Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

Иван Фирсов

Лазарев. И Антарктида, и Наварин

Михаил Петрович Лазарев

1788–1851

Большая Советская энциклопедия,

М.: Советская энциклопедия, 1973, том 14.

Лазарев Михаил Петрович [3(14).11.1788 г., г. Владимир, — 11(23).4.1851 г., Вена, похоронен в Севастополе], русский флотоводец и мореплаватель, адмирал (1843 г.). Родился в дворянской семье.

В 1800 г. поступил в Морской кадетский корпус, в 1803 г. командирован на английский флот, где в течение 5 лет находился в непрерывном плавании. В 1808–1813 гг. служил на Балтийском флоте, участвовал в русско-шведской войне 1808–1809 гг. и Отечественной войне 1812 г.

В 1813–1816 гг. на судне «Суворов» совершил свое первое кругосветное плавание из Кронштадта к берегам Аляски и обратно, открыл атолл Суворова. Как командир судна «Мирный» и помощник начальника кругосветной экспедиции Ф. Ф. Беллингсгаузена в 1819–1821 гг. участвовал в открытии Антарктиды и многочисленных островов.

В 1822 г., командуя фрегатом «Крейсер», осуществил свое третье кругосветное плавание (1822–1825 гг.), в котором были проведены широкие научные исследования по метеорологии, этнографии и др.

С 1826 г. командовал линейным кораблем «Азов», на котором, будучи одновременно начальником штаба эскадры, совершил поход в Средиземное море в составе эскадры адмирала Л. П. Гейдена и участвовал в Наваринском сражении 1827 г. За отличие в сражении был произведен в контр-адмиралы, а «Азов» впервые в истории русского флота был награжден Георгиевским флагом. В 1828–1829 гг. руководил блокадой Дарданелл; в 1830 г. вернулся в Кронштадт и командовал отрядом кораблей Балтийского флота. В 1832 г. начальник штаба Черноморского флота.

В феврале — июне 1833 г., командуя эскадрой, возглавил Экспедицию русского флота в Босфор 1833 г., в результате которой был заключен Ункяр-Искелесийский договор 1833 г.

С 1833 г. главный командир Черноморского флота и портов Черного моря, а также военный губернатор Севастополя и Николаева. Талантливый военный организатор, Лазарев был сторонником создания сильного парового флота, но технико-экономическая отсталость России не позволила выполнить эту задачу. Лазарев воспитал плеяду талантливых флотоводцев и командиров (П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин, Г. И. Бутаков и др.). Именем Лазарева названы атолл в группе островов Россиян в Тихом океане, мысы в Амурском лимане и в северной части острова Унимак, остров в Аральском море, бухта и порт в Японском море и др.

Лит.: М. П. Лазарев. Документы, т. 1–3. М., 1952–1961.

Никульченков К. И., Адмирал Лазарев. М., 1956;

Соколов А. В. и Кушнарев Е. Г., Три кругосветных плавания М. П. Лазарева. М., 1951;

Русские мореплаватели. М., 1953.

Иван Фирсов

И Антарктида, и Наварин

…Можно указать на черноморских моряков… Они воспитаны в школе Лазарева, человека образованного, честного, не стеснявшего их пустыми формами, способствовавшего всячески их образованию. Они жили под его влиянием… где была гораздо менее стеснена свобода мысли.[1]

Владимир на Клязьме

Весной 1790 года в селе Нагорье близ Переславль-Залесского хоронили адмирала Спиридова. Снег сошел еще на Благовещение[2], апрельское солнце по-летнему припекало, проклюнувшиеся листочки нежно зеленели на ветках церковной рощи. Озорно щебетали чибисы.

Сама роща, пространство вокруг церкви Преображения и за оградой ее были заполнены прихожанами окрестных деревень. Из распахнутых дверей лились чистые звуки немногоголосого стройного хора: «Со святыми упокой…» Народу собралось немало, потому что покойного барина в округе знали как добропорядочного, честного и знатного человека.

— Слышь-ка, Устин, — спросил, толкнув в бок соседа, рыжий бородач в длинном армяке, — чего барина-то сюда, на погребенье? Али не схотел в Белокаменной-то?

— Стало быть, батюшка сказывал, воля покойного такова была.

Сосед перекрестился.

— Вестимо, нешто можно с родимой сторонкой врозь-то? Благо и храм сей на свои кровные деньги построил.

