Р. Грейвз - Золотое руно
Она перепугала дочерей Пелия, метнув у них над головами серебряное яблоко, а оно треснуло, словно гром ударил, стукнувшись о стену позади них, и наполнило зал едким дымом. Царевнам показалось, будто белые змеи с пылающими глазами вьются в воздухе среди клубов дыма. Царевны обезумели от ужаса, но ни одна из них и пальцем не посмела шевельнуть, страшась худшего.
Медея продолжала:
- Богиня, титулы которой я вам назвала, мы в нашей стране называем ее Самотеей, обратилась ко мне не так давно и сказала: "Взгляни в свой хрустальный шар, старейшая и безобразнейшая из моих детей, и скажи мне, что ты там видишь". Глядя в шар, я ответила: "Богиня, я вижу все сущее. В этом стекле мне виден обитаемый мир на всем его протяжении, твои древние владения, лежащие, подобно светлому острову в кружащем потоке Океана". Она снова сказала: "Внимательно посмотри вновь, Коршуноликая, своим пронизывающим взглядом, и сообщи мне, где среди всех моих древних владений отыщется самый благочестивый царь!" Я искала пятьдесят дней и ночей, непрестанно глядя в стекло, пока наконец мой взор, который пространствовал вдоль восточного берега Греции от Лаконии и Арголиды через Аттику, Беотию и Локриду, не дошел до фтиотийского царства и не остановился, довольный, на богато крытом дворце в Иолке и на благообразном седобородом Пелии, сыне Посейдона. Я сказала богине Самотее: "Пелий - самый благочестивый царь среди живущих. Он перепосвятил тебе под именем Артемиды святилище, принадлежавшее до того отвратительной богине Нимфе, рискуя вызвать неудовольствие Нимфы и все же не прося у тебя награды. Он также сжег бесчисленные жертвы твоему величеству и почитает твое имя превыше имен всех существующих богинь, не исключая даже Геры, жены Зевса". Тогда Самотея ответила мне: "Хорошо, Крючконосая! Давай теперь подготовим нашу запряженную змеями колесницу, дабы пролететь через полмира в Грецию и подобающе наградить Пелия. Давай избавим его от ненавистной старости, наделим его тело вечной юностью, а его беспомощный член - мужской силой, дабы он мог править у себя в Иолке вечно, пережив всех монархов-соперников и всех своих подданных. Пусть он прижмет к груди молодую жену и породит от нее сыновей, более достойных, чем покойный Акаст, которого я бросила недавно на скалистые берега Ливии в наказание за неподобающее сыну бегство из дома…"
Затем, пока Пелий дивился, и все же сомневался - ибо он был хитрый старик, и его не так-то легко было обмануть - Медея напомнила ему многие странные факты из его жизни, которые выведала у Акаста, у Ясона, у Периклимена, сына Нелея, брата Пелия, и у Эхиона, сына Гермеса, который был обязан, как вестник, узнавать и запоминать все, что ни говорилось о частной жизни больших людей в Греции. И вот она сказала:
- Ты сомневаешься, Пелий, ты сомневаешься. Я читаю самые твои сокровенные мысли. Не сомневайся, сомневаться опасно. Однако богиня милостиво позволила, чтобы я представила тебе очевидное доказательство ее могущества, осуществив свое собственное преображение. Дитя, - обратилась она к Алкесте, старшей дочери Пелия и жене Адмета, - принеси мне чистой воды в жертвенном кубке из раскрашенной глины; ибо губы мои не могут касаться металла.
Когда Алкеста принесла воды в раскрашенном кубке, Медея поднесла кубок к образу Богини и взмолилась на языке колхов, который Пелий принял за Гиперборейский, будучи равно незнаком с обоими; и, казалось, пламя вырвалось из кубка, когда Медея глотнула немного шипящей воды. Она громко завопила метнулась в небольшую винную кладовую, находившуюся неподалеку, дверь которой стояла нараспашку. Затем заперла за собой дверь и снова ужасно завопила, так что слезы хлынули из глаз у каждой женщины. Вскоре дикие крики затихли, и вместо них раздался негромкий сладостный смех. Вышла Медея, молодая, красивая, златоволосая, без единой морщины на лице или на руках. Ибо остатками воды и ливийской губкой она тщательно вымылась, а свой желтовато-белый парик сорвала. Зрители испустили изумленный вздох.
Пелий сказал дрожащим от нетерпения голосом:
- Я не сомневаюсь больше. Делай со мной, что ни пожелаешь, Священная! Я согласен во имя Богини. Сделай меня снова молодым!
Медея, больше не хромая, подошла к Пелию и взглянула на него в упор. Она сужала зрачки, пока они не стали крохотными, точно зернышки сезама, а руки ее заколыхались перед его лицом, словно белые водоросли, которые мягко колеблются в текучей воде.
