Неля Гульчук - Терновый венец Екатерины Медичи
Королевское семейство сопровождали также иностранные послы со своими свитами. А замыкал процессию, следуя по пятам за кортежем, целый отряд публичных девиц, предназначенных для услад путешественников.
По пути следования королевские особы останавливались в больших городах. По обычаю, их встречали у городских ворот члены муниципалитета и вручали ключи от города, после чего монарх торжественно входил в ворота. Расположившись на месте, свита спешила порадовать горожан парадами, музыкой, танцами.
В дороге королева-мать строила далеко идущие матримониальные планы с целью сближения с испанской и английской коронами. Она мечтала выдать свою младшую дочь Маргариту за дона Карлоса, сына испанского короля от первого брака, а любимого сына Генриха, герцога Анжуйского, женить на португальской королеве, вдове донье Хуане, родной сестре Филиппа II. Это были серьезнейшие вопросы, которые предстояло обсудить при встрече с испанским королем. Екатерина надеялась, что испанский король прибудет на встречу в Байонну вместе с ее дочерью Елизаветой Испанской. Екатерина радовалась предстоящей встрече со своими дочерьми, бывшими замужем за иностранными монархами, которых не видела со дня злополучного турнира, во время которого от копья Монтгомери погиб ее муж.
В дороге между Екатериной и Мадридом постоянно сновали курьеры. Чем настойчивее была теща, тем уклончивее становился Филипп II. Они говорили на разных языках. В одном из посланий зятю королева убеждала: «Начинайте устраивать браки детей, ибо это облегчит разрешение религиозного вопроса». На это испанский король в своем послании ответил: «Прекращайте покровительствовать еретикам, и мы будем думать о браках».
Не менее оживленно королева вела переговоры и с английским послом, который сопровождал ее в путешествии, о вступлении в брак французского короля с Елизаветой Английской.
Карл хотел воспротивиться этому браку. Английская королева, к его радости, также, кажется, не желала этого союза.
– Первым и главным препятствием, по-вашему, является юный возраст моего сына? – настойчиво допытывалась королева.
– Думаю, что да, – уклончиво отвечал посол.
– Если королева смирится с возрастом моего сына, я смирюсь с возрастом королевы, – продолжала убеждать посла Екатерина.
В активности по устройству династических браков Екатерина Медичи не знала себе равных.
По знаку матери Карл вступил в беседу и произнес то, что она ему велела:
– Я надеюсь, что вашей королеве мой возраст понравится так же, как мне нравится ее.
Английский посол заявил, что королева никогда не согласится жить во Франции. На что Екатерина тут же заметила:
– Англией от имени королевы вполне может управлять наместник.
– Это невозможно, – возмутился посол. – Я удивляюсь такой спешке. Ведь король даже не видел королеву и не любит ее.
Почувствовав на себе взгляд матери, король поспешил заверить посла:
– Я люблю королеву Англии.
Карл несказанно обрадовался, когда беседа закончилась ничем.
Они проехали сначала Лотарингию, где все приняли участие в крещении сына герцогини Клод, которого назвали в честь деда Генрихом. Ликование толпы вызвал выход короля из собора с крошечным племянником на руках. Это был первый внук королевы-матери.
В Дижоне произошел непредвиденный инцидент. Демуазель де Лимей посмела рожать прямо во время высочайшей аудиенции! Екатерина поощряла вольное поведение своих красавиц, когда это служило ее политике, но всегда требовала соблюдения внешних приличий. Королева немедленно лишила бедную Лимей положения фрейлины, приказала заключить ее в монастырь, а ребенка повелела срочно отправить к отцу, галантному любвеобильному кавалеру принцу Конде.
В Салон-де-Провансе Екатерина встретилась со знаменитым медиком-астрологом Мишелем де Нострадамусом. В замке знаменитый астролог пожелал увидеть престолонаследника Наваррского королевства. Держа в одной руке свой зеленый бархатный берет, в другой толстую бамбуковую трость с серебряным набалдашником, Нострадамус пристально разглядывал Генриха Наваррского, даже не замечая, что мальчик крайне смущен – он голышом стоял посреди зала. Прорицатель вглядывался в далекую даль, как бы перешагивал через годы. Наконец к ужасу королевы-матери Мишель де Нострадамус предрек:
– Он наследует все… И будет королем Франции и Наварры…
С этой минуты сын Жанны д’Альбре находился под пристальным вниманием королевы-матери.
Кочевой двор смещался к югу.
