Василий Веденеев - Дикое поле
— Да, — кивнул молодой человек, натягивая сапоги. — Она! Похоже, я видел и хозяина. Кто он?
— Итальянец, родом из Венеции. Есть там такой город. Джакомо дель Белометти, по-нашему Яшка, — хитро усмехнулся Куприян. — Дружит тут с одним важным турком. Думаю, тот ему точно скажет, что решил султан насчет войны. Хорошо бы и нам это узнать, но латинянин не откроется.
— Это почему? — хмуро поглядел на него Тимофей. — Как только он столкуется с турком, надо его брать прямо в доме. И все откроет, куда денется.
— Этот дом с пушками надо воевать, — вздохнул Куприян. — Вот ежели хитростью пролезть! Тут старые подземные ходы есть, почитай под всем берегом, но как найти тот, который ведет именно в этот дом? Пробовали с девушкой договориться, да куда там: никого до себя не допускает, а латинянина грозилась зарезать. Мы к ней старуху подсылали, которая ее в хаман водит.
— В баню? — оживился Головин. — Я все устрою, она будет говорить!
— Кто же тебя в женскую турецкую баню пустит? — засмеялся Куприян. — Ошалел?
— Со мной приехала девушка-болгарка, Злата. Она пойдет со старухой в баню, а я дам ей одну вещь…
— Забыл, что кто-то из твоих метки туркам оставлял? А кто? Ты знаешь?
— Но не Злата же? — начал оправдываться Тимофей.
— А вдруг ее брат? Или этот, арнаут. Да любой из них мог!
За разговорами они выбрались из кустов, пересекли пустырь и запетляли среди проулков, выбираясь на проезжую улицу.
— Прикажешь затаиться, как суслику в норе? — обиженно брюзжал Тимофей. — Сам подумай! Если ко мне враг прилепился, ему не фрязин-итальянец нужен. Турки его и без нас обложили. Давай рискнем? Девушка может нам двери в дом открыть, тогда и пушки не понадобятся.
Куприян задумался: сейчас многое решало время, на которое ты успеешь опередить противника, а также скрытность и решительность действий. Ну, в скрытности и решительности Сухоборец никому не уступит, а вот время…
Предложение Головина, с помощью Златы вызвать невольницу венецианца на откровенный разговор, весьма заманчиво. Однако опять неизбежно наткнешься на проклятого соглядатая, притаившегося рядом с Тимофеем: как все скрыть от шпиона, чтобы не донес туркам? Фасиху тоже хитрости не занимать. Вот и ломай голову, каким образом действовать тайно и быстро? Искать выход из катакомб в дом Белометти — дело гиблое; Куприян сам облазил древние галереи, где во времена римских императоров были первые базилики христиан, тайные убежища беглых рабов и даже бани. Столетиями там постоянно брали камень для строительства, вырубая ведущие в разные стороны штольни, а теперь попробуй разберись, что у тебя над головой? У Бажена есть примерный план подземелий, но далеко не полный и не точный.
Если Джакомо получит от Фасиха нужные сведения, самое милое дело неожиданно нагрянуть к нему и завладеть турецкой тайной. Девушка тут может оказать неоценимую услугу, но… Опять путается под ногами соглядатай османов! Нужно помочь Тимофею срочно избавиться от него. И нельзя оставить без помощи его спутников, испытавших ужас турецких галер, а это возможно, только отыскав подколодную змею и размозжив ей голову, чтобы не вонзила в тебя ядовитые зубы.
Спрятать Тимофея у Сухоборца нельзя: парня знают в лицо толстый Джафар и неизвестный соглядатай. Как ни прячь казачка, рано или поздно его выследят, а тогда доберутся до Бажена и его людей. Убить Джафара недолго, но останется шпион! Если убрать Джафара, турки сразу догадаются, что дело не чисто, и шпион исчезнет. Они будут охранять его, как самую великую ценность, и с его помощью начнут искать Тимофея. Заколдованный круг!
Как встречаться с Тимохой, если за ним начнут следить? Получается, что встречаться нельзя, но и не встречаться нельзя. Наверно, стоит посоветоваться с Баженом. По крайней мере, сейчас у турок на виду только Тимофей: купца Спиридона удалось вовремя предупредить и переправить в надежное место.
— Чего молчишь? — прервал размышления Куприяна уставший ждать ответа Головин.
