Валерий Рыжков - Капитан Ориона

У любви могут быть десятки значений. У эскимосов в природном языке нет обобщающего слова снег, а для каждого случая, у них снег что-нибудь, да и означает, то поземку, то наст, то круп. Эскимосы, живущие среди снега, различают их оттенками цвета. Феминистки в ненависти к мужчинам не различают оттенки любви.

На всех языках существует слово любовь, как и слово свобода. Я вас люблю, простые слова, но в тоже время магические, которые спасают души. Эти слова пробуждают эмоции, нежность и заботу.

Любовь – это свобода. Секс – это рабство тела. Есть игра слов по – французски, где в основе лежит иноязычное слово либерти, означая свободу. Путаницу человеческих понятий в отношениях между мужчинами и женщинами сексологи превратили в игру бессмысленных слов.

У поэтессы в сборнике «Коррида любви» остались следы, которые похожи на шрамы, от одной истории любви в пятьдесят стихотворений, где все понятно, что напоследок надо сказать, простите, простите, простите… Никто мы теперь. Проснулись. Забыли сон…

Звонок по телефону. Для меня отец Сергей старец по образу и по подвигу в жизни. Православный. Его возраст ни для кого не имеет значения. Он иногда повторяет, что тело дряхлеет, а дух бодрится.

Наш диалог переходит в монолог, а потом в диалогический монолог.

Позвонили. Нечаянная радость! Мне жалуется девица, что её прекрасные волосы выпадают, а лицо горит огнем, а на самом деле, на ее теле ни одного прыщика. Хочет закончить жизнь самоубийством. Эгоистка! Тогда, что мне делать, если я с детства не мог ни бегать, ни ходить, в лучшем случае на костылях, или в инвалидной коляске. Мне теперь шестьдесят лет, и что делать. Ни кто не знает, а я живу, молюсь, и в тягость ни кому не хочу быть. Зачем.

Тут журналист хотел обо мне написать статью, и чтобы вжиться в мой образ жизни, в образ калеки, попросил мою коляску. С уговором, что все по настоящему, сам ничего не делает, только просит помощи у прохожих. Время пошло. И стал он взывать к прохожим к сочувствию, и просить помощи довести на коляске до общественного туалета. Люди проходили безучастно мимо. Смотрели на него, как на мусор, брошенный около бачка. Ни сказать, что его не слышали, и не видели, а некоторые даже по особенному реагировали, один подросток подошел и прошипел со словами, что так по голове ему настучит, что забудет какой сегодня год, потому что он мешает ему слушать музыку по плееру. Но не все такие, подошел сердобольный, больной сердечник, объясняет ему, что он и рад покатить коляску в сад, только он сам только, что перенес инфаркт сердца. Журналист не выдержал мук позывов мочевого пузыря, все по настоящему, звонит жене, просит приехать к нему, та ему, в ответ, что его шутки вот, как достали, и до полуночи для него она не освободится. Журналист, схватил коляску, и ко мне, и говорит, как вы можете так жить. Как? Я ему отвечаю, что всю жизнь, так живу. Коням – солому, а свистопляскам – овса. Его жизнь другая, утром в офис, ему Петр Иванович, или Иван Петрович, в кабинет и коньяк принесут, а тут, те же люди, и они в равнодушии проходят мимо. Сначала овечкам, а потом человечкам. Только стоило пересесть из кресла в коляску, и нет тебя, как большого важного человека, стал в одно мгновение человечком. Сначала с друзьями, потом с червями. Что я не правду говорю, как вижу, так и сужу. У меня проблема с глазами. Катаракта привела к слепоте. Тут из собеса ко мне набежали, как черти. И я молил, боже, избави меня от немощи. Прооперировали, стал видеть одним глазом, себя обслуживаю, еду могу сам разогреть, чайник вскипятить. Бог не всем угодил, а человек подавно.

О Виталии Викторовиче слово замолвите, он столько сделал для людей, еще и церковь восстановил для душевнобольных. Я знал его, пусть и другие знают. Предали его из зависти. Я так скажу, он – Новомученик двадцать первого века. Делай, что можешь, а там, как Бог даст. Грешники трясущиеся кормят праведников. Доброту люди не приемлют, только мудрость. Нет хуже, чем не законченный труд, начал строить, строй, не сдавайся, возводи храм, люди добрые помогут, на перепутье трех дорог долго не стоят, какую-нибудь дорогу да выбирают. Грешники кайтесь, а святые молитесь!

