше и больных ногах, что более не способен покрыть кобылку, хотя из кожи вон лезет, изображая жеребца, со всеми своими роскошными нарядами и торчащими гульфиками, больше, чем у любого другого мужчины. Но я подозреваю, что на самом деле он нуждается в теплом участии, которое только женщина может ему дать. Нянька на закате его лет. И я верю, что в Екатерине Парр с ее мягкостью, добротой и всем известной образованностью он найдет то, что ищет.

Однако при дворе хорошо известно, что леди Латимер не всегда бывает такой степенной и уравновешенной. В прошлом году, после смерти лорда Латимера, она влюбилась в лорд-адмирала сэра Томаса Сеймура, младшего брата покойной королевы Джейн. Старший брат лорд Хартфорд, достигший власти исключительно благодаря сестре, которая родила королю сына, теперь один из самых могущественных людей в королевстве. И у меня нет сомнений, что он сохранит свое высокое положение, приходясь дядей будущему королю.

Честолюбивый сэр Томас попросту завидует брату. Он ревнует к его власти и влиянию и не скрывает, что, по его мнению, лорд Хартфорд, известный своими благородными идеалами и скупостью, должен более способствовать продвижению братца. Но правда состоит в том, что смуглый красавчик сэр Томас, несмотря на свою внешность и обворожительные манеры, — беспутный интриган, которому нельзя доверять, совсем не подходящий для высокого поста при дворе. Это знают и лорд Хартфорд, и король. Тем не менее они держат этого юнца за славного парня, и он был назначен лорд-адмиралом, так что его пылкая и отчаянная натура могла найти себе полезное применение.

Сэр Томас не любил леди Латимер, мы все об этом знаем, но он, конечно, понимал, что она составит отличную партию для любого честолюбивого дворянина. Помимо того, было очевидно, что она созрела. И он, несомненно, сообразил, что после двух стариков она будет рада делить постель с молодым и здоровым мужчиной.

Еще и двух месяцев не прошло с тех пор, как мы с Кэт — нет, королевой, как я должна ее теперь называть, — сидели в ее комнатах во дворце и она рассказывала мне, как страстно она влюбилась в Томаса Сеймура.

— Мне пришлось отбиваться от него: он слышать не желал отказа, Фрэнсис, — признавалась она. — А я… я хотела его. А какая женщина не хотела бы? При его красоте и обаянии. Но когда он понял, что не сумеет соблазнить меня, он заговорил о браке. О, Фрэнсис, ты представить себе не можешь, как я обрадовалась. После старцев, которым я была больше сиделкой, чем женой, у меня будет молодой и крепкий муж! А потом король стал проявлять ко мне интерес, и Том сказал, что ему ничего другого не остается, как только уступить. Вскоре его отослали за границу с дипломатической миссией, и его величество начал ухаживать за мной всерьез.

Он не дурак, мой дядюшка. Не то что Кэт, несчастная целомудренная матрона, которая поддалась на уговоры своекорыстного проходимца.