- Спи! - приказала она мелодичнейшим голосом.
Белая голова Пелия упала ему на грудь, и в один миг он крепко уснул.
- Уложите его на царское ложе! - приказала Медея.
Царевны подчинились, и она последовала за ними в спальню. Когда двери закрылись, она тихо сказала им:
- Дети, не бойтесь приказаний, которые я вам сейчас должна давать. Прежде, чем ваш отец сможет возродиться молодым, его надо сперва разрубить на куски и сварить в котле с волшебными травами. Это насильственное деяние должны совершить его родные и любящие дети, ибо ни у кого другого нет сил сотворить чудо. А теперь возьмите ножи и топорики и хорошо наточите их о точильные камни, дабы никакого безобразия не появилось на его новом теле от неровного или неудачного удара по старой плоти.
Дочери, которых звали Алкеста, Эвадна, Астеропея и Амфинома, дрогнули. Каждая поглядела на другую, ища поддержки, и все вместе отказались выполнить то, что им поручено.
Алкеста сказала:
- Я, Алкеста, против. Я никогда не пролью крови моего отца - нет, нет, даже если сам Отец Посейдон это прикажет.
Эвадна сказала:
- Я Эвадна. Я тоже против. Такова общая участь людей - старится. Не смогу я называть отцом человека, который будет выглядеть моложе меня; мои подруги осмеют меня. И легче для женщины терпеливо сносить хандру обидчивого старика, чем ярость упрямого юнца.
Астеропея сказала:
- Я, Астеропея, также против. Молодой отец приведет молодую мачеху, чтобы та нас тиранила. Сейчас дела таковы, что мы сами надзираем над царским хозяйством, предоставляя нашему отцу ведать только вином, вооружением и жертвенными орудиями; мы ведем вполне счастливую жизнь. С чего бы нам желать столь необычных перемен в наших делах?
Последней заговорила Амфинома:
- Я, Анфинома, также против. Почему нашего отца надо разрубить на куски, словно старого барана, и сварить в котле? Для тебя было достаточно всего лишь глотнуть из кубка яростно шипящей воды и удалиться в винную кладовую, ты стала молодой, не пролив и капли своей крови.
Медея отпустила Алкесту, сказав:
- Алкеста, ты замужем. Удались из этого священного места. Только девам дозволено участвовать в священных обрядах Артемиды. - Ибо она увидела, что только Алкеста устрашилась жестокого деяния из любви и благочестия, в то время как остальные три ненавидели старика.
Когда Алкеста дала обещание молчать и удалилась, Медея сказала остальным царевнам:
- Я отвечу на все ваши возражения по очереди. Эвадна, не бойся, что придется звать молодого человека отцом. Боги вечно молоды, и я думаю, что Пелий никогда не сетовал, что его отец Посейдон куда здоровее его и все еще способен порождать сыновей и дочерей. Твои подруги тебя не осмеют, а станут уважать. Кроме того, если Пелий так часто обижается, так это потому, что он страдает от жестоких болей и недомоганий старости; я обещаю, что когда к нему вернется молодость, он станет столь же покладистым, сколь и вы. Астеропея, не страшись молодой мачехи. Пока Пелий нуждается в тебе, дабы ты управляла его делами, он никогда не согласится отдать тебя замуж; но как только он снова станет молод, обещаю, он найдет тебе великолепного жениха, достойного твоего происхождения, красоты и дарований. Ты станешь царицей, властвующей над богатой и населенной страной. Что касается тебя, Амфинома, ты должна понимать, что магический обряд, применяемый для омоложения стариков отличается от того, который применяют для омоложения старух; да и мое преображение не было никоим образом безболезненным.
Амфинома хранила молчание, не желая оскорбить жрицу.
Затем Медея сказала:
- Амфинома, ты говорила о старом баране, которого рубят на куски. Скажи-ка мне, а нет ли у вас во дворце старого барана, священного Овна Зевса? Принеси его мне из хлева. Я убью его, разрублю на куски и сварю в котле с волшебными травами. Ты увидишь, как он возрождается ягненком, благодаря червю жизни, который обитает внутри его позвоночника. Скоро он снова станет щипать обильную луговую траву и сочные побеги терпентина, от которых теперь отворачивается с усталым вздохом.
Амфинома ответила:
- Если ты сумеешь совершить такое чудо со старым овном Зевса я поверю, что ты сможешь сделать то же самое и с моим отцом. И тем не менее, я - благочестивая ахейская девушка. Сама я не совершу своими руками насилия, над овном из страха перед Отцом Зевсом.
Эвадна привела барана, шестнадцатилетнее животное с затуманенным взглядом, без передних зубов, покрытого паршой, с рогами невероятных размеров. Ежедневной обязанностью Амфиномы было кормить его молочной кашей, чистить его и убирать у него в стойле.
