Борис Васильев - Князь Святослав
— Значит, все твои сражения будут праздниками, великий князь.
— Надеюсь, — проворчал Святослав.
После необычно длинных занятий Морозко объявил перерыв на обед. Этот поздний обед был на редкость обильным. Проходя между костров, вокруг которых пировала притомившаяся дружина великого князя, Морозко приговаривал.
— Ешьте больше. Куда больше, чем вам хочется. После обеда будете спать, пока не подниму. И больше никакой еды. В бой воины идут голодными, а весело пируют только после победы.
Пока объевшиеся юноши спали, Морозко терпеливо ждал известий от великого воеводы. Вскоре прибыл гонец с погонщиками и пятью лошадьми, во вьюках были легкие нательные кольчуги.
— Поднимешь в сумерках, — сказал гонец. — Я провожу тебя на место, где будет ждать подкрепление. Двадцать отборных воинов.
Опытный Морозко поднял дружинников чуть раньше. Приказал надеть кольчуги и побегать, чтобы кольчуги прильнули к телу.
— Быстрее, дружина, быстрее! — весело покрикивал он. — Кольчуга должна к сердцу прилегать, как матушкина пеленка!
До места встречи доехали быстро. Там их ждали не двадцать, а всего десять бывалых дружинников в полном снаряжении, но — без лучников. Встречал сам неразговорчивый Неслых.
— Почему их всего десять, Неслых?
— Потому что поражения учат куда больше побед. Так сказал великий воевода.
— Но великий воевода…
— Он передумал. И отдал приказ осторожно спрятаться в селище и ждать.
— А кони? — спросил Святослав. — На конях мы ворвемся…
— Ворваться хочешь, великий князь? — Неслых скупо улыбнулся. — Коней спрятать в дальних хлевах, там за ними присмотрят мои коноводы.
Коноводы увели лошадей. Неслых лично разместил дружину великого князя, сказал, чтобы ждали тихо, не разговаривая и даже не шевелясь.
— Лежать рядом, — прошептал Святослав. — Чтоб рука к руке…
И лишь в предрассветном сером сумраке, когда так нестерпимо хочется спать, издалека послышались шаги, где-то звякнул то ли меч, то ли плохо подтянутое стремя. Великий князь протянул руку к соседу, чуть сжал. Тот вздрогнул — дремал, видно, но очнулся быстро и беззвучно. Сообразил, осторожно сжал руку ближнего дружинника. Цепочка заработала.
Никто и не вздохнул, а шаги все приближались. Все ближе, ближе…
Великий князь верил в предчувствие. Во всех учебных боях он всегда предугадывал, откуда будет удар, и либо отбивал его, либо отклонялся. И после этих учебных боев на его теле было не так уж много синяков. Куда меньше, чем у его друзей и соратников.
И сейчас, впервые встречаясь с реальным противником, он знал, когда тот, пока еще невидимый, приблизится на расстояние внезапного броска. Шепнул почти беззвучно:
— Как поднимусь — за мной. В засапожные ножи их и без криков.
И вскочил, повинуясь зову. За ним тотчас же поднялись натренированные играми в сражения дружинники, предварительно уже выбрав себе противника из смутных силуэтов. И бросились вперед, прижав отточенные лезвия ножей к тыльным сторонам локтевых мускулов.
Вятичи не ожидали удара из темноты, и вместе собраться им не удалось. Их резали ножами молча… А когда они немного опомнились, засланные Неслыхом тайные люди подняли панику.
— Бежим! Бежим!.. Рать Киевская!..
И вятичи побежали, подставляя незащищенные спины молчаливым и беспощадным ножам.
Великий киевский князь Святослав Игоревич ворвался в земли вятичей.
3Личная охрана Святослава, подкрепленная десяткой дружинников Морозко, ворвалась на плечах вятичей в их таинственные лесистые земли. Однако развить успех великий князь не успел: вятичи вдруг исчезли, рассыпавшись в непролазном лесу, из сплошной завесы кустов тотчас же густо полетели длинные вятичские стрелы с оттянутым лезвием.
На князе Святославе и его личной страже была византийская броня, которую стрелы вятичей пробить не могли. Но дружинники Морозко, одетые в железные киевские кольчуги, оказались менее защищенными. Появились первые раненые, и, заметив это, Святослав тут же приказал пробиваться к пологому берегу Оки.
— Там нет кустов! Вынести всех раненых! Морозко, проследить!
Пробились, потеряв одного убитым, трое были легко ранены. Ближайший путь до Киевских земель лежал через Черниговское княжество, но оно состояло в дружественных отношениях с Хазарским каганатом, потому эта дорога была для Святослава заказана. Пришлось идти в обход, пробираясь к Днепру. По дороге умер еще один раненый, и тела двоих воинов пришлось скрытно захоронить. Дружина устала. В этом кружном бегстве из вятичских земель почти ничего не ели, да и спали-то в полглаза и только по очереди.
