Записки офицера Красной армии (СИ) - Песецкий Сергей Михайлович
— Я подчиняюсь Консистору, а парафия подчиняется ксендзу-декану.
— А он чем занимается?
— Тоже служит Богу…
— А живёт, так же как и ты, тем, что дадут прихожане — сказал майор и подмигнул мне.
Я расслабился и с пониманием рассмеялся. Не слишком громко, но и не тихо. Как раз так, как в таком случае надо было.
— Да — сказал Чёрный.
— Тогда передай этому своему декану, или как он там называется, чтобы в пятницу явился сюда. Пусть приходит ровно в одиннадцать утра — я ждать не люблю, а шутить с собой никому не позволю!
Чёрный хотел выйти, но майор сказал:
— Подожди! Я дам для него повестку, а то как он сюда зайдёт?
Майор черканул несколько слов на бланке и отдал его Чёрному.
— Бери и убирайся. Ты мне больше не нужен. Может быть в следующий раз продолжим беседу.
Майор снова мне подмигнул. А я снова в смех.
Чёрный вышел, а майор позвонил на вахту:
— Сейчас там польский поп пройдёт. Отдать документы и выпустить.
Потом майор обратился ко мне:
— Та история в поезде у тебя удалась!
— Я всегда и всюду стараюсь как могу и проявляю коммунистическую бдительность.
— Но в этом случае ты немного перестарался! Вот что.
— Почему?
— Сейчас я тебе подробно объясню.
Майор подошёл ко мне и так въехал по морде с левой, что я аж головой о стену стукнулся. Добавил правой ещё сильней и отошёл в угол кабинета к сейфу.
Я немного пришёл в себя. Вытираю пальцем кровь из носа, а сам думаю: «Что ему надо? Бьет не шутя, значит повод серьёзный. Но какой? Может кто-то чего-то на меня наговорил? Но кто? А хуже всего то, что я даже не знаю, в чём мне признаваться. В какой провинности или прегрешении?»
Тем временем майор вынул из сейфа снаряд, который я у буржуя в поезде забрал и поставил его на стол.
— Узнаёшь это? — спросил он меня.
— Узнаю, товарищ майор.
— Ну, подойди сюда и посмотри лучше.
Я приблизился к столу. Майор начал откручивать у снаряда запал. Потом снял его. Смотрю, видно большую пробку. Вынул майор пробку из снаряда и говорит:
— Смотри внутрь!.. Что там?
— Ничего.
— Вот именно, ничего… А ты, дурак, за это человека убил!.. Да дело тут даже не в человеке, всё равно он не русский. А дело в том, что ты, идиот, выставляешь нас на посмешище. Из-за таких дураков как ты, все издеваются над нами. Вот ты понимаешь, что это термос?
— Понимаю… термос…
— Вот то-то и оно… В таком термосе можно долго сохранять горячей воду или чай.
— Я понимаю, товарищ майор. Виноват и приношу извинения. Я хотел защитить моего командира от покушения плюгавого капиталиста.
— Да какой он там капиталист был! Обычный столяр из Старой Вилейки, с женой и детьми возвращались с похорон его сына. А тем временем ты сделал и его покойником. А жена его от страху с ума сошла.
— Ошибся я, товарищ майор. Извините. Откуда мне было знать, что есть такие термосы?… Снаряд и снаряд.
Майор отнёс термос в сейф, потом сел за стол. Было видно, что он в хорошем настроении, потому что по морде больше не бил. В конце концов он сказал мне так:
— Неприятностей из-за этого у тебя не будет. Про термос этот никому не болтай. Снаряд так снаряд. А в следующий раз будь внимательней и не выставляй себя таким дураком. А теперь убирайся отсюда, скотина!
— Большое спасибо, товарищ майор. А как с пропуском?
— Я позвоню вниз, выпустят.
Вышел я из кабинета майора в коридор. В голове у меня немного кружилось… Тяжёлая рука у майора! Кажется, легонько так в морду бьёт, а чувствую слева — как языком прикоснусь, зубы сбоку шатаются. Да, сноровка хорошая и работу свою исправно делает. Сразу видно высокий класс!.. А как он того Чёрного обработал!.. Очень приятно было послушать.