Отпевание героя Чесмы, адмирала и кавалера многих орденов Григория Спиридова[3] подошло к концу. Из церкви неспешно вышли трое. Впереди двое в мундирах адмирала и действительного статского советника, за ними третий в черном фраке. Они подошли к группе чинно стоявших местных помещиков. Скорбное событие впервые привело в эти края Петра Гавриловича Лазарева, три года тому назад назначенного владимирским губернатором. Вице-адмирал в отставке Степан Петрович Хметевский, сослуживец Спиридова, участник Чесменского сражения, жил неподалеку в своем имении близ Переславля-Залесского. Третьим был младший сын знаменитого адмирала, историк Матвей Спиридов.

После похорон, на поминках в усадьбе Спиридова, Хметевский делился воспоминаниями о покойном адмирале.

— Григорий Андреевич, светлой памяти, — Хметевский перекрестился, — еще создателя нашего, Великого Петра, заветы слыхивал и чтил, — адмирал слегка откинулся в кресле, — однако не токмо храбрейшим и умнейшим адмиралом был, но и мореходцем знатным… Памятую вояж адмирала Чичагова Василия по Северному океану, напутствовал его Григорий Андреевич вкупе с Ломоносовым.

Хметевский помолчал, вспомнил былое, повернулся к Лазареву:

— В тех морях северных, ваше превосходительство, довелось слуге вашему покорному море и берега от Груманта до Нордкапа на карту положить. Суровы там места…

Лазарев оживился:

— А позвольте спросить, ваше превосходительство, каковы успехи вояжа Чичагова?

Хметевский развел руками:

— Непреоборимы силы природы для сил человеческих. Трижды покушался адмирал Чичагов, и всякий раз льды путь преграждали на восток и север.

Хметевский увлекся:

— Наиглавный подвиг Григория Андреевича без спору Чесма. В те времена еще Державин о нем сказал: «Тогда Спиридов был Нептун».

— Гаврила Романович мастак на хвалебные вирши, — улыбнулся Лазарев, — но делает сие без лести, по заслугам.

— Вы с ним знакомы, ваше превосходительство? — поинтересовался Матвей Спиридов.

Лазарев не переставал улыбаться:

— Земляки мы с ним, не один годик за одной партой провели в Казанской гимназии…

Хметевский с пристрастием продолжал рассказывать о нелегкой морской службе, которой шестьдесят лет отдал Григорий Спиридов.

На другой день к вечеру Хметевский и Лазарев подъезжали к Переславлю-Залесскому. Не доезжая города, остановились на высоком берегу Плещеева озера. На черных, выгоревших дотла улицах кое-где белели свежесрубленные избы. Три года назад жестокий пожар испепелил город.

— В местах сих, ваше превосходительство, — Хметевский кивнул на озеро, — император Петр Великий морскую мощь Руси закладывал, оттого колыбелью флота нашего величают сие озеро.

Адмирал вздохнул.

— Одна печаль — в огне сожглись фрегаты и суда флотилии, кои здесь хранились. Однако, — он воспрянул, — сбереглась «Фортуна», собственноручной выделки императора ладья…

— Где же она? — заинтересовался Лазарев.

— Ладья в сарае у Трубежа. — Хметевский помолчал. — Реликвию сию сберечь для потомства надобно.

Возвращаясь во Владимир, Петр Гаврилович решил непременно заняться устройством уцелевшего судна. Но множество неотложных дел отвлекло его, а затем пришла зима. Прибавилось забот дома.

Семья наместника пополнилась. К двум сыновьям — Андрею и Михаилу, прибавился третий мальчик, Алексей. Спустя год к ним присоединилась сестричка Верочка.

Вскоре после рождения дочери супруга Анна Андреевна занедужила, потом слегла надолго, да так и не встала. Скончалась она в один год с императрицей.

Чтобы хоть на время забыться после смерти жены, Петр Гаврилович поехал по делам в Переславль, захватив с собой старших сыновей, Андрея и Михаила. Подумал — пусть полюбуются Плещеевым озером. Когда придется им снова здесь быть.

Переславский голова еще помнил рассказы стариков о том, как Петр I, влюбленный в морское дело, ревниво оберегал корабли колыбели русского флота… Голова показал губернатору указ Петра, хранимый в делах городской управы как реликвия.

Петр Гаврилович подозвал детей и громко зачитал:

— «Воеводам переславским. Надлежит вам беречь остатки кораблей, яхт, галер».

«Корабли, галеры… — пронеслось в голове у Миши, — это, видимо, диковинные сооружения, не те, что по Клязьме плывут…»

— «А буде опустите, — продолжал отец, — то взыскано будет на вас и на потомках ваших, яко пренебрегши сей указ. — Лазарев глянул выразительно на детей и закончил: — Петр, в Переславле, в седьмой день февраля тысяча семьсот двадцать второго года».