Когда кое-как добрели до Киева, дружинники попадали с ног. Все, кроме Святослава.
Оборванный и истощенный великий князь ворвался в Княжеский дворец.
— Вы!.. Вы покрыли меня позором!.. Я нарушил заповедь конунга с почетом хоронить павших!.. Я зарыл их в сыром песке, и никто не знает, где их могилы!.. Я потерял право именоваться конунгом!..
Он метался по дворцовой тронной палате, бессвязно выкрикивая обвинения, а по ввалившимся щекам текли крупные слезы, которых Святослав не замечал.
— Вы!.. Вы разрушили мои надежды и мечты!.. Вы унизили меня перед воинами!.. Я чудом не погубил собственной дружины!..
Великий Киевский князь бегал по палате перед княгиней Ольгой и Свенельдом, не сняв доспехов. Бил кулаком в грудь, и гулкая броня тревожно отзывалась под сводами Княжеского дворца.
— Почему?.. Почему меня отправили только со стражей?.. Где обещанная моему воеводе помощь?.. Кто-то метит занять престол в Киеве?.. Так я уцелел! Уцелел, хотя никогда не займу этого престола!.. Я завоюю свое государство, свое, слышите?.. И вы будете поставлять мне рабов!..
— Успокойся, сын мой, — вздохнула княгиня Ольга. — Вятичи бежали перед тобой…
— Но я же не разгромил их!.. Я!.. Я, а не они, в страхе бежал, и этого страха я никогда вам не прощу!..
— А ты знал, сколько перед тобою врагов, великий князь? Как вооружен этот враг, как привык воевать, проходимы ли болота и есть ли под рукою проводники, которым можно доверять? — спокойно спросил Свенельд. — Нет, ты предпочел обойтись без знаний о противнике. И я рад, что ты получил жестокий урок. Рад куда больше, чем если бы ты разгромил вятичей. Первые победы ничему не учат, а первые поражения будут всю жизнь учить тебя побеждать, великий князь.
— Значит… Значит, мое позорное поражение было задумано тобою, воевода Свенельд?
— Да, мой князь, — спокойно ответил великий воевода. — Противника надо сначала окружить, а уж потом наносить удар по центру. Тогда он обречен на разгром. Он это знает, а поэтому всегда стремится уйти от окружения. Значит, надо найти способ, чтобы выманить противника в удобное для окружения место.
— Как? Как я заставлю его принять бой в избранном мною месте?
— Он должен быть уверен, что победит тебя, — Свенельд улыбнулся. — А такая уверенность у врага появляется, когда он заведомо знает, что превосходит тебя по численности.
— Ты предлагаешь мне, внуку великого Рюрика, воевать малыми силами, воевода?
— Да, великий князь. Сила твоей дружины должна заключаться не в количестве, а в мастерстве каждого. Я куплю в Византии доспехи для всей дружины Морозко, и твои воины будут надежно защищены от стрел вятичей. А потом вместе подумаем, каким способом выманить вятичей из лесов и заставить их сражаться в выбранном тобою месте.
— Благородное решение, но я обойдусь без киевской подачки.
— Византийская броня стоит очень дорого, сын мой, — как-то неуверенно сказала княгиня Ольга.
— Сколько бы она ни стоила, я не возьму и горстки вашего золота.
Святослав резко подчеркнул слово «вашего». Двери были открыты, в соседней палате накрывали пиршественный стол. А молодой князь говорил вызывающе громко, порою срываясь на крик, и до челяди доносилось каждое слово.
— Ты надеешься занять золото у ромеев? — спросил Свенельд. — Они богаты, и с удовольствием дадут тебе его, но какова будет расплата.
«Золото ромеев», — отметил про себя не пропускавший ни одного слова Обран. — За такие сведения Калокир осыплет меня милостями…».
— Я сам добуду золото, — резко и громко продолжал Святослав. — Мне не нужны подачки из вашей казны.
— Но как быть с вятичами? — по-прежнему неуверенно продолжала великая княгиня. — Без византийской брони…
— Не надо тревожить вятичей, — вдруг негромко сказал Святослав.
— Но ведь ты, сын мой, только что возмущался, что не смог разгромить их…
— Они не препятствуют проходу по Оке. А Ока впадает в Волгу.
— Я знаю. Но…
— Волга ведет в тыл Хазарскому каганату, великая княгиня, — спокойно сказал Свенельд, мгновенно понявший стратегический замысел Святослава. — Если тихо, тайно сплавиться по ней, будет возможность ударить хазарам в спину.
— Воевода, как всегда, читает мои мысли, — усмехнулся Святослав.
