Отрочество - Александр Сергеевич Омельянюк
И он срочно проследовал в прохладную воду, дабы остудиться и не осрамиться. Когда же его естество естественно опало, он вылез из воды и поспешил в кусты отжать трусы. Но одна симпатичная и фигуристая глазастая девчонка с голубыми глазами на фоне весьма загорелого девичьего тела до этого успела увидеть причину смущения красивого парня и теперь украдкой проследовала за ним до кустов, всё же успев увидеть её интересующее, но не разглядев его как следует. На берегу она пыталась заигрывать с одевающимся парнем и вызвать его возбуждение. Но тот решил поскорее ретироваться от соблазна, оставшись верным Варе.
Идя домой по тенистой лесной дороге, Платон успокоился. Однако ещё не успокоилось его воспрянувшее от возбуждения тело. И на него нахлынули воспоминания их первой ночи с Варей. Он вспомнил, как Варя отвечала на его ласки, тоже не оставаясь в долгу и запуская свои шаловливые ручонки под его рубашку и майку, поглаживая его по уже волосатой спине, и даже немного запуская свои коготки в кожу, якобы чуть царапая любимого от страсти. От этого воспоминания даже мурашки пробежали по его спине.
– Что-то мне стало холодновато? Видимо после купания?! Надо немного пробежаться! – решил он, пустившись в лёгкий бег по затоптанной лесной тропинке, в тени полной грудью вдыхая тёплый ароматный воздух.
На следующий день в пятницу 17 июля его опять ждала очередная игра. И не отягощённый никакими заботами Платон снова выстрелил, на этот раз забив четыре их пяти сухих мячей в ворота команды «Уран». Но в этот раз почему-то не сработал знаменитая «пушка» Саши Павлова, ни разу не забившего и не давшего решающего результативного паса. Зато в этот раз, однажды с паса Платона, в одно касание отличился Саша Алёшин.
Вечером в субботу как всегда приехали родители. И после ужина уже в сумерках Платон прокатил уговорённого им отца на тележке по дачным улицам. За разговорами и обсуждением политики у радиоприёмника мужчины легли поздно. А в воскресенье утром отец сфотографировал умывающегося сына. У всех было хорошее срединно-летнее настроение. Ведь впереди всю семью ждал солнечный совместный выходной день.
В это воскресенье Платон, в продолжение их вечернего спора, понёс отца, сидящего на его плечах, до речки Дорка, а это было почти три километра. Но на полпути отец сдался, признав своё поражение в споре, и был спущен сыном на землю. И в этот раз они накупались вволю, хотя народу на речке было как никогда много.
А в понедельник, среду и пятницу опять был футбол. Опять львиную долю от всех голов забивали Павлов и Кочет. И опять команда «Спутник» обыгрывала вех подряд, со сто процентным показателем выиграв первый круг, с победы начав и второй.
– «Мы выигрываем у всех подряд даже больше, чем на сто процентов!» – объявил старшим товарищам по команде, любящий всех удивлять своими знаниями, Саша Болдин.
– «Дятел! Любые проценты от чего-либо целого ограничены цифрой сто, и больше быть не могут!» – раздражённо заметил ему Платон под смешки учеников старших классов.
– «А что это он нам тут воздух портит?!» – вдруг пошутил Андрей Юдушкин, увидев, как Саша Болдин покраснел от стыда.
– «А это у него дыхание … спёрнуло!» – раньше всех догадался старший шутник Вова Моховиков.
– «Да отстаньте вы от человека, пересмешники!» – заступился за младшего, невольно начавший всё это Платон.
– «Ух! Какое ты слово мудрёное знаешь!? Недаром сын учительницы!» – продолжил шутить Вова Моховиков.
– «Бывшей!» – поправил старшего по возрасту Платон, поставив точку.
А дома его встретил крик бабушки в сторону плачущей Насти:
– «Ну, что ты хазишь, как оглашенная?!».
– «Что у вас тут случилось?!» – с порога поинтересовался Платон.
– «Да занозу она где-то подцепила, а вытащить мне не даёт! Вечно шляется везде, лезет, куда не надо! Вон, и в доски полезла зачем-то?» – обиженно объяснила растерянная бабушка.
– А я там зверька увидела! Хотела посмотреть получше и рукой вот за доску взялась и зацепилась! Наложили тут дерьма всякого! А у бабушки руки вон какие грязные! Ещё внесёт мне в ранку какую-нибудь заразу?!» – сквозь слёзы ворчала сестрёнка.
– «Наськ! Во-первых, успокойся и перестань плакать! Слезами тут делу не поможешь! Во-вторых, я сейчас руки помою и вытащу тебе занозу! Это не больно и очень легко!» – по старой детской привычке успокоил сестрёнку Платон.
– «Ты мне будешь операцию делать?! Мама говорила, что у тебя сильные и точные руки и тебе надо учиться на хирурга! А сейчас ты сумеешь?» – остерегалась Настя.
– «Да не бойся, ты! Конечно, сумею! Я не раз уже всем вытаскивал! А руки у меня в нашу бабушку! Правда, бабань?!» – с улыбкой повернулся Платон к уже успокоившейся и подобревшей Нине Васильевне.
– «Конечно! Знамо дело!» – с благодарностью согласилась та с внуком.
Пока Платон мыл руки Настя уже приготовила иголку, вату и перекись водорода. И операция началась. Платон делал и комментировал:
– «Сначала ватку смачиваем перекисью водорода и протираем ранку и вокруг неё, обеззараживая место… операции! Потом протираем этой же ваткой конец иголки. Если когда-то под рукой не будет перекиси, то её заменит твоя слюна! Поняла? А теперь начинается самое интересное, где главное ловкость рук и правильное положение иголки! Её надо подводить почти параллельно коже! А то, если перпендикулярно, то можно нечаянно уколоть! А теперь осторожно концом иголки надрываем кожу над занозой! Смотри! Я как бы продолжаю её путь под кожу! Теперь над занозой есть маленькая канавка! А теперь плавно надавливаем на кожу вокруг ранки, пытаясь выдавить занозу! Вот видишь, она уже пошла? А если не пойдёт, или останется её кусочек, то тогда его надо аккуратно подцепить кончиком иглы и вытащить! Вот, смотри! Всё! Протираем перекисью!».
– «Здорово! Даже не больно!» – улыбнулась Настя.
– «Мастёр!» – подтвердила и бабушка.
– «Ты теперь сама сможешь всё это себе делать!» – важно, как светила медицины, резюмировал брат.
– «Да, смогу! Бабань, а давай я теперь тебе занозу вытащу!» – совсем взбодрилась Настя.
– «Нет уж! Да и заноз-то у меня нет! Я же не лазаю, где ни попадя!?».
В субботу вечером на участок приехала только мама, так как набравший много вещей отец должен был приехать в воскресенье 26 июля утром, а Платон должен был встретить его на
