Маргарет Барнс - Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров
— Поставил охрану?! — воскликнул Стеффорд. — Но я ничего не слышал об этом!
— Это произошло вчера или позавчера!
— Пойдем, Том, я тебе покажу, — пригласила его сесть беря за руку и подводя к окну. — Посмотри это Джон Несфилд, вот этот сквайр с лошадиным лицом, он выкрикивает команды охране. Я уверена, он их ругает за то, что они разрешили тебе пройти!
— Как тебе это удалось? — спросила Елизавета. Она так рада была его видеть, что не задала этого вопроса сразу.
— Меня никто не остановил, и боюсь, что я даже не обратил внимания на солдат Несфилда, — признался сын герцога Букингемского. Ему стало стыдно за свою рассеянность. — Дело в том, что, как только графиня Ричмонд получила вашу записку, она попросила меня, чтобы я привел врача для осмотра кор… вашей матери. Видимо, она уговорила своего мужа, лорда Стенли, получить разрешение нового короля. Мне кажется, доктора Льюиса сразу же провели в комнату вашей матери.
— Графиня так добра, я умоляю тебя передать ей мою глубокую благодарность. Хотя она, может быть, симпатизирует Ланкастерам, но мне иногда кажется, что она одна из самых добрых женщин в королевстве.
— И она уважает знания. Ты бы слышала, как хвалят ее студенты Оксфорда и Кембриджа!
Сесиль присоединилась к младшим сестренкам и приняла участие в рассматривании подарков, которые он принес, чтобы развеселить детей. Стеффорд приказал, чтобы его слуга подал книгу стихов, которую он выбрал для Елизаветы, и теперь они читали его любимые стихи.
— Я тоскую по книгам, которые мне приносил отец, — с благодарностью сказала Елизавета. Она радостно рассматривала прелестные иллюстрации. — Эта книга поможет мне проводить время и отвлечься от страшной действительности.
— Тебе же можно покинуть аббатство. Король Ричард с радостью примет тебя при дворе. Ты это знаешь.
— Ты хочешь сказать, что мне придется подчиняться ему?
— Мне кажется, он будет добр к тебе.
— Наша мать считает, что нам лучше оставаться здесь, чтобы быть в безопасности. Но я бы поменяла безопасность на свободу.
— Потому что половина твоего сердца там, куда ты не можешь попасть, так?
— Да. Я бы предпочла быть служанкой в Тауэре, чтобы стелить постель для моих братьев!
Елизавета уже забыла о стихах и начала ходить по комнате.
— Том, о них нет никаких новостей?
— Мой отец, в своем сердце оставшийся верным всем вам, когда его приглашают на совещания Совета, всегда старается что-то узнать о них, — ответил Стеффорд и осторожно положил книгу. — Но никто не видел их при дворе!
— Они не играют с маленьким сыном Анны Невилль? И с ними не занимается его учитель?
— Нет, я об этом ничего не слышал.
— Они никогда не катаются на лошадях, когда светит солнце? Конечно, нет! О Том, как им, наверно, хочется поговорить с нами и как медленно для них тянется время!
— У меня есть новости, которые несколько утешат тебя! — сказал он, специально оставив лучшие новости на конец встречи. — Я придумал некое поручение, и мне пришлось на лодке спуститься вниз по реке, и когда мы проплывали мимо Тауэра, я видел, как они смотрели вниз с крепостной стены. Я был слишком далеко, и мы не могли поговорить, но кто-то из них помахал мне рукой.
— Как чудесно! Как ты добр, Том!
— Я делаю для вас не более, чем другие друзья. И могу заверить тебя, что многие порядочные люди Лондона так же переживают по поводу положения, в котором находятся твои братья. Они тоже часто проезжают на лодках мимо Тауэра. Некоторые из них клянутся, что видели мальчиков.
— Значит, они живы!
— Бесс, моя дорогая, ты не должна в этом сомневаться! — горячо заверил он. Он крепко обхватил ее за плечи, чтобы она стояла смирно и выслушала его. — Мы все, кто вырос во время гражданской войны прекрасно знаем, как опасно, когда страной правит слабый король. Любой человек с амбициями может отобрать у него трон. Чтобы предотвратить такое положение и лишнее кровопролитие, мой отец и лорд Стенли поддержали тех, кто предложил корону Глостеру. Но никто из них не поддержал бы его, если бы твой дядя не поклялся им, что принцам не будет причинено никакого вреда! Говорят, когда Стенли отпустили после расправы над Гастингсом, он потребовал, чтобы Глостер поклялся ему в этом в обмен на его верность новому королю. Времена, в которые мы живем, иногда принуждают твоего дядю совершать нехорошие поступки. Но он вовсе не бесчеловечный монстр. Почему ты так мучаешь себя?
Елизавета отвернулась и, стояла молча, дергая за кисточку подушку. Она решала, рассказать ли Тому свой сон.
— Я видела ужасный сон, — наконец призналась она.
— Когда? — спросил Стеффорд и отпустил ее.
