Волки Дикого поля - Алексей Павлович Пройдаков

Всадники склонили головы, желая здоровья женщинам.

– Евпатий! – услышал он и тут же остановил коня.

Она подошла близко и, взявшись за стремя, тихо сказала:

– Коли я тебе люба, шли сватов…

И вместе с нянькой они скрылись за воротами усадьбы.

– Ох и лихая! – восхищённо произнёс Найдён. – За такой в огонь и воду… Евпатий, – осторожно позвал застывшего друга. – Ты вживе?

Евпатий очнулся и решительно повернул коня назад.

– Куда? – закричал Найдён.

– За благословением матушки и батюшки, друже!

В листопаде-октябре и свадьбу сыграли.

Это был пир на весь мир, и гуляли на нём, как равные, и князья рязанские, и бояре хитрые, и воеводы лихие, и дружинники смелые.

А уже через положенное время одарила Елена Даниловна супруга своего первенцем, и назван был он именем Александр.

Тайная княжеская служба

В один из дней месяца травня-мая 1219 года воеводу Льва Гавриловича Коловрата вызвали в княжеский терем.

В горнице был рязанский князь Ингварь Игоревич и правитель Пронска Юрий Игоревич.

Братья ценили воеводу.

Ингварь Игоревич, увидя вошедшего, пошёл навстречу. Весёлые, слегка раскосые его глаза глядели тепло и радостно.

Одет в синий кафтан, который немного скрывал полноту стареющего князя, бархатные штаны и красные булгарские сапоги.

Юрий Игоревич был в лёгком малиновом полукафтанье.

– Доброго здоровья, государи мои!

– Будь здрав, Лев Гаврилыч!

Ингварь Игоревич обнял за плечи и усадил на дубовую скамью, несмотря на возражения, со словами:

– Много лет нам честно служишь – достоин!

Ярко светило солнце сквозь окна, пахло травами, к балкам крепились пучки, запах которых был знаком с детства, такие он собирал с матушкой Меланьей.

Защемило внутри.

– Пригласили мы тебя, воевода, по важному делу, – начал разговор Юрий Игоревич.

Он подошёл к едва приоткрытому широкому окну, открыл настежь, по-хозяйски посмотрел во двор.

Два дружинника пробежали мимо, спеша по делам службы, слуги выносили просушиться всякую рухлядь.

Смерды спешно несли кули со снедью в кладовые, а со стороны кухни пахло вкусно и приятно. Тут же суетились голуби, деловито воркуя и беспрестанно клюя что-то. Невдалеке, алчно поглядывая в сторону голубей, возлежал огромный кот, обретавшийся у княжеской кухни.

Прямо над окном свисали гроздья белой сирени, левее цвели черёмуха и яблоня. Запах стоял дивный-предивный.

И это был запах детства.

«Сколь славны дела Твои, Господи! – с восторгом подумал Коловрат. – Сотворил же лепоту такую! Аж голова кружится от запаха и прелести».

Как истинный воин, проведший всю жизнь в железных доспехах и на коне, он особенной, какой-то больной любовью любил русскую природу.

«Ах, не совался бы к нам никто из ворогов, так и мы б никого не трогали. И какова была бы жизнь наша – в хлопотах да хозяйствовании. Вот всегда бы так – просто смотреть, дивиться и восторгаться, и никаких тебе сечей, стычек, крови…»

– Говаривают, как выдал дочь замуж за Дивея, сына Звяги, сдружился со многими нашими и заморскими гостями? – спросил князь Юрий.

– Истинно так, княже.

– Они ведь бывают во многих краинах, много видят. Что сказывают?

– Случается, – замешкался Коловрат. – Я не возьму в толк…

– Спрос таков для большого дела надобен, – упредил князь Ингварь. – К примеру, о чём вечор шла речь в Звягиной усадьбе?

– Как обычно, хвастали гости, что за что взяли и почём отдают. Скука мне с ними… Был новгородский гость Никодим, вот тот горько сетовал, что ныне проездом через Ливонию ведают немцы-меченосцы и дорого берут.

– Довоевался полоцкий Владимир, – горестно произнёс князь Юрий. – И сам сгиб, и дело упустил…

– Латинцами ныне заселена Ливония, – подтвердил Лев Гаврилович. – У Новгорода и Пскова под боком. И думается мне, государи мои, – он с прищуром посмотрел на князей, те согласно кивнули, – что вскорости немцы попрут на русские земли.

– Отчего мыслишь так? – спросил Ингварь Игоревич.

– Ливония – не Русь, под немца легла вроде бы по доброй воле… Вы сами сказали, что полоцкий Владимир Володарович довоевался. А чудь всякая уходит из Ливонии в Новгородчину. Земли остаются меченосцам, вот и возгордившись непомерно, могут прельститься якобы лёгкостью задачи.

– Высоко взметнул свой крыж римлянский папа, – веско сказал князь Юрий. – Далеко хочет распространить, да пока что руки коротки.

– Через Ливонию он их уже удлинил, – осторожно заметил воевода. – И туда попёрли всякие рыцаришки со всех полуночных стран, стало быть, с русичами воевать. Ну а для чего иначе? – заметив неверие в глазах князей, веско добавил он. – У нас-де вера неправедная, а ихняя куда как хороша! Только шиш им! Бивали мы их, и не единожды. Бахвальства в них много, а истинной доблести мало.

– А вот это уже серьёзно! – воскликнул Ингварь Игоревич. – Откуда такие сведения?

– Да всё от новоградского Никодима.

– Вот что, Лев Гаврилыч, – решительно сказал князь Юрий. – Поговори с этим новоградцем подробнее, затем всё изложишь нам.

– Отныне новины такие и подобные им следует знать доподлинно.

Лев Гаврилович опешил.

– Государи мои, я и не вникал толком…

– Мы решили, что такие новины могут быть нам полезны, – заявил Ингварь Игоревич. – Живём ведь с краю земель русских, а то, что приключилось рядом, может коснуться нас рано или поздно. Смотря как оценивать возможную угрозу. Смекаешь?

– Я-то смекаю, но в толк не возьму, каким образом всё это касается меня – боевого воеводы.

– Прекрасного воеводы, опытного, умного и смелого воина, – похвалил князь Юрий. – Потому и решились мы доверить тебе новую службу.

– Довольно тебе уж с дружинниками вожжаться.

Князь Ингварь положил ему руку на плечо.

– Мы решили заново учредить тайную княжескую службу… Была такая при нашем пращуре Ярославе Святославиче – первом рязанском князе.

Он вздохнул с сожалением.

– Вот и получается, что новое – это хорошо забытое старое. Эх, ранее бы её возобновить, а то окромя дальних сторож!.. – Он махнул рукой, внезапно замолчав.

Юрий Игоревич продолжил:

– Дело тайное, дело многотрудно, и возглавить его надлежит тебе.

Коловрата будто кто ослопом по голове огрел, в глазах потемнело.

– Государи мои! – прошептал горячо. – Да какой из меня прелагатай (соглядатай)?! Я – воин, я всю жизнь свою посвятил служению вам в бранях да на сторожах!

– Ворога бить сподручно и должно, коль он проявится, – мягко перебил его князь Ингварь. – А ежели нет? Шпыни по землям нашим разгуливают, знают о нас всё, сказывают обо всём неприятелю, а мы их не ведаем… Каково?

– Потому и доверяем тебе новую службу, – твёрдо сказал князь Юрий. – Ранее делом таким занимались дозорцы дальние да гости, по доброй воле служившие Рязани-матери. У Василька Константиновича прелагатаями руководит друг твой Александр Леонтьевич Попович.