Виталий Полупуднев - Митридат
Гай и Публий рассчитывали на многое. Прежде всего – на возвышение в царстве Фарнака и на великие награды. А затем и на благосклонность Рима, который оценит их участие в свержении Митридата и откроет для них двери родины. Они уже успели обменяться письмами с наместником Помпея в Синопе Фавстом Корнелием Суллой и каппадокийским царем Ариобарзаном, врагом Митридата. Они умоляли помочь им получить прощение и вернуться на родину. Ответы были краткими, но исчерпывающими – прощение возможно в обмен на… голову Митридата. Неожиданное восстание Фарнака оказалось кстати, оно в случае удачи приближало их к желанной цели.
Подойдя ближе, Асандр остановился и преклонил колена. Вынул из ножен меч, положил его на землю. Остался в такой позе, склонив молча голову.
Это означало полную покорность и преданность, что Фарнаку пришлось по душе. Он окинул взглядом толпы римлян, стоявших стеной, и свиту военачальников, желая убедиться в произведенном на них впечатлении. Теперь никто не может сомневаться в его успехе, если стратег и первый архонт Пантикапея от имени мощной и вольнолюбивой общины этого города склонился перед ним.
Выждав мгновение, Фарнак шагнул навстречу боспорцу и протянул руки, намереваясь поднять его на ноги. Тот легко вскочил. Царевич обнял его, назвал другом и соратником!
– Я рад, Асандр, что мы опять вместе!
– Приказывай, государь, разреши мне и всему ополчению пантикапейскому стать твоими воинами и принести тебе клятву верности!
– Ты уже принес ее! Принимаю твою присягу и верю ей! Назначаю тебя военачальником над всем пантикапейским ополчением, стратегом города, моим наместником! Но, – улыбнулся он, – велика власть, велик и спрос за нее!
– Сознаю это и готов быть оружием и руках твоих!
– Да помогут нам боги!
Царевич обнял Асандра за талию и увел в землянку Гая и Публия, ныне освобожденную для его особы. Оставшись наедине, они разговорились непринужденно, по-приятельски.
– Я не сомневался в твоей решительности, – сказал Асандр с той дружеской задушевностью, которая нравилась Махару, а ныне должна была покорить его более счастливого брата. – Но мне казалось, что ты упускаешь время! Теперь убеждаюсь, что это не так! Твои мудрость и дальновидность оказались выше моих догадок. Сейчас все увидели, что ты подлинный Ахеменид и унаследовал от отца глубину замыслов, непостижимую для простых людей! Слава и трон ждут тебя!
– Да будут твои слова залогом нашей дружбы! Сколько у тебя людей?
– С теми, которых ты подчинил Митраасу, около полутысячи! Но город весь станет за тебя, ибо боспорцы ждут твоего воцарения и преданы тебе! Все убеждены, что ты принесешь счастье и могущество Боспорскому царству! Но не медли, сейчас дорога каждая минута!
– В Пантикапей нас не пустят воины Митридата! Отец и Менофан предусмотрительны. Они будут обороняться и попытаются привлечь на свою сторону боспорцев!.. Скажи, если начнется осада, будут ли твои воины сражаться со своими братьями и штурмовать собственный город?
– Город штурмовать не будут, а Митридата – да! Ты говоришь о том, о чем я думал всю дорогу! Надо сделать так, чтобы осадить Митридата не в городе, а в акрополе!
– Но для этого нужно проникнуть в город!
– Верно!.. Однако, если горожане увидят, что в город рвутся пираты и бывшие рабы, они сразу окажутся на стороне Митридата! В город должны войти лишь надежные войска – римляне, «медные щиты»! А вся шваль пусть остается за стенами!.. И главное – необходимо успокоить горожан, убедить их, что никто не будет грабить их дома!..
– Ого!.. Пока мы этим занимаемся, отец проведает о заговоре и примет меры!.. Мне было откровение – боги дают мне время от полуночи до утра! С рассветом Митридат узнает все, и тогда начнется война! А войну мы можем проиграть!
– Да, да! Надо спешить!.. Только в город следует войти не осадой, а хитростью!
– У тебя есть мысль, как сделать это?
Подумав, Асандр ответил:
– Кажется, боги вразумили меня!
XXVII
Царь Митридат выпил больше обычного и спал крепким сном без сновидений.
Никто не разбудил его и не доложил, что к западу от городских стен дороги ожили, закурились пылью. Было почти светло, когда отряд конницы показался в облаках пыли перед глазами заспанных стражей, кутающихся в хламиды на утреннем ветру, особенно свежем и зябком на высоте приворотных башен.
– Э-гой! – крикнул страж другому, на соседней башне. – Что это за войско? Оно появилось на римской дороге!
