Крестоносец - Бен Кейн
Ричард услышал шум. Я застал его у шатра в одном исподнем, но с датской секирой в руке. Небритый, с хищным прищуром, он напоминал одного из древних богов. Или, быть может, воина-викинга.
Такого приятно иметь на своей стороне, подумал я в приступе пылкой привязанности.
— Что случилось, Руфус? — спросил он.
Я рассказал о том, что видели мы с генуэзцем.
— Саладин, вот собака!
Ричард сразу взялся за дело, отдавая приказы, пока оруженосец помогал ему облачаться в гамбезон и кольчугу. Всем изготовившимся к битве солдатам полагалось немедленно собраться за стеной. Тем временем следовало оседлать пятнадцать коней и держать их вне досягаемости лучников. После того как соберется достаточно солдат, нам предстояло построиться перед рукотворной преградой: рыцари — впереди, за ними — жандармы с арбалетами.
— С нами Бог, Руфус, — сказал король. — А теперь ступай. Я скоро буду.
— Есть, сир!
Мне нужно было захватить только щит. Я забежал в палатку, где обнаружили Риса, одетого и вооруженного. С ним был де Дрюн. Схватив щит, я велел им следовать за мной.
Мы вышли на улицу и впервые смогли составить представление о размахе «внезапного» нападения турок. Плотный строй из сотен и сотен вражеских всадников расположился примерно в трети мили от нашей стены. По какой-то причине сарацины не спешили идти в атаку.
Это было нам на руку, ведь мы были единственными, кто противостоял им. И все же волосы у меня на затылке встали дыбом.
— Мария, Матерь Божья, — промолвил де Дрюн.
Лицо Риса стало белым, как у окоченевшего трупа, но с уст его не сорвалось ни слова. Вместо этого он взвел арбалет, наложил стрелу, вскинул оружие к плечу, но затем снова опустил.
— Псы еще недостаточно близко, — сказал он.
— К счастью для нас, — с чувством заметил я.
Показались два рыцаря: де Бетюн и Торн. Никогда я так не радовался их появлению.
— Впятером против всей этой оравы? — Торн фыркнул. — Да запросто!
Я натужно хохотнул:
— Нужно немножко королю оставить, а то ведь он не похвалит.
— Тут всем хватит, — отрезал де Дрюн, взводя арбалет.
Подоспели генуэзские жандармы, около десяти, среди которых я разглядел своего недавнего приятеля. На лицах итальянцев играли широкие ухмылки. Они оказались лишь первой каплей потока. За ними пришли пятеро рыцарей, потом две дюжины пехотинцев, а далее хлынула целая толпа рыцарей, многие из которых не успели толком облачиться в доспехи и вооружиться. На некоторых солдатах были только туники. Я улыбнулся про себя, подумав, что стрелять из арбалета можно и с голым задом.
Появился король, и мы разразились громким приветствием. Он улыбнулся и велел нам построиться полумесяцем так, чтобы стена оказалась у нас за спиной. Рыцари и жандармы с пиками образовали первую шеренгу — я стоял в ней, имея Торна по левую руку, а де Бетюна по правую. Мы опустились на колено и соединили щиты, затем уперли копья тупым концом в землю, наклонив оружие в сторону противника. Еж из наконечников представлял собой опасную преграду. Позади нас расположились остальные жандармы, разбившись на пары. По приказу Ричарда один должен был стрелять, а другой перезаряжать. Сам король расхаживал за строем и напоминал, что от нас требуется всего лишь стоять крепко.
— Они будут разбиваться о нас, как волны о скалы, — кричал он. — Пусть накатываются!
— Львиное Сердце!
Это снова был де Дрюн.
Мы не раз и не два издавали этот клич, черпая твердость в отваге и решительности нашего вождя. И верили, что сумеем отразить натиск.
Утратив преимущество внезапности и опасаясь нашего колючего «ежа», сарацины не спешили. Они подвели коней поближе, но остановились шагах в ста.
Ричард почувствовал обуревавшее нас стремление.
— Не стрелять! — распорядился он.
Ни одна стрела не полетела.
Турецкие начальники и капитаны обращались к своим, указывая на нас. Наконец они тронули коней, и воздух огласился воплями и улюлюканьем.
— Их так много, — робко проговорил один из жандармов.
Черт, выругался я, только этого не хватало. Страх распространяется быстрее, чем огонь в сарае с сухим сеном.
— Знаю, — насмешливо отозвался де Дрюн. — И в кои-то веки рыцари стоят в шеренге перед нами, а не наоборот. Так что пользуйся!
Вспышка судорожного хохота разрядила напряжение.
Я облизнул пересохшие губы, мечтая о глотке воды.
— Девяносто шагов, — произнес король. — Не стрелять!
Я заметил, что мамлюки тоже норовят подойти поближе. Некоторые вскинули луки.
— Сир! — воскликнул я.
Восемьдесят шагов.
Как часто бывало, он и сам все заметил.
— Давай! — взревел он. — Давай!
Пряча голову за щитом, я смотрел вдоль выставленного вперед копья. Дюжины стрел взмыли в воздух и мгновенно покрыли расстояние до врага. Как по волшебству, в передних рядах сарацин образовались дыры: люди и кони валились как подкошенные, испытав на себе ужасную силу арбалетных болтов.
Пятьдесят шагов.
Жандармы у меня за спиной взяли новые, заряженные арбалеты, прицелились и выстрелили снова. Турки и кони падали, но теперь противник тоже стрелял. Туча стрел описала изящную дугу, с убийственной скоростью опускаясь на нас. Я опустил голову, не желая получить стрелу в глаз, как король Гарольд под Гастингсом.
Сорок шагов.
Несколько человек закричали от боли, но вражеским стрелам не хватало мощи, чтобы пробить наши кольчуги и гамбезоны. Пострадали только бедолаги, пораженные в руку или в ногу. Жандармы продолжали стрелять.
Тридцать шагов.
Турки скакали галопом, бедро к бедру. Множество людей и коней падало под смертоносными арбалетными залпами.
Двадцать шагов.
Когда турки добрались до нас, то была разрозненная, сильно прореженная толпа людей, павших духом. Не горя желанием лезть на наши копья, они проворно натянули поводья и направили коней в сторону. Мы кололи тех, кто подошел слишком близко и стал легкой добычей, а жандармы расстреливали противников сбоку, с десяти шагов. Дюжины мерзавцев нашли тут свой конец, еще больше было тех, кто лишился коней. Ни один сарацин не достиг наших щитов.
Они рассыпались и ускакали, а мы насмехались над ними, бросая вслед оскорбительные замечания. Жандармы без остановки орудовали арбалетами, спокойно и расчетливо. Посылая стрелу за стрелой, они били отступающих мамлюков в спину и поражали их коней.
Когда расстояние стало слишком большим, Ричард остановил стрелков. По его приказу отряд жандармов выдвинулся на усеянное трупами поле, отчасти чтобы образовать заслон, отчасти чтобы подобрать как можно больше стрел. Нужно было позаботиться о наших немногочисленных раненых. Всем дали разрешение попить воды. Король пребывал в отличном настроении: хлопал простых