У меня голова не болит, сердце не болит, а ноги всю жизнь волоку. Одним духом сохраняю себя. Как наша Россия, всё с прошлого века встает с колен. По Даллесу, американцу, хотят посеять у нас смуту, разврат детей, обнищание стариков. В архивах вряд ли это найдешь, посмотрите на меня, мы это самый лучший архив, по нам можно изучать народную жизнь. И каждый, не носи лишней одежды, подари ближнему, не носи ненужного груза, оставь, будь легок и свободен. Не стой в электронной очереди за пособием.

Меня восхищает в Сергее Дмитриевиче его ежедневный путь в философию существования, смысл жизни одного дня, другой день может и не настанет, по слабости здоровья. У него день убыл, а доброе дело свершилось. По силе правды и нравственности он ближе к пророкам. Только пророки дают ответ на не детские вопросы, как преодолеть конвейерное одиночество безвозвратности электронной очереди. Человек дитя Земли, а Земля ребенок Вселенной.

Глобализация предлагает на фоне войн, террора, коррупции и мошенничества международный индекс счастья, то есть рай на земле. При этом охватывает безмерное чувство, что человечество проживает на небесах, и читает только молитву «Отче наш». Этот индекс показатель благосостояния человека и состояния окружающей среды. Нет человека – нет счастья. Даже, если жив курилка, то к старости индекс счастья при долголетии ни как не дает ощущения полного здоровья. То, что задекларировано, то еще не гарантировано клубом под названием глобализация, сконцентрировавшая в своих руках масс – медиа, бизнес и власть.

Земля, как доказано, держится не на трех китах, и потому многие вопросы разрешимы. Только по какой философии жить, вот вопрос. По Аристотелю, когда богатство не имеет предела, и только раб рабу, и господин господину. Маркс и Энгельс использовали в своей критике все Аристотелевские посылы на устроение мира, а также Платоновские изречения о равенстве, что дети, жены, и собственность должны быть общими. И что нового ими было сказано, только то, что миром правит капитал, а мошенничество находится в зависимости от размера прибавочной стоимости. И это называется диалектическим материализмом, где вечная борьба частной и общественной собственности продолжается и в наши дни.

Средневековье проела античность, капитализм съел средневековье, социализм поглотил капитализм, а вот социализм погубил компьютерный вирус глобализации.

На протяжении веков человечество пытается выстроить геометрию времени, считая, что время в человеке – это врожденное внутреннее чувство, отсюда, и философия жизни в виде творческой эволюции воли.

Мир реален. Действительность проявляется в действии. Истина может существовать и в состоянии покоя в виде ничто. По Демокриту весь мир состоит из атомов и пустоты. И пустота покоя наполнена паутиной атомов. И все истина.

Вечный философский спор кто сказал про это, первый в древности, или, это все-таки сказано в наши дни. Беспрестанно Аристотеля и Платона переводили с греческого языка на латинский, потом на арабский, затем снова на латинский, или кастильский языки. Вот и получили перевод текстов со всех других языков с искажениями и ложными толкованиями. Так что философия дня она справедливее всех предшествующих учений.

Обыденная философия и обыденные идеалы. Идеал социалистического общества: квартира, дача и машина, и плюс, кухонный интеллектуальный идеал свободы, спокойный сон, и уверенность каждого в завтрашний день.

Пришла перестройка, демагогия и террор, как заокеанский ураган, который пронесся над Богородичным поясом России, окрасив в пепельный цвет траура, светлую простую жизнь. Пришло время понять, что означает принять, а именно, философию и мудрость Великих народов объединенных одной идеей Русь.

Поиск блестящего мира. Этот поиск Белого города, где живут свободные и счастливые люди.

Город Солнца – это город с золотым храмом Солнца Томмазо Кампанеллы. Оказалось, что не может даже духовная аристократия, интеллектуальная олигархия при формальной демократии уничтожить эгоизм селекционным методом деторождения, образования и воспитания. В скором времени этот город пришел в упадок.

Общество управляется моралью, а государство законами. По каким канонам жить, вот, что выбирает человек. Самый трудная дорога это путь по совести. Если так случится, что все станет по совести, то многие социальные институты исчезнут из жизни людей. Не надо будет брать штраф за переход в не положенном месте, так как по совести, уступишь дорогу тому, кто спешит. От ненормальных привычек люди излечатся, как после гриппа. Так иногда думается.

Другие ищут светлый путь через шамбалу, вход в Алтайское Беловодие, на Белый остров, где не пашут и не сеют, и где произрастают яблоки, виноград, арбузы, кто туда попадает, назад не возвращается, потому что счастье там обретается в полной мере.