Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих
Когда он пришел в себя, он не чувствовал ничего, кроме боли. Его чувства еще не включились. Он ничего не видел, не слышал, не ощущал, но у него все болело. Прошло некоторое время, прежде чем он вспомнил, кто он.
Рыжий Джим!
В голове его забрезжил скудный свет сознания, который постепенно оформился во вторую мысль: с ним что-то случилось. Какое-то несчастье…
Он попробовал пошевелиться. Пальцы двигались, и теперь он даже почувствовал, что они мокрые. Медленно, с трудом он открыл глаза. Голова у него гудела и раскалывалась от боли.
Вокруг было темно. Стоял какой-то шум. То ли это был шум в ушах, то ли… То ли шумела вода.
Вода!
В ту же секунду Рэд понял, что произошло. Слово «вода» будто сорвало с его памяти какое-то покрывало.
Где он находится? Это надо выяснить прежде всего.
У него болела не только голова, но и плечи, спина, руки и ноги. Он осторожно пробовал пошевелить руками, ногами, головой.
Кажется, он ничего не сломал, а шишки, ссадины и ушибы — это ерунда! С этим он как-нибудь разберется.
Где же он?
Его словно заржавевшие глаза уловили что-то вроде слабого отблеска света. Или ему мерещится?
Голове, похоже, досталось сильнее, чем он подумал, придя в сознание. Может, у него сотрясение мозга? Во всяком случае, его подташнивало. В конце концов его вырвало, голова закружилась, и он опять потерял сознание.
Очнувшись, он заметил, что боль ослабла. Вместо этого он почувствовал страшную слабость. Охотнее всего он бы остался так лежать, пока не умрет. Никто не заплакал бы о нем.
Многие только обрадуются, узнав, что Рыжий Джим сдох.
Эта мысль разозлила его. Не дождутся! Он не доставит им такого удовольствия. Так просто они от него не отделаются.
Он взял себя в руки. Его мучили жажда, голод и холод. Шум в голове стих. Теперь шумело где-то над ним или под ним.
Это шумела вода. Да, вода! Он ведь уже какое-то время назад это понял! Пора наконец осмотреться. Он перевернулся со спины на живот, отполз немного в сторону, потому что каменный пол был наклонным, и, нащупав рукой воду, жадно напился. Потом отодвинулся назад.
Что же это был за отблеск? Похоже, это не обман зрения, это и в самом деле свет.
Рыжий Джим уставился в ту сторону, откуда сочился едва различимый свет. Потом пополз туда, словно притягиваемый каким-то невидимым магнитом.
Вдруг он почувствовал резкий удар в плечо и испуганно замер. Вокруг с грохотом сыпались камни. Черт побери! Он втянул голову в плечи. Ему повезло: в него больше не попал ни один камень.
Судя по тому, что он вновь обрел способность чертыхаться и изрыгать проклятия, Рэд окончательно пришел в себя.
Он медленно