Борис Ляпунов - По следам Жюля Верна
Но не все время путешественники встречали подобных рыб. Среди обитателей глубин оказались и привлекательные. Одного из них следовало бы назвать ласточкой — так он походил на птицу, распростершую крылья в стремительном полете. У него удивительно красивая расцветка— розовое туловище и голубые плавники! Он долго сопровождал лодку, пока, испугавшись чего-то, не умчался в темноту.
Следующий километр — и несколько новых рыб. В них нет ничего устрашающего. Наоборот, они вызывают чувство восхищения, настолько изящны очертания их тел, красива светящаяся окраска.
А разве не интересна рыба, которая бесстрашно подплыла и повернулась в луче прожектора, словно нарочно давая себя рассмотреть? Ее почти совсем прозрачное тело светилось изнутри! Издали казалось, что плывет клубок каких-то неярких, расплывшихся в дымке огней. Вблизи же клубок распался на цепочки, и, освещенный внутренним светом, четко обрисовался скелет. Заметной стала каждая косточка, виднелось темное пятно — желудок, набитый пищей.
Спустя несколько минут на смену прозрачной рыбе явился другой замечательный экземпляр. Не матовое сияние, а яркая, быть может, по контрасту с окружающей темнотой, россыпь огней украшала огромный овал его тела. Все огоньки были разные: вокруг центрального желтого пятнышка искрилось множество красных и синих точек, и вся группа была заключена в сплошной опять-таки желтый ободок. Огоньки эти разрисовали все туловище прихотливым узором, чем-то напоминавшим крылья бабочек. Бабочки — одни из красивейших созданий на земле, но, право же, и Нептун не поскупился на краски!
Говорят, что того, кто хоть раз побывал на Севере, всегда будет тянуть туда. С неотразимой силой влечет к себе и подводный мир. Сейчас он доступен не одиночкам — спортсменам, охотникам, археологам, любителям фотографировать под водой. Нет, тысячи людей чувствуют себя там свободно — куда свободнее, чем в воздухе, над землей.
Аквалангисты подолгу любуются красивейшими ландшафтами, растениями и животными… уже привыкшими к обществу людей. Они играют с прирученными рыбами, собирают коллекции раковин, наблюдают жизнь моря — не через стекла аквариума, а в самом море. Они устраивают гонки на подводных скутерах и забираются на лодках-малютках в глубокие, труднодоступные места. И всюду, где бы ни побывали легководолазы, — яркие, неповторимые формы, краски.
Но что же ожидали увидеть в непроглядной тьме? Скудную, еле теплящуюся жизнь? Оказалось, есть свое очарование и у больших глубин, свои, только им присущие краски. Правда, с глубиной они словно выцветают и все заметнее беднеет жизнь.
Между тем на маленьком экранчике прибора продолжает дрожать яркая, причудливой формы полоска.
Зеленая змейка, прочеркнувшая экран, ничего не говорит неискушенному человеку. Для ученого же она — целая книга. Она скажет, сколько метров осталось до цели. Она сообщит, как выглядит ложе океана, из чего оно состоит, — и все это можно узнать по той же изогнутой полоске, следу ультразвуковых волн, посланных прибором и отраженных дном. В этом нет ничего удивительного: ведь еще не слетав на Луну, лучом радиолокатора люди достали до нее, и он рассказал немало интересного о древнем спутнике Земли.
Вот эхолот сообщает, что батискаф приближается ко дну.
Наступает кульминационный момент путешествия. Близко дно! Короткое это слово вызывает сейчас трепетное волнение у тех, кто через толстые иллюминаторы силится рассмотреть приближающуюся заветную цель. Дело не в одном лишь спортивном рекорде: не только ради него люди опускались на самую большую глубину океана. И не ради него строился батискаф, уже во многом догнавший чудесный жюльверновский подводный корабль.
Дно — летопись далекого прошлого нашей планеты, книга ее истории, страницы которой — пласты грунта — никем не потревоженные, надежно скрыты в глубине. Это места, где, быть может, сохранились виды животных, вымершие на земле еще миллионы лет назад. Это гигантский склад: и ценностей культуры, погребенных во все времена, и металлического лома, и, наконец, залежей руд, укрытых в земной толще под илом и водой.
Ощупанная эхолотом земля под водой заочно знакома. Скоро состоится и «личное» знакомство. Голос командира, громкий в наступившей мертвой тишине, сообщает показания эхолота: «Сорок метров… тридцать… двадцать пять…» Под батискафом — равнина, посадка обещает быть удачной! Но звуковое эхо доложило о том, что внизу — ил. Надо быть осторожными вдвойне.