— Несколько дней назад. Перед тем как Глостер выставил стражу, так мне кажется.
— Что это был за сон? — спросил Стеффорд. Он осторожно вытащил из ее рук подушку и бросил на широкий подоконник.
Она постаралась улыбнуться ему, словно извиняясь за свои глупые предчувствия.
— Правда, я не могу вспомнить, когда. Это был один из тех кошмаров, где много переживаний, но мало фактов. Как это часто бывает во сне, ты даже не видишь лиц людей, но просто знаешь, что они здесь. Ты понимаешь меня?
— Конечно!
— Это был Нед. Он крикнул мне. Он был в таком ужасе и звал меня, а я не могла прийти и помочь ему. Вот и все. Мои ноги были невыносимо тяжелыми, я не могла бежать. Они как будто были обуты в тяжелые железные подножья, как это бывает у военных лошадей. Я безуспешно пыталась сдвинуться с места, а его жалобные крики становились все тише и е, пока их не поглотила ночная тишина.
В голосе Елизаветы звучал ужас. А ведь она, в отличие от других членов семьи, никогда не страдала излишним воображением. И даже Стеффорд, который очень хотел утешить ее, растерялся.
— Может, этот сон мне привиделся потому, что я так волнуюсь о здоровье моей матери, — добавила она, стараясь говорить как можно спокойнее. — А может, из-за того, что, как нам сказали, когда Эдуард понял, что его не станут короновать, его перестало интересовать абсолютно все. Он ничего не ест, перестал аккуратно одеваться! Бедный красавчик Нед, он, который всегда гордился своей внешностью! Но, может, это и неправда. Всегда есть люди, которые с удовольствием распространяют подобные слухи!
— Я бы попытался не обращать на них внимания, — посоветовал Томас. — Я же сказал, что видел их своими собственными глазами! Они стояли на крепостной стене, и их было хорошо видно в солнечном свете.
— Как давно ты их видел?
— Примерно неделю назад.
— О, до того, как я видела этот сон.
— Пожалуйста, Бесс…
— Прости меня, я понимаю, что веду себя, как моя мать! — извинилась Елизавета. — Скажи мне, как тебе показалось, мальчики узнали тебя?
— Да, я так думаю, потому что один из них помахал мне.
— Кто?
— Я уверен, что это был Дикон.
— Им, наверное, было так приятно увидеть тебя! Как мне хотелось бы тоже проехать по реке, чтобы увидеть их! Просто — чтобы увидеть моих братьев!
— Тебя беспокоит здоровье королевы-матери, ты продолжаешь заниматься всеми делами, — мне кажется, ты куда больше заботишься о семье, чем они думают о тебе. В том числе сама королева. Так не должно быть!
Начав говорить, Стеффорд уже не мог остановиться:
— Ты пытаешься ободрить и научить чему-то своих сестер. И твое сердце наполовину с братьями в Тауэре. Мне кажется, ты больше всех любишь Ричарда. Может, мне не следовало говорить обо всем этом? — добавил он, не дождавшись от нее ответа. — Может, мне все это только кажется?
Елизавета ласково пожала его руку.
— Нет, мой дорогой друг, не кажется. Но и ты сам очень волнуешься за нас и сочувствуешь нашим бедам. Тебе ничего не показалось! Ты такой проницательный, я даже не представляла, что мужчина может так все понимать. Да, — призналась она, как бы сама только что, поняв всю правду, — я не знаю почему, но больше всех я люблю Ричарда!
«Больше, чем она когда-нибудь сможет любить меня, — подумал Стеффорд. — Почему я все еще на что-то надеюсь, когда все, всё равно продолжают считать ее королевской дочерью, и моя любовь, мое признание могут принести ей лишь ненужную боль?».
Он стоял и молчал, пока ее взгляд не упал на пажа, принесшую ей книгу. В голове Елизаветы начала созревать новая идея.
— Том, вот этот твой светловолосый паж… — неуверенно начала Елизавета. — Он почти такого же роста, как и Эдуард, не так ли? Как ты считаешь, не захочет ли он надеть один из прекрасных костюмов настоящего короля, если я только сумею найти их и оставить вместо королевского костюма свой костюм пажа?
Прошло несколько секунд, прежде чем Томас смог понять течение ее мыслей.
— Я могу сказать, что он будет просто счастлив, — засмеялся он. — Но я не разрешу ему сделать это.
— Даже если я попрошу тебя?
Нет, если даже ты попытаешься подкупить меня всеми поцелуями, о которых я мечтаю денно и нощно! — сказал он, пытаясь сделать так, чтобы это прозвучало как бы в шутку. — Я понимаю, что ты задумала. Твое любящее сердечко подсказало эту безумную идею. Но я слишком забочусь о твоей безопасности и не могу поменять ее даже на неведомое мне счастье своей разделенной любви. Моя прекрасная леди, никаких поездок в лодке мимо Тауэра! Там слишком надежная охрана из солдат Глостера!