В Маконе к ним явилась Жанна д’Альбре со свитой из двенадцати пасторов, вещавших тоном пророков, и потребовала вернуть ей сына.
– Мой сын слишком долго живет при дворе, ему пора вернуться в свое королевство. Там с нетерпением ждут возвращения короля.
– Нет и нет. Мальчик должен остаться при дворе, общаться со своими кузенами и получить образование, достойное короля, а не простолюдина.
Но упорная Жанна не сдавалась:
– Я не уеду без сына.
– Мадам, мы уже все обсудили, – резко оборвала разговор Екатерина.
Жанне разрешили лишь короткую встречу с сыном. Они долго не виделись и наслаждались каждой минутой общения, но убежденная протестантка не могла обойтись без наставлений.
– Генрих, постарайся не подражать распущенным людям, которых ты видишь каждый день вокруг себя. Они ведут порочный образ жизни. Всегда помни, что ты – гугенот.
– Меня заставляют ходить к мессе вместе с принцами. Я делаю это против своей воли.
– Сын мой, запомни, самое главное, чтобы твоя чистая душа не участвовала в мессе.
Генриху было жаль мать. Он любил ее и переживал, что папа римский отлучил мать от Церкви. Он знал, что ее хотели посредством пыток вновь обратить в католическую веру, а если она не подчинится, то сжечь на костре, но Елизавета Испанская, узнав об этом, заступилась за свою близкую родственницу и предупредила королеву Наваррскую о грозящей ей опасности.
На прощание Генрих заверил мать, что всегда будет верен реформизму, хотя и вынужден пока ходить к мессе.
– Хвала Господу, что он дал мне возможность увидеть тебя! Когда двор вернется в Париж, я обязательно заберу тебя, чего бы мне это ни стоило. Я верю, что именно ты, мой Генрих, поведешь истинную веру к победе.
Жанна д’Альбре поцеловала сына и спешно отправилась в Нерак.
В конце июля двор достиг первых предгорий Альп. В большом зале замка в Русийоне Карл IX подписал приказ, переводивший начало года со дня Пасхи на 1 января. Вдоволь поохотившись, двор отбыл в Прованс.
Королева-мать вновь, во второй раз, увидела Марсель, куда она прибыла в октябре 1533 года из Тосканы. Все изъявили желание отправиться в замок Иф. Эскорт из тринадцати галер попытался выйти в море. Однако погода нарушила все планы. Поднялся сильный ветер и не дал кораблям отчалить от берега. Через несколько дней для развлечения марсельцев галеры выстроились в две эскадры для символического сражения. Захватывающий бой сменил балет в мавританском стиле. Особенно хорош был танец испанских дворян. Постоянно дающий всему происходящему оценку, испанский посол ни словом не упомянул о принцессе Маргарите, исполнившей турецкий танец. Кто, спрашивал он себя, одел ее в столь мало подходящий для принцессы наряд? Его шпион при дворе сообщил, что так распорядилась королева-мать.
Через неделю двор оставил Марсель, где Карл IX и королева мать произвели прекрасное впечатление набожным посещением ежедневных месс.
29 мая 1565 года Карл IX, королева-мать и свита с большой торжественностью вступили в Байонну. Они разместились в одном из двух деревянных дворцов, спешно возведенных в городе; второй должен был служить резиденцией для испанской королевы. Католическую королеву сопровождал герцог д’Альба. Сам Филипп II, к великому сожалению Екатерины Медичи, не снизошел до визита. Он привык серьезно подходить к делам, взвешивать все «за» и «против», и в конце концов он оказался разочарован политикой своей тещи. Ведомая материнскими чувствами, она, с его точки зрения, действовала как женщина, стремящаяся получше устроить своих детей благодаря выгодным бракам. Так поступали хорошие буржуа. Кроме того, несмотря на упорные слухи о том, что турки готовятся напасть на Испанию, Франция разрешила оттоманскому флоту провести часть зимы в Марселе и Тулоне. Попытки Екатерины Медичи добиться сближения двух религий, да еще и ее покровительство сыновьям Аллаха, вызвали в душе Филиппа II праведный гнев! И король Испании рассудил, что поездка в Байонну будет для него совершенно бессмысленной.
Екатерина не упускала ни единого случая оказать честь своему любимому Генриху. Именно его она направила навстречу гостям. Юный принц добрался до деревни Эрнани, где увидел королеву Елизавету, свою старшую сестру, в окружении множества дворян, на черных бархатных камзолах которых сверкали знаки кавалеров ордена Золотого руна. Кортеж двинулся в путь по направлению к Франции.
