Карл Май - Жут
Хорошо, что на плече у меня висел карабин. Они обхватили меня вместе с ним, а потому не могли прижать правую руку к телу так же крепко, как левую.
Теперь настал решительный момент. К счастью, нападавшие не могли применять оружие! Лорд вскрикнул, Галингре тоже. И их обоих схватили.
Я дернулся, пытаясь повернуться лицом к нападавшим; мне удалось. В этой небольшой комнатке стояло, пожалуй, двенадцать или четырнадцать человек; их было достаточно, чтобы схватить нас. Снаружи, в конюшне, стояло еще несколько человек. Я пытался стряхнуть троих, державших меня; мне бы это удалось, если бы помещение было побольше.
Несколько нападавших выхватили Жута из этой сутолоки, чтобы там, в стороне, освободить его от веревок. Тем временем я сунул правую руку за пояс и вытащил револьвер. Однако я не мог поднять руку и прижимал оружие к животам врагов. Три выстрела, и я был свободен. Последующие действия я не могу в точности описать; вспомнить все это невозможно. Еще тремя выстрелами я освободил лорда и Галингре, причем я старался не убивать, врагов, а лишь ранить их.
Как только лорд почувствовал себя свободным, он испустил рык, словно лев, что ринулся на добычу. Он схватил тяжелый молоток, лежавший на столе, и бросился с ним на врагов, даже не подумав, что при себе у него было оружие. Галингре вырвал у одного из раненых нож и устремился вперед. Я снова убрал револьвер и взял в руки карабин. Стрелять я не хотел; орудовать прикладом тоже, ведь он был слишком хрупким – я легко мог его сломать; поэтому я расталкивал врагов стволом.
Все развивалось очень быстро; не прошло и минуты, как нагрянули эти люди. Они были уверены, что, напав врасплох, мигом расправятся с нами. Все произошло по-другому, и это обескуражило их. У них словно не было ни сил, ни оружия, чтобы дать нам отпор. Один теснил другого. Все повернулись к нам спиной. Их охватил панический страх.
– Стой, стой, остановитесь! Стреляйте, колите! – донесся снаружи гневный голос Жута.
Приказ запоздал. Мы вынудили этих молодчиков к бегству и не дали им времени задержаться или обернуться.
При каждом ударе молотком англичанин кричал: «Убивайте их! Разите! Well!»
– Прочь! Вперед! Пошли! – кричали молодчики, толкая друг друга. – Спасайтесь! Они идут; они идут!
Смешно, право! Эти ужасные люди, – пусть их и было вместе с Жутом человек девятнадцать, – удирали от нас. Все кричали; лошади перепугались, они ржали и били копытами; величайшее смятение охватило всех.
Я думал только об одном – о Жуте. Неужели мы снова упустили его? Стена была так высока, что он не мог взобраться на нее. Ему нужно, миновав конюшни, вернуться во двор и бежать через ворота, но там на страже оставались конные штиптары, да и Халеф был неподалеку. Он, конечно, скорее застрелил бы Жута, чем пропустил его.
По обе стороны ворот толпились жители Руговы. Если бы они переметнулись на сторону Жута, мы оказались бы в трудном положении.
Подобные мысли роились у меня в голове, когда стволом ружья я расталкивал бегущих. Я уверен, что эти удары будут помниться им еще несколько месяцев. Внезапно слева на меня навалилась лошадь. Ударом копыта она задела мое плечо, и я упал. Правда, я тут же поднялся на ноги и хотел бежать, как вдруг позади меня раздался звонкий голос хаджи.
– Сиди, что случилось? Я услышал выстрелы твоего револьвера, а потом крики. Скажи, что здесь!
Тем временем все нападавшие выбежали через заднюю дверь; Линдсей и Галингре с ними. Халеф не видел никого, кроме меня.
– На нас напали, – поспешно ответил я. – Жут снова на свободе. Предаю его в твои руки. Выбери себе лучшую лошадь и скачи вдогонку за ним. Быстро, быстро! Иначе все кончится скверно для нас.
Я выбежал через заднюю дверь – и вовремя. Беглецы вознамерились дать нам бой.
– Вперед, сэр! – по-английски воскликнул лорд. – Не дадим им остановиться.
Взмахнув руками, он ринулся на врагов. Затем и я пришел на подмогу. Галингре держался как герой. Наконец, молодчики пустились наутек; мы за ними; мы миновали конюшню под номером пять, потом конюшню номер шесть. Жута не было видно.
Когда мы завернули за угол шестой конюшни и побежали вдоль дальней кладовой, я заметил возле ее фронтона открытые ворота. До них оставалось шагов двадцать, и беглецы ринулись к ним.
Неужели Жут уже миновал ворота? Каждая секунда была дорога. Я сделал несколько прыжков, ворвался в толпу убегавших, растолкал их, устремился к воротам и выбежал наружу. Да, вот так дела! Справа, восседая на лошади, уезжал Жут; слева, полем, мчались остальные. Хотя меня переполнял гнев, хотя я был взволнован, я все равно залюбовался конем: широкие, крепкие сухожилия; высокие, стройные ноги; низкая грудь; тонкое туловище; длинная, низко опущенная шея; очень маленькая голова – черт возьми, это был чистокровный английский скакун! Как же он попал в Ругову?!
Я был восхищен изяществом и легкостью, с которой конь уносился прочь. Я почти не думал о всаднике – о всаднике, ах! Его нельзя было упустить. Я прижал карабин к щеке, чтобы поточнее прицелиться. Но разве я попал бы в него? Дистанция была уж слишком велика.
Внезапно что-то сверкнуло у меня перед глазами. Это был нож; один из пробегавших мимо врагов размахнулся, пытаясь заколоть меня. Я едва успел отскочить в сторону; что ж, он получил пулю вместо Жута – та вонзилась ему в правое плечо.
– Назад, во двор! – крикнул я англичанину.
Вместе с Галингре он помчался вслед за мной, не обращая внимание на врагов. Вновь миновав ворота, мы пробежали между кладовой и шестой конюшней и оказались посреди двора. Там стоял Халеф с неоседланной лошадью.
– Жут убегает в сторону деревни, на скакуне, – проговорил я, задыхаясь. – Спеши вдогонку, иначе он остановится у конака и украдет нашего Ри. Узнай, в каком направлении он поедет из Руговы! Наверняка помчится в сторону Скутари, чтобы встретить Хамда эль-Амасата и отнять деньги у жены Галингре, ведь здесь ему уже нельзя показываться.
– Велик Аллах, а вы были глупцами! – сказал малыш. – Долго мне преследовать этого плута?
– Пока не узнаешь, куда он точно поедет. Потом возвращайся. Остальное – мое дело. Только не делай опрометчивых шагов.
Малыш повернул лошадь в сторону и помчался к воротам, крича:
– Открывай!
Ранко, увидев, что жестом я требую того же, распахнул ворота. В следующее мгновение Халеф стрелой мчался вперед. Я думал, что ему придется ехать сквозь толпу людей, но никого уже не было.
Я метнулся за ним. Когда я миновал ворота, то увидел, что все люди бегут в деревню. Жут уже скрылся среди кустов, окаймлявших поля. Халеф тоже исчез в этих зарослях.
– Эфенди, – спросил Оско, – Жут бежал?
– Да! Но мы еще поймаем его. Идите сюда! Нам незачем здесь оставаться. Надо быстро уладить все дела.