– От понтийского лагеря тоже двигается войско. О великие боги, это государь сегодня хочет осмотреть войска перед городом!.. Не иначе – скоро пойдет в дальний поход!
– Да так ли это?.. Надо трубить тревогу!
– Успеем!.. Кому идти-то на нас?
– А разбойный Асандр?
– Не посмеет!.. Не спеши, как бы не получить палок! Ворота заперты, бояться нечего. Посмотрим, что будет!
– Нет, ты не прав. Надо разбудить сотника!
Сотник был вечером пьян и, проснувшись, чувствовал себя разбитым. Он очумело смотрел на дежурного стража, который почтительно сообщил о приближении каких-то вооруженных отрядов.
– М-мм… А ну, подай кувшин.
Взяв из рук воина сосуд с хмельной брагой, сотник пил долго, не отрываясь.
– Некому идти на нас! – изрек он, утирая рот. – Ступай на башню, я сейчас буду.
К воротам подскакали всадники. Это были понтийские конники на скифских лошадях.
– Открывай, именем государя! Пойман Асандр с его дружками – разбойниками с большой дороги! Велено немедля представить всех пред царские очи!
Подскакали еще понтийцы. Они говорили то же. Сторожевые поверили единоплеменникам, с которыми имели общую родину за морем.
– А где Асандр-то? – все же спросил сотник, зевая и потягиваясь.
Подвели коня, на котором сидел опутанный веревками Асандр. Он был без шапки, помят, окровавлен.
– Это он! – засмеялся успокоенный сотник. – Попался волк в западню! Быть тебе на колу, пантикапейский воевода! А что там еще едут конные? Кто такие?..
– Открывай, не задерживай!.. Государь разгневается! Это едут остальные, ведут пленных, сопровождают караван с царскими подарками и дочерьми!.. Спускайся к воротам!
– Иду, иду!.. Эй, друзья, когда получите царскую награду, не забудьте пригласить меня на чашу вина!.. Обещайте, иначе ворота не открою!
Это была молодецкая шутка, которую внизу встретили веселым смехом. Задорные голоса пообещали не забыть. Хитрость Асандра удалась. Сотник спустился со стены и уже гремел засовами городских ворот с помощью десятка рабов. За короткое время отряд всадников вырос и превратился в немалую рать. Когда ворота были приоткрыты, то сотник в испуге увидел направленные на него острые копья.
– Что это? Откуда так много? – изменившимся голосом переспросил он, почуяв предательство.
Хотел захлопнуть ворота, но створки были тяжелые, а петли ржавые, они еле ворочались под усилиями дюжих невольников. Конные и пешие ворвались в город, сбили с ног сотника, заткнули ему рот, скрутили руки. Войска сплошным потоком хлынули через распахнутые ворота.
– Ворота охранять! – приказал Асандр, сбрасывая веревки и вытирая с лица кровь зарезанного для этой цели петуха. – Стражу снять, обезоружить, но не учинять ненужной резни!
Разрыв между передовым отрядом Асандра и основными силами повстанцев был невелик. Асандр встретил Фарнака с ключом от городских ворот.
– Благодарю тебя, – кивнул головой царевич. – А теперь займись городом! Ты стратег и первый архонт! Привлеки городских жителей к осаде акрополя!
Фарнак приказал войскам окружить акрополь сплошным кольцом. Грохот копыт, крики военачальников, лязг оружия и гомон массы воинов разбудили весь город. Люди выбегали на пороги домов, полураздетые, с испуганными лицами, и взывали истошно:
– Горожане, к оружию!.. Тревога!.. В городе враги!..
Поднялась суматоха. Тайное стало явным, скрытое проявило себя внезапно с потрясающей силой, подобно землетрясению.
Лучи солнца брызнули из-за пролива и осветили кипящий Пантикапей.
XXVIII
Акрополь был уже в движении, отряды исавров и кельтов заняли места на стенах и у ворот. Они готовились отразить неожиданного врага, еще не понимая, что происходит. А Митридат продолжал храпеть на пурпурном ложе, хотя обычно вставал рано и любил смотреть на восход солнца.
Вся ответственность за безопасность царской особы легла на Битоита, начальника дворцовой охраны, который заменил на этой должности погибшего Трифона. Расставив людей у бойниц каменной стены и отдав распоряжения десятникам, он появился на боевом помосте над воротами, где ему стало наконец ясно, в чем дело.
С бьющимся сердцем, исполненный чувством тревоги, Битоит спустился вниз и бегом поспешил в спальный покой Митридата, попутно расталкивая полусонных евнухов. Нарушая все правила, он один проник к ложу царя и стал тормошить его, повторяя многократно:
