Лэрри Макмуртри - Дороги на Ларедо
О полковнике Терри можно было сказать с уверенностью только одно: он не любил, когда планы шли наперекосяк. Если какой-то из них все же шел именно так, кто-то неизменно оказывался виноватым, и в большинстве случаев этим «кем-то» оказывался Брукшир.
— Мне повезет, если я не лишусь работы, — сказал Брукшир, привыкший думать вслух.
— С чего бы это? За Пи Ая вы не отвечаете, — возразил Калл. — Вы с ним даже не знакомы и не виноваты в том, что он женился и ведет теперь оседлый образ жизни.
— На меня можно повесить любую собаку, — заверил его Брукшир. — Я один из тех, кого обвиняют во всех бедах без исключения.
Несколько минут он сидел с опущенной головой, испытывая жалость к себе. Жизнь представлялась ему сплошной чередой несчастий, вина за которые ложилась на него. Он был восьмым сыном в семье, где было восемь сыновей. Мать винила его в том, что он не родился девочкой, которую она так ждала. Отец обвинял в том, что он не смог выбиться в люди и разбогатеть. Братья сетовали, что он коротышка, а в армии обвиняли в трусости.
В последнем случае он должен был признать, они были правы. Брукшир был трусоват. Рукопашные бои вызывали у него отвращение, а ружейная стрельба приводила в состояние ужасной тревоги. Он не любил грозу и предпочитал жить на первом этаже, чтобы легче выбраться в случае пожара. Он боялся, что Кэти не выйдет за него, а когда она вышла, стал бояться, что бросит его или, еще чего доброго, умрет.
Но из всего того, что его пугало в этой жизни, самым страшным был, безусловно, гнев полковника Терри. Брукшир боялся его настолько, что скорее откусил бы себе язык, чем сообщил полковнику даже малейшую плохую новость.
Калл не сомневался в том, что услышит от Брукшира именно это. Человек, который не может справиться даже со своей шляпой, неминуемо становится причиной всех бед. В этом отношении, по мнению Калла, Брукшир не отличался от самого Пи Ая. У Пи была странная тенденция полагать, что любой дурной поворот судьбы происходит по его вине. Во время долгого перегона скота в Монтану случались разные вещи, которые нелегко было предусмотреть. Однажды утром молодой техасский бычок, которого побаивались все ковбои, вступил в схватку с гризли. Гризли определенно не боялся бычка, и схватка так ничем и не закончилась, хотя бычок изрядно потрепал медведя.
По непонятным для всех причинам Пи Ай решил, что стычка лежала на его совести. Он считал, что ему следовало либо заарканить бычка, либо застрелить медведя, хотя ни то ни другое, по мнению Калла, не было бы разумным решением. Попытайся он заарканить бычка, тот вполне мог бы свалить лошадь Пи Ая, и тогда они оба стали бы добычей гризли. Если бы Пи Ай попытался пустить в ход свой наган, медведь мог бы вместо быка наброситься на ковбоев.
Пять лет спустя ему все еще не давало покоя то, как он вел себя во время той стычки. Это свидетельствовало о том, что люди бывают недостаточно разумны, когда возводят вину за то или иное обстоятельство на себя или кого-либо другого.
По мнению Калла, люди вообще редко бывают разумны в сложных ситуациях. Как ему казалось, сам он разумно отнесся к дезертирству Пи Ая, когда был лицом к лицу с ним, но теперь, когда его старого капрала не было рядом, Калл почувствовал, как внутри закипает злость. Он взял Пи Ая в отряд рейнджеров, когда тот был еще слишком молод, чтобы стать членом какой-либо военной организации. Но, поскольку парень казался честным, Калл поступился правилами.
Теперь, похоже, супружество толкнуло Пи Ая на дезертирство, и это заставляло капитана ощущать горький привкус во рту. Калл полагал, что если он и может рассчитывать на кого-либо из своих старых бойцов, то в первую очередь именно на Пи Ая. Но, оказывается, рассчитывать на него может только Лорена, бывшая когда-то проституткой, а теперь ставшая школьной учительницей.
Калл не сомневался, что за всем этим стоит Клара Аллен, и, хотя прошло уже пятнадцать лет, его все еще возмущало ее вмешательство. Одно дело дать Лорене образование — проститутки имеют на него такие же права, как и другие. Но совсем другое — устроить все так, чтобы девица смогла увести у Калла одного из самых верных помощников.
Диш Боггетт, лучший в отряде ковбой и гораздо лучше Пи Ая державшийся в седле, годами вздыхал по Лорене. Что мешало Кларе уговорить девицу выйти за него? К тому времени Пи Ай не проявлял склонности к семейной жизни, хотя за ним приударяла довольно видная вдовушка из местечка Лоунсам Дав. Перегон скота положил этому конец, если вообще было чему класть конец.
И вот в результате вмешательства Клары или решительности Лорены, а скорее всего, того и другого вместе, Калл направлялся на юг лишь в компании какой-то конторской крысы с севера, с которой ему предстояло брать одного из самых предприимчивых бандитов, объявившихся на границе за последнее десятилетие.
Это Каллу не по нутру, и он так и скажет, когда столкнется с Пи Аем в следующий раз.
— Теперь я жалею, что не стал настаивать, — признался Калл Брукширу. — Без него я как без рук. Но дело в том, что я просто не ожидал такого от Пи Ая. Раньше его никогда не надо было уговаривать.
Брукшир заметил, что рот у капитана был сжат сильнее обычного.
— Сколько лет женат ваш приятель? — спросил он.
— Лет пятнадцать, мне кажется. У него уже несколько детей. Правда, я еще не видел их, — ответил Калл.
— А сами вы не женаты, как я полагаю? — осторожно поинтересовался Брукшир, которому не хотелось оказаться в такой же ситуации, как тогда, когда он спросил, сколько лет капитан служит закону.
— О, нет, — ответил Калл. — Это единственное, чего я никогда не пробовал. Но вы-то женаты, и тем не менее вы здесь. Ваша жена не помешала вам отправиться выполнять свой долг.
— Кэти было бы все равно, даже если бы я отправился в Китай, — заявил Брукшир. — У нее есть ее шитье, да и кот опять же. Она очень любит кота.
Калл ничего не сказал. Ему было известно, что женщины иногда любят кошек, хотя причины этой привязанности оставались для него загадкой.
— Так что же мы будем делать с напарником теперь, когда ваш помощник уклонился? — спросил Брукшир. — Знаете какого-нибудь хорошего оруженосца в Сан-Антонио?
— Никого надежного, — ответил Калл. — А потом я не знаю, что такое оруженосец, но даже если бы мне случилось повстречать такого, я вряд ли захотел бы нанять его.
— Не обижайтесь, — смутился Брукшир. — Просто мы называем их так в Нью-Йорке.
— Я бы предпочел делать работу один, чем нанимать кого-нибудь ненадежного, особенно направляясь в Мексику, — заключил Калл.
— Мы все же могли бы кого-нибудь попробовать, мне кажется, — глубокомысленно заметил Брукшир. — Гарза ограбил поезд, на котором ехал губернатор Коауилы. Такого спускать нельзя. Это был самый отвратительный поступок после налета на мистера Станфорда.
