Росс Лэйдлоу - Аттила, Бич Божий

Росс Лэйдлоу

Аттила, Бич Божий

Маргарет, моей жене, Кеннету, моему сыну, Рут, моей дочери, Биллу, ее мужу, и их сынишке, Уильяму Маккинли

Автор выражает благодарность

Биллу Пэйджету, доктору Альберто Массимо, Рою Эллису и Барбаре Хэйли – за неоценимую помощь в поисках информации в Интернете, а также Хелен Симпсон – за прекрасное редактирование. Особую признательность хотел бы выразить моим издателям Хью Эндрю (посеявшему семя и сделавшему все возможное для того, чтобы оно взросло) и Невилу Мойру – за неизменную поддержку и ободрение

Историческая справка

В 376 году, ровно за сто лет до конца Западной Римской империи, случилось нечто из ряда вон выходящее. Целая германская нация, визиготы, собралась у берегов реки Дунай и отправила послов к римскому императору Валенту со смиренной просьбой принять ее, обещав, что будет вести себя спокойно и поставлять, если того потребуют обстоятельства, вспомогательные отряды. На то у визиготов имелась веская причина: с востока на них внезапно напало ужасное племя кочевников-воителей, гуннов, столь жестокое и многочисленное, что германцы в страхе бежали к римской границе. Римляне отнеслись к незваным гостям благосклонно, и все, казалось бы, шло хорошо – готы мирно возделывали землю или рекрутировались в легионы, – но лишь до тех пор, пока нещадная эксплуатация визиготов коррумпированными римскими [1]  чиновниками (доходило до того, что умиравшие от голода готы вынуждены были продавать своих сыновей в рабство в обмен на жалкие подачки) не подвигла гордое германское племя на восстание. В августе 378 года в окрестностях фракийского Адрианополя они наголову разгромили огромное римское войско восточного императора Валента, встретившего на поле боя свою смерть (к тому времени империя уже разделилась на две части, со столицами в Милане и Константинополе). Столь серьезных поражений Рим не терпел с 216 года до н.э., когда грозная римская армия была в пух и прах разбита при Каннах значительно уступавшим ей в численности карфагенским войском Ганнибала.

Приструнить визиготов удалось жесткому, но дипломатичному Феодосию I Флавию, последнему великому римскому солдату-императору. Заключив с готами мир, он поселил их в Мезии в качестве федератов. Империя, вновь, казалось бы, обретшая силу и спокойствие, на какое-то время (в последние годы правления Феодосия I) вернула себе прежнюю целостность, но стоило ему умереть в 395 году, как юные и слабовольные сыновья императора Гонорий и Аркадий опять позволили ей разделиться на две части, на сей раз – окончательно (первый стал править на западе, второй – на востоке).

Мягкотелому Гонорию было далеко до лавров усопшего отца, и Западная Римская империя погрузилась в кризис. В 395 году визиготы под предводительством Алариха покинули Мезию и двинулись сначала на Балканы, а затем и в Италию, куда, начиная с 401 года, вторгались неоднократно. Возглавляемым выдающимся полководцем Стилихоном (фактически правившим на Западе в качестве опекуна малолетнего императора Гонория) римлянам несколько раз удавалось победить варварское войско Алариха, но тот всегда благополучно избегал пленения или смерти, возможно, из-за того, что Стилихон испытывал к предводителю готов определенное уважение. В последние дни 406 года разразилась катастрофа. Собравшиеся воедино германские племена – вандалы, свевы, бургунды и прочие – пересекли замерзший Рейн и вторглись в Галлию, а затем поселились в Испании. Стилихон, вынашивавший в то время грандиозные планы по отъему Балкан у Восточной Римской империи, допустил роковую ошибку, не сочтя нужным пойти на конфликт с германцами; в результате же потерял власть и был казнен. Визиготы вновь заполонили Италию; кульминацией их нашествия стало разграбление Рима в 410 году, но триумфом Аларих упивался недолго – спустя несколько месяцев он умер своей смертью. Вскоре готы ушли из Италии, увезя с собой сестру Гонория, Галлу Плацидию, плененную во время падения Рима (в конечном счете римляне выкупили ее за полмиллиона мер зерна). Британия, лишенная узурпатором войск, получила от Гонория совет защищаться от набегов саксов, пиктов и скоттов (из Ирландии) собственными силами.

Столь критически складывавшуюся для Запада ситуацию удалось стабилизировать и в какой-то мере изменить выдающемуся римскому полководцу Констанцию. Его мирная политика убеждения привела к тому, что визиготы вернулись в Римскую империю и поселились в ряде имперских провинций. Гонорий оценил усилия своего полководца по заслугам, назначив его в 421 году соправителем Западной Римской империи (под именем Констанция III) и санкционировав его женитьбу на Плацидии, которая родила Констанцию сына, будущего императора Валентиниана III, и дочь, Гонорию, чья скандальная связь с вождем гуннов, Аттилой, привела Западную империю к преждевременному концу. (Планы по возврату Британии пришлось отложить на неопределенное время.)

