37 французских философов, которых обязательно надо знать - Ирина Анатольевна Мудрова
Идеальное правительство невозможно, потому что люди наделены страстями; а не будь они наделены страстями, не было бы нужды в правительстве.
Идеи Бога среди людей столь же различны, как их религии и законы. Все люди рождаются с носом и пятью пальцами, но ни один из них не появляется на свет со знанием Бога; прискорбно это или же нет, но таково, несомненно, человеческое состояние.
Излишек – вещь крайне необходимая.
Именно наша любовь к самим себе помогает любви к другим. Разумеется, Бог мог бы создать тварей внимательными единственно только к благу другого. В этом случае купцы находились бы в Индии исключительно в благотворительных целях, а каменщики дробили бы камни, чтобы доставить удовольствие своему ближнему. Но Бог устроил вещи иначе.
Когда чернь начинает рассуждать – все пропало.
Искусство медицины состоит в том, чтобы помогать пациенту коротать время, пока природа излечивает болезнь.
Книга во времена Гомера и Гесиода была такою же редкостью, как в наши времена хорошая книга.
Короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жён.
Корысть ещё более слепа, чем любовь.
Люди пользуются умом лишь для того, чтобы оправдать свои дурные поступки, а языком – чтобы скрывать свои мысли.
Маленькие машины работают лучше больших, потому что в последних сильнее трение. Так же и относительно государств.
Кто не имеет что сказать, всегда говорит плохо.
Маленькие ручейки прозрачны, потому что неглубоки.
Метафизики и теологи весьма напоминают тех гладиаторов, которых заставляли сражаться с повязкой на глазах.
Метафизические системы для философов – то же, что романы для женщин.
Монархия – лучший из худших видов правления.
Настоящие похвалы – это духи, которые приберегают для бальзамирования покойников.
Не следует говорить человеку о недостатках его возлюбленной, объяснять истцу слабые стороны его дела или приводить доводы рассудка ясновидцу.
Не следует громко говорить о милостях, которыми одаряют нас женщины и короли.
Лучше поздно, чем плохо.
Не бедность невыносима, а презрение. Я могу обходиться без всего, но я не хочу, чтобы об этом знали.
Не неравенство тягостно, а зависимость.
Нередко спрашивают, почему те, кому служение повелевает быть учёными и терпимыми, столь часто бывали невежественны и бессердечны.
Они были невежественны потому, что слишком долго учились, и жестокими потому, что чувствовали, как их никчёмные занятия становятся объектом презрения мудрых людей.
Нет ничего неприятнее, как быть повешенным в неизвестности.
Он был великим патриотом, гуманным человеком, истинным другом – если, конечно, это правда, что он умер.
Ничто не пользуется таким уважением, как застарелое зло.
О себе: Мы с Господом Богом кланяемся, но бесед не ведём.
Когда читаешь вашу книгу, разбирает охота побегать на четвереньках. (О трактате Руссо «Рассуждение о происхождении неравенства между людьми».)
Образование развивает способности, но не создаёт их.
Одежда изменяет не только фигуру, но и нравы.
Опасно быть правым, когда правительство ошибается.
Развод, вероятно, почти столь же стар, как и брак. Хотя я полагаю, что брак на несколько недель древнее.
Отчаяние часто выигрывало сражения.
Политика во все времена сохраняла злоупотребления, на которые жаловалось правосудие.
Поэзия говорит больше, чем проза, при помощи меньшего количества слов.
Предрассудки – разум глупцов.
Прекрасное не требует доказательств.
Равенство есть вещь самая естественная и в то же время химера.
Разум говорит мне, что Бог существует, но разум также говорит мне, что я никогда не узнаю, что это такое.
Римский календарь был необычайно запутан. Римские полководцы всегда побеждали, но никогда не знали, в какой день это произошло.
Разъяснённая шутка перестаёт быть смешной; любой комментатор остроты – просто глупец.
Религиозная догма всегда в безопасности, когда её опровергают только философы: все академики вселенной ничего не изменят в веровании народа.
Когда слушающий не понимает говорящего, а говорящий не знает, что он имеет в виду, – это философия.
Своим почитателям: Вы хотите удушить меня розами.
Сердце не стареет, но как мучительно селить божество в развалинах!
Скромность – знаменитейшее достоинство, если ты знаменит.
Слепой следовало бы изображать не любовь, а самовлюблённость.
Сила женщин в слабостях мужчин.
Словари составляются из словарей.
Счастье – отвлечённая идея, составленная из нескольких ощущений удовольствия.
Там, где речь идёт о деньгах, все одной веры.
Те, кто грешит исключительно против Бога, должны быть наказаны на том свете; те, кто грешит против людей, должны быть наказаны на этом.
Тот, кто умирает при многих свидетелях, умирает всегда мужественно. (По поводу смерти Людовика XIV.)
Утешительна одна только мысль, а именно: какой бы системы мы ни придерживались и с какой фатальностью ни связывали бы все наши действия, мы всегда будем действовать так, как если бы мы были свободны.
Утром я составляю планы, а днём делаю глупости.
Французы говорят быстро и действуют медленно.
Хорошие новости всегда опаздывают, а плохие летят как на крыльях.
Хотя желудок влияет на наши мысли, люди с самыми лучшими желудками – не самые лучшие мыслители.
Цена монеты – пульс государства и довольно верный способ узнать его силы.
Шутки хороши только тогда, когда их подносят ещё не остывшими.
Я признаю, что человек непостижим, но столь же непостижима и вся остальная природа, и в человеке не больше очевидных противоречий, чем во всем остальном.
Я без ума от женщин, особенно если они красивы и податливы.
Я не знаю ни одного народа, который обогатился бы вследствие победы.
Я не пожелал бы счастья, если бы ради него надо было стать дураком. Если мы дорожим счастьем, то ещё больше дорожим разумом. Но, если поразмыслить, окажется, что предпочитать разум счастью значит быть безрассудным.
Я не разделяю ваших убеждений, но я отдам жизнь за то, чтобы вы могли их высказать.
Вольтеру сообщили, что доктор Галлер далеко не так одобрительно отзывается о его трудах, как Вольтер – о трудах Галлера. «Что ж, – заметил Вольтер, – человеку свойственно ошибаться; возможно, мы ошибаемся оба».
На смертном одре, в ответ на предложение отречься от дьявола, Вольтер сказал: «Теперь не время наживать себе новых врагов».
Какой-то автор представил Вольтеру трагедию и попросил высказать о ней своё мнение.