«Двадцать… пятнадцать!»… Свет от направленного вниз прожектора вырывает из мрака сероватое пятно. Загорелась красная лампочка на пульте перед командиром: сигнал о том, что цепь, подвешенная снаружи, встретила землю, дно.
Как радостно было видеть снова «твердь» после казавшихся бесконечными водных просторов! Так и хотелось вступить на эту землю, которой никогда не касалась человеческая нога… Однако пока нет еще сверхглубоководных скафандров и нельзя совершать прогулки по дну, какие совершал со своими спутниками капитан Немо.
За окнами помутнело. Это цепь ложится на дно и поднимает облако ила. Сейчас уже хорошо видна серо-зеленая, плоская, без всяких выступов и впадин равнина. Корабль медленно проходит последние метры. Стрелка глубиномера остановилась, но тотчас двинулась дальние.
Сигнальная лампа погасла. В тот же момент лодку сильно тряхнуло. Люди припали к иллюминаторам, но ничего в них не увидели. Скорее боковой прожектор! Он поврежден? Нет, все исправно, однако лодку по-прежнему окружает мутная мгла. Эхолот отрицает погружение — змейка успокоилась, замерла. А глубиномер подтверждает; еще десять метров… и еще… и еще. Дно оказалось ложным илистая подстилка скрывала глубокую расщелину. Туда и попал батискаф. Вскоре движение прекратилось. Сбросили балласт. Еще немного — и начинается подъем.
Выбраться из ловушки было не так-то легко. Осторожно маневрируя, удалось постепенно, метр за метром, подняться вверх. И только, когда рассеялись тучи ила, которые поднял корабль, а за иллюминаторами снова показалась чистая вода, путешественники облегченно вздохнули. Лодка обрела свободу. Командир включил моторы, пятно света двинулось вперед. Волоча за собою цепь, батискаф поплыл в нескольких метрах от дна.
Ил, ил, ил — ему, наверно, не будет конца. Однообразие утомляет, и, вероятно, поэтому не сразу доходит до сознания экипажа, что трясина позади, и луч упирается в грунт на площадке скалы. Стоп! Корабль коснулся твердой земли.
…Прибор берет пробы грунта. Он вгрызается в дно, проходя слой за слоем, а каждый сантиметр отложился здесь за сотню тысяч лет, прошедших на планете. Километры осадков, накопившихся за множество веков, устилают каменное дно океана. Гигантская толща воды над ними — самая надежная охрана. Точно по книге, геолог прочтет, какой была Земля, какой был климат на ней задолго до появления человека.
Лодка опять трогается в путь. Диковинное зрелище представилось бы наблюдателю со стороны. Два столба света вертикально падают на дно. Они медленно ползут по нему, следуя за его прихотливыми изгибами. Светятся еще два огонька — иллюминаторы, за которыми можно рассмотреть фигуры людей. Силуэт батискафа не виден в черноте воды, И кажется, будто только огни плывут и плывут вдоль подводного каньона, то останавливаясь, то медленно двигаясь вперед.
Взметнулась змейка на экране локатора. Что-то есть на пути. Прожектор шарит вокруг, но безуспешно. Самый малый вперед! Наконец луч прожектора упирается в темную громаду, от которой корабль отделяют всего несколько метров. Возглас удивления вырывается у людей. Не скала, не подводная гора встала на пути батискафа, а судно, нашедшее здесь свою могилу!
Встреча с творением человеческих рук не на десятках, а на тысячах метров глубины напомнила о подобном случае с капитаном Немо… Огромное давление смяло, исковеркало стройный когда-то корпус корабля. Что это было? Крейсер, эсминец, линкор? Или пассажирский лайнер, бороздивший морские пути?
Снова остановка. Луч прожектора вырвал из мглы площадку… со следами чьих-то лап! Кто их оставил? Какое неведомое животное прошло здесь по дну?
Вспоминаются виденные на рисунках и в кино доисторические чудища. Неужели это встреча с прошлым?
Перед глазами невольно встает картина, граничащая с фантастической. На неуклюжем туловище несоразмерно маленькая голова. Злобно поблескивают большие, не прикрытые веками глаза. Челюсти усеяны крупными острыми зубами. Ноги-колонны кончаются огромными пальцами. Хвост, десяти метров длиной, одним ударом мог бы смести целый городской квартал с лица земли.
Такие рептилии, предки нынешних ящериц, когда-то переселились из моря на сушу. Ну, а здесь, где все сохранилось в первозданном виде, возможно, и уцелел кое-кто из них, и редчайшее из уникальных созданий природы, какие когда-либо дошли до наших дней, живет и сейчас в глубочайшей впадине океанского дна.
