Избранник вечности - Анатолий Гаврилович Ильяхов
Дело Филоты передали в Общевойсковой суд. Александр одним ударом рубил два узла — расправлялся со ставшим неугодным ему человеком и бросал подозрение на его отца, упрямого, независимого в суждениях Пармениона.
Собрание слушало Александра, изложившего пока только подозрения: Филота в сговоре с Лимном мог участвовать в подготовке заговора против царя, а когда всё вдруг раскрылось, убил сообщника. Большинству участников его доводы показалось неубедительными, кричали, чтобы Филоту признали невиновным. Но это не устраивало царя. Он прочитал письмо Пармениона к сыновьям, Филоте и Никанору, обратил внимание на слова: «Заботьтесь сперва о себе, затем о своих близких, и мы достигнем задуманного».
— Теперь вы понимаете, кем и когда задумывалось преступление? Вам мало намёков? Разве не гнусная измена интересам Македонии предполагалась в этой семье?
После такой речи царя возражать никто не осмелился, Филоте уже сочувствовали немногие. С разных сторон посыпались новые обвинения, вспоминались случаи, когда сын Пармениона неодобрительно высказывался против намерений царя. В результате приговорили побить преступника камнями, как принято в Азии. Оправдаться Филоте не позволили. Но когда командир Кен, зять Филоты, первый подобрал с земли камень и замахнулся, Александр остановил его:
— Нельзя казнить человека, который не сказал слова в оправдание. А если он не виновен? Филота — свободнорожденный эллин, не раб, он имеет право на защиту. Если вас убедит в своей невиновности, вы отпустите его как невиновного.
Высказавшись, встал с места и, оглядывая участников, сказал:
— Позвольте мне покинуть Собрание. Я не хочу влиять на ваше решение. Доверяю вам установить истину и вынести приговор по справедливости.
Филота всё отрицал, говорил, что честно служил Отечеству, что любит Александра, как друга, верен ему и ничего не знал о заговоре. Но обвинения царя показались присутствующим на суде настолько убедительными, что смертный приговор всё-таки вынесли.
Царь не удивился решению суда, но теперь уверен, что лично его никто не обвинит в давлении на судей. Но попросил передать ему Филоту, отложить казнь до утра, чтобы поговорить с ним. Сделал в надежде в откровенном разговоре услышать имена соучастников. Не услышал. Филоту пытали, и несчастный признался в том, что он с юности ненавидел Александра, из зависти.
Утром осуждённого вновь доставили в Собрание, где палач принародно пронзил его грудь копьём — законная мера наказания боевому командиру…
Расправившись с Филотой, царь некоторое время колебался, как поступить с его отцом. Парменион, несмотря на семидесятилетний возраст, считался самым уважаемым полководцем. На тот момент он получил почётную должность коменданта Хагматана, и ничего не знал о страшной судьбе младшего сына. Помимо того, возглавляя хорошо вооружённый многочисленный гарнизон, обладая сокровищницей персидских царей, хранившейся в Хагматане, он способен свести с царём счёты; поднять мятеж, перетянув на свою сторону других военачальников. От Пармениона желательно освободиться как можно скорее, не привлекая внимания к причине смерти…
Это означало, что открыто арестовать и перевезти его в расположение армии, как и казнить без суда, невозможно. Если судить, для вынесения смертного приговора мало доказательств. Но пока отец ещё не узнал о казни сына, нужно спешить.
Устранение Пармениона Александр поручил самому доверенному командиру гвардии Полидаманту. Отправил в Хагматан якобы с письмом Филота к отцу и с секретным заданием для Клеандра, одного из приближённых Пармениона. Царь предложил Кле-андру оказать содействие Полидаманту в любых его действиях. Обещал освободившуюся должность начальника гарнизона.
Старик радушно встретил Полидаманта. Пока читал, вглядываясь старческими глазами в подложное письмо, Клеандр вонзил меч в бок. Полидамант перерезал горло. Находившиеся рядом несколько воинов гарнизона, предупреждённые заранее, вонзали мечи уже в мёртвое тело своего командира.
Обезглавленное тело знатного македонского полководца, героя нескольких войн, друга и советника Филиппа и Александра, оставили без погребения. Словно разбойника с большой дороги; противно законам эллинских предков.
Седую окровавленную голову Пармениона в сосуде с мёдом Полидамант показал царю Александру…
ДРУГ КЛИТ
В сражении у реки Граник жизнь македонского царя оказалась в смертельной опасности. У него сломалось копьё, он стал беззащитным, и в это мгновение меч персидского воина обрушился ему на голову. Шлем разрублен, в голове потрясение, туман в глазах… Перс замахнулся для второго удара, уже окончательного, но храбрец Клит, не упускавший из вида Александра, через силу прорвался сквозь ряды врагов и дотянулся до нападавшего; отрубил руку с мечом. Царь не расставался с Клитом с самого детства; кормилица Александра, Ланика, приходилась старшей сестрой Клиту, что у македонян приравнивалось к кровному родству. А с того случая у Граника их доверие друг к другу стало беспредельным…
* * *
Усмирив Бактрию, Александр вернулся в Мараканд (Самарканд), где позволил войску отдохнуть, прежде чем направиться через горы в Индию. Маракандом управлял престарелый перс Артабаз, бывший военачальник Дария, перешедший на службу к македонскому царю; он попросился на покой, и на его место был назначен Клит Чёрный — прозвище он получил за густые чёрные брови и пышную шапку волос цвета тёмной ночи.
Назначение на высокую должность дало повод Клиту устраивать едва ли не каждый день пирушки, военные игры и охотничьи забавы, в которых царь принимал непременное участие. Приближался праздник Диониса. Обычно эллины, где бы они ни находились, широко отмечали его с мистериями и вакхическими шествиями. В предвкушении шумного веселья и пьяного застолья войско готовилось к торжествам, соответственно предназначению бога виноградарства и виноделия. Но Александр вдруг отменил намеченный праздник. Взамен предложил провести Игры в честь братьев Кастора и Полидевка Диоскуров — участников легендарного плавания на корабле «Арго». Окружение царя мучилось в догадках, и только придворному прорицателю Аристандру стала известна причина. Александр объяснил, что Кастор обучал Геракла, его героического предка, владеть оружием; когда Геракл устроил в Олимпии первые в истории Греции Игры, Кастор в полном боевом вооружении опередил бегунов. Его брат Полидевк тоже оказался первым из атлетов, олимпиоником в последующих Играх; ещё он убил в кулачном бою разбойника Амика, сгубившего много путников. Зевс, отметив их подвиги, забрал