— Думаю, — буркнул Куприян. — Посоветоваться мне кое с кем надо. Ты завтра утречком приходи на базар. К менялам больше не суйся, иди в шорный ряд. Если там ничего не шепнут, послезавтра придешь в ряд оружейников…
Глава 13
После торопливых похорон погибшего гонца Павлин вдруг почуял такую тоску, что впору встать на четвереньки, поднять к небу голову и завыть в голос, как дикий зверь. Отчего-то показалось, что расстались они с Поповым навек и больше никогда им не свидеться на этом свете. Но поддаваться злой кручине Тархов не привык: только дай ей, проклятой, взять тебя холодной рукой за сердце, только дай подступить к горлу глухим рыданиям — и нет человека! Останется лишь его жалкое подобие, придавленное к земле горем и неспособное разумно рассуждать. Поэтому он стиснул зубы и погнал коней, отмахивая версту за верстой. Вещички Терентия стрелец постоянно держал при себе. Постоялым дворам и корчмам он теперь доверяться опасался и предпочитал ночевать в лесу, прячась в овражках, чтобы не заметили лихие люди огонек одинокого костра. Провизию покупал в деревнях, ел два раза в сутки: вечером, когда останавливался на ночевку, и утром — перед дорогой. Маленько отощал, кафтан насквозь пропах дымом, но зато появилась уверенность, что по его следу никто не идет.
О том, что делать в Варшаве, Павлин думал все время: он не знал тайного человека Никиты Авдеевича и тот его никогда не видел. А найти надо, хоть кровь из носу! Получалось почти как в старой сказке: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Однако жизнь не сказка, у нее свои непреложные законы, и грамотка должна попасть в руки того, кому предназначена.
В итоге долгих размышлений Тархов решил по приезде открыть торговлю и ждать. Коль скоро Терентий ехал под видом купца и вез товары, Павлину надлежит занять его место. Каждому покупателю он будет ненароком показывать кое-какие вещички Микулина и осторожно заводить разговоры, а если из этого ничего не получится, придется выждать неделю и, сбыв с рук все побрякушки, как про себя презрительно называл бусы, серьги и колечки, отправляться обратно: налегке проще и быстрее добираться домой.
Когда до Варшавы остался один дневной переход, Павлин заехал на постоялый двор. От разбойничков здесь далеко, авось не найдут и не достанут, а появляться в городе в грязном кафтане, провонявшем дымом, означало навлечь на себя подозрения. Купец должен иметь приличный вид и уметь обходиться с покупателями, особенно с капризными паненками, охочими до украшений: только появись перед ними немытым и нечесаным, тут же начнут морщить носики и отворачиваться. Какая тогда торговля?
Хозяйкой постоялого двора была разбитная пани Анеля — полная, круглолицая, уже не первой молодости, — она умело управляла своим беспокойным домом, поспевая появиться на кухне, прикрикнуть на нерадивых слуг, навестить конюшни и склады. Стрелец наелся от пуза, похвалил стряпуху, сходил к цирюльнику, а потом вымылся в бане.
На следующее утро Тархов въехал в Варшаву. Торговля для него была делом хорошо знакомым: тут он обмишуриться не боялся. Уже после обеда Павлин получил место на торге и разложил «побрякушки». Наверно, собирая в дорогу Терентия, дьяк взял товары у восточных купцов, и теперь диковинные ожерелья, чеканные браслеты с бирюзой и тонкие головные обручи, украшенные мелкими кораллами, быстро привлекли первых покупательниц. Павлин цену не ломил, но и себе в убыток не отдавал — помнил, что торгует казенным добром, за которое придется отчитаться. Бойкая торговля шла до вечера, но ни один мужчина не подошел к его прилавку, а Тархов ждал именно мужчину. Он был твердо уверен, что тайный человек Никиты Авдеевича ходит в штанах и сапогах со шпорами, а не в юбке и чепце с лентами.
Следующий день тоже не принес успеха. Нет, успехи, конечно, были, но только в торговле: он выгодно сбывал «побрякушки» и улыбался покупательницам, однако долгожданный человек опять не появился. Так, заглянул какой-то шляхтич с огромными рыжими усами, выбрал недорогое колечко, пренебрежительно отмахнулся от предложения показать вельможному пану другой товар, расплатился и ушел. Заходил молодой парень, по виду сын зажиточного крестьянина. Купил серьги. Другие товары Павлин даже не стал ему предлагать.
Вечером, оставшись один в комнате, которую снял у набожной старушки в тихом предместье, Тархов разложил перед собой имущество покойного Терентия и вновь рассмотрел каждую вещь. Сабля? Нет, не то. Пистолеты? Вряд ли они скрывают в себе какую тайну. Одежда? Вполне возможно, в ней что-то и зашито, но не станешь же распарывать все швы? Он поочередно разглядывал пороховницу, огниво, небольшой кинжал в ножнах из толстой бычьей кожи, костяной гребень, кошелек из сафьяна. Все не то, не то, не то…
А вот и зеркальце иноземной работы, скорее всего немецкой. Красивая вещица! Микулин был мужчина видный, осанистый, однако Павлин никогда его не видал с зеркальцем в руках. Хотя часто ли они виделись? Тархов повертел в толстых пальцах зеркальце, тяжко вздохнул и отложил в сторону: не исключено, что как раз в нем и хранится тайна, за которую Терентий заплатил жизнью, но колупать редкую вещичку стрелец не стал.