Вот так, из-за проклятых польских буржуев, я вместо ордена и повышения по службе получил два раза в морду. И ещё хорошо, что на этом всё кончилось. А благодарен я могу быть только отсутствию, в этой проклятой Польше, самой примитивной культуры!.. Это же просто смешно! Термосы им видишь ли подавай, чтобы кипяток возить!.. У нас в Советском Союзе, на каждой крупной станции, где-нибудь около путей котёл стоит. И часто случается, что и тёплая вода в нём бывает. Вот это я понимаю: ЦИВИЛИЗАЦИЯ! А тут даже воду надо с собой в дорогу брать! Куль-ту-ра! Плюнуть на это всё и ногой растереть!
Ноябрь 1939 года. Лида
Я в Лиде. Мы должны были ехать в Старую Вилейку, а тем временем пришёл приказ переместиться в Лиду. Советская власть знает, что делает.
Город ничего так, чистый. Но и тут полно буржуев. И откуда их столько берётся?!.. Иногда кажется, что вся Польша состоит из одних только буржуев. На кого ни взглянешь, каждый в ботинках, или кожаных сапогах. Каждый при часах. И опять же магазинов много и продают в них каждому чего захочешь безо всяких ограничений.
Правда, это уже не Польша, а Белоруссия. Наша Советская Белоруссия. Как раз недавно состоялись выборы и оказалось, что все, согласно и охотно, проголосовали за присоединение к Советскому Союзу. Никто не был против этого. Это очень приятно. Всё же поняла буржуазия, что наш великий Советский Союз и его ОТЕЦ Сталин смогут обеспечить всем свободу, работу и достаток.
Живу я у монтера железнодорожной электростанции. Фамилия у него: Липа. Очень стоящий человек — водку пьёт стаканами. Не иначе. Я тоже того, умею хорошо заложить за воротник, но с ним не сравниться. Сначала я думал, что он крупный капиталист, потому что и одет прилично, и часы у него есть, и в ботинках ходит. Но потом убедился, в что он на самом деле рабочий. Сразу, как я у него поселился, он в тот же вечер пришёл ко мне с бутылкой. Говорит:
— Ну, красный командир, надобно обмыть твоё поселение у нас. Но может ты брезгуешь с рабочим пить?
— Отчего же нет — сказал я. — Водку и с чёртом можно пить. Но ты совсем не похож на рабочего.
— Чего так?
— Костюмчик твой из шерсти, заграничного фасона, и хромовые сапоги выдают твоё классовое происхождение.
А он мне кулак под нос суёт.
— Посмотри, какие у меня натруженные руки. Как металл. Видишь? Это ты белоручка и брезгуешь работой. Покажи мне руки!
Я показал ему ладони. А он смеётся.
— Ручки у тебя как у той паненки. Только пальцем в носу ковыряться. Сразу видно, что не сам себе на хлеб зарабатываешь. Но мне всё равно, какое у тебя классовое происхождение. Ведь офицер тоже человек, хотя иногда бывает хуже любой свиньи.
Мне не очень понравились эти его выраженьица. Но — думаю я — человек не сознательный, как ребёнок, болтает что попало. А перечить ему как-то не хотелось, потому что кулаки у него в самом деле как молоты.
Начали мы пить водку. Он по полстакана наливает и трескает раз за разом. Я вижу: плохо дело — не поспеваю за ним. Поэтому пропускаю. Ну, ничего… развлекаемся мы этак культурно и разговариваем о том, о сём. Спрашиваю я его: «Как по-белорусски водка называется?» А он отвечает:
— Понятия не имею.
— Так какой же из тебя белорус?
— Никакой я не белорус, а поляк.
Думаю я: «Врать ты, видать, умеешь не хуже чем водку пить». Потом говорю:
— Если ты не белорус, то почему голосовал за присоединение Белоруссии к Союзу?
А он отвечает:
— Ты дурак, или прикидываешься? Голосовали все, чтобы печать на документе поставили. А иначе — враг народа! А что это значит… сам знаешь. Так что тут не только за белорусов, а за любых зулусов голосовать будешь.
— Так значит тут белорусов нет?
— Почем нет? Есть, но их мало. В деревнях их больше. А тут почти одни поляки и евреи… Если русским Польша так сильно не понравилась, то лучше бы устроили голосование за присоединение к Палестине. Это было бы более справедливо.
— А тебе Польша понравилась?
— А почему нет? — сказал он. — Если кто хотел и умел работать, то тут жить можно было. Сам видишь: хожу в чистом, пью водку и семью содержу соответственно. Чего ещё хотеть?
— А о свободе ты не забыл?