К несчастью, Констанций умер уже через несколько месяцев после получения императорского сана. Но проделанная им большая работа, направленная на то, чтобы римляне и их германские «гости» (как эвфемистически называли федератов) гармонично сосуществовали в пределах Римской империи, стала делом жизни другого римского полководца, Флавия Аэция. Задача его осложнялась религиозной проблемой. К тому времени официальной религией римского государства уже было признано католическое христианство. Обосновавшиеся в империи германцы тоже являлись христианами, но считали себя арийцами. Согласно их убеждениям, Бог Сын стоял в небесной иерархии ниже Бога Отца, что полностью укладывалось в традиции германского патерналистского общества. В глазах же римлян сей факт превращал визиготов в еретиков, перешедших все границы приличия.

В 423 году от Рождества Христова – а именно с этого времени начинается наше повествование – Гонорий умер, не оставив после себя никакого потомства, что немедленно создало вакуум власти. Восточный император, Феодосий II, сын Аркадия, отказался от претензий на западный трон в пользу следующего легитимного наследника, Валентиниана, несовершеннолетнего сына Констанция III и Галлы Плацидии (императрица и ее маленький сын гостили в то время у Феодосия в Константинополе). Тем временем всю власть на Западе узурпировал Иоанн, провозгласившей себя императором в Равенне, бывшей тогда столицей Западной Римской империи. Тут же из Константинополя в Равенну была отправлена экспедиция (в числе прочих в нее входили Плацидия и Валентиниан), в задачу которой вменялось низложить Иоанна. С мольбами о помощи узурпатор обратился к Аэцию. Желая предотвратить приход Плацидии к власти в качестве регента Валентиниана – что, по его мнению, имело бы катастрофические последствия для Запада, – Аэций согласился оказать Иоанну поддержку. С собранным на другом берегу Дуная огромным войском, основную часть которого составляли его друзья и союзники гунны (среди них он жил заложником в свои детские годы), Аэций отправился в Италию. В последние весенние дни судьбоносного 425 года две армии сошлись лицом к лицу у Равенны.

Часть первая Равенна 423 – 433 гг.

История Флавия Аэция, последнего римского полководца, и его друга, ставшего впоследствии врагом, Аттилы, предводителя гуннов

Пролог

Выругавшись, Тит Валерий Руфин пришлепнул укусившего его в шею комара. Даже здесь, в тридцати метрах от земли, на крыше равеннской базилики Урсиана, нового собора епископа Урсия, эти паразиты не знали покоя. Взор его вновь обратился к востоку: поднимавшееся над Адриатическим морем воспаленно-красное солнце предвещало очередной невыносимо жаркий день. Мгновение – и засверкали под ранними лучами башни императорского дворца, озарились зубчатые городские стены, засияли верхние своды акведука, построенного по приказу императора Траяна триста лет тому назад, заискрились золотом купола церквей, пришедших на смену языческим храмам. Застилавшая Равенну легкая дымка постепенно расползалась: при желании уже можно было различить очертания огромной насыпи, соединявшей город с расположенным в четырех с половиной километрах к юго-западу портом Классис; дорога туда шла через неимоверно разросшуюся Цезарею, предместье западной столицы. Прошло еще немного времени, и Титу открылся весь этот, столь знакомый, но оттого не менее унылый, пейзаж: болота и лагуны, чьё однообразие нарушали лишь редкие заросли ивняка да сверкающая рябь Фосса Аугусты, громадного канала, связывавшего Равенну с рекой Пад.

Вскоре по отбрасываемому вражескими доспехами и оружием тусклому мерцанию, тонким струйкам дыма, исходившим от разожженных костров, и слабым звукам труб Тит понял, что противник, разбивший в Цезарее лагерь, приходит в движение. Следующий час ожидания показался ему целой вечностью. Вражеское войско – прибывшая из Восточной империи конница, во главе которой стоял Аспар, сын Ардавура, бывалого солдата и полководца, – рассредоточилось по насыпной дороге. Прищурившись и вытянув вперед сжатую в кулак руку, Тит принялся считать всадников: пятьдесят – между двумя суставами пальцев; десять, двадцать, тридцать рядов… Наиболее отдаленные от Тита конные отряды сливались в расплывшиеся светящиеся пятна, что делало точный подсчет невозможным; тем не менее, по его прикидкам, всадников было никак не меньше пяти тысяч, возможно – около десяти.