Лабиринт - Яэко Ногами
Сакуко, конечно, тоже не терпелось поговорить на эту тему. И чтобы не лишиться такой возможности, она постаралась не выказывать своего недовольства Сёдзо, хотя он появился к ужину позднее, чем обычно.
1— Неужели вчера она вам об этом так ничего и не сказала?
— Как будто нет.
— Может быть, она и в самом деле приезжала ненадолго, только поклониться праху предков? Но говорят, что ее машину видели и в парке. Странно, почему же она не заглянула в библиотеку? Она ведь знает, какой работой вы там занимаетесь. А машина, говорят, к библиотеке и близко не подъезжала, останавливалась значительно выше, почти на самой вершине холма. Удивительно.
— Н-да...— с некоторым запозданием отозвался Сёдзо. Он подумал, что, наверно, Кину приняли за ее хозяйку. И тут же переменил разговор.— Завтра я поеду к Кии-ти,— неожиданно проговорил он, хотя еще секунду назад у него этого и в мыслях не было.
— Что ж, хорошо. Я сама собиралась съездить, но не смогу. Мне нужно сначала уладить дело с репетитором для Хироити, это меня очень заботит. Беда мне с ребенком. Он становится просто невозможным.
Хироити, на которого жаловалась Сакуко, был ее старший сын, ученик второго класса средней школы. Мальчик он был способный, но в последнее время стал непослушным и ленивым. Сказывались, по-видимому, особенности переходного возраста. Малые успехи сына особенно огорчали родителей потому, что его соученик, внук лидера враждебной партии, лесоторговца Ито, был одним из первых в классе. Подобно тому как стараются подпереть покосившийся дом разными подпорками, так и они лезли из кожи вон, чтобы Хироити получал мало-мальски приличные отметки, и нанимали ему репетиторов. Возможно, они не столько заботились о благе сына, сколько о собственном престиже.
Сакуко могла сейчас отводить душу и жаловаться на сына, так как его за ужином не было. Мальчика накормили пораньше и отправили к учителю английского языка. Этого учителя переводили в какой-то другой город. Пришлось просить директора школы порекомендовать нового репетитора. Ей хочется как можно скорее уладить это дело, так что завтра ей, по-видимому, не удастся навестить мужа.
— А брат знает об этом?
— При последнем свидании я как-то вскользь сказала ему. А вы, пожалуйста, передайте, что сегодня, наверно, все будет улажено. И потом вот что еще, Сёдзо. Я вам об этом говорила вчера и хочу повторить сегодня. Все-таки вам надо побывать на вилле Фудзан. В конце концов, дело не только в госпоже Ато. Это само собой. Но боюсь, что и господин Таруми, когда узнает, что вы не оказали ей внимания, сочтет это за неучтивость прежде всего с моей стороны. Поскольку хозяин дома сейчас в таком положении, я обязана позаботиться, чтобы никакой оплошности не было допущено.
Сакуко возобновила этот разговор не только потому, что руководствовалась чувством долга, и не потому, что пеклась об интересах самого Сёдзо. Ей просто было досадно. Если бы Сёдзо послушался ее совета и с утра отправился с визитом в Бэппу, вся сегодняшняя история с приездом госпожи Ато могла бы выглядеть совсем иначе. Он должен был явиться на виллу Фудзан как представитель всей семьи Канно. Госпожа Ато вряд ли отнеслась бы безразлично к такому знаку уважения. И если бы она приехала сюда после его визита к ней, она, несомненно, как-то ответила бы на это. Пусть ее автомобиль и не остановился бы у библиотеки, но вполне возможно, что он остановился бы перед домом фирмы «Ямадзи».
В провинции женщины выезжают в свет только по случаю свадеб или похорон.
До сих пор бывало так: когда господа Ато изволили «жаловать» на родину, с визитами к ним отправлялись только мужья.
И вот представился на редкость удобный случай — и он упущен. Сакуко была очень огорчена.
Она похоронила себя в этом медвежьем углу и погрязла в мелочах купеческого быта, заскорузлого, косного и полного хлопот. Она почти не снимала с себя домашнего кимоно. Выходить из дому в хаори с гербами ей случалось не часто, и то по какому-нибудь скучному делу, вроде посещения директора школы. Сакуко всегда тяготилась этой жизнью, но в такие дни, как сегодня, она казалась ей особенно постылой. А жизнь ее матери и старших сестер представлялась ей в эти минуты особенно блестящей, она видела ее в радужном свете. Одна она такая несчастная в их семье. Вместе с гневом и обидой на свою судьбу в ее душе
поднималась зависть и смутная вражда к жительницам больших городов, свойственные всем провинциалкам. Интерес ее к госпоже Ато был вызван именно этими чувствами. Как хорошо было бы, если бы она сама могла навестить госпожу Ато! Уж Сакуко сумела бы показать, что она не чета здешним купеческим женам. Если бы отсутствие мужа можно было объяснить отъездом, болезнью или еще какой-нибудь благовидной причиной, она, скорее всего, не стала бы посылать на виллу Фудзан Сёдзо, а поехала бы сама.
Закончив ужинать и кладя хаси на стол, она с озабоченным видом проговорила:
— Я очень прошу вас сделать так, как я вчера сказала Относительно подарка я уже распорядилась.
Сёдзо обычно отвечал на вопросы решительно и определенно. Поэтому его давешний уклончивый ответ задел ее, хотя она и не подала виду. Ей показалось, что он смеется над ней. Но и на этот раз он толком не сказал ни да, ни нет; обернувшись к служанке Томэ, он спросил:
— Ванна в порядке?
— Да, и горячая вода уже готова.
— Купаться идите сразу,— повелительно сказала невестка.— Сейчас приказчики кое-как починили, но может опять сломаться.— Из-за какой-то неисправности сегодня утром не было воды даже в умывальной.
Захватив с собой чистое белье и купальный халат, Сёдзо быстро спустился вниз и направился в ванную. Ванна была японского образца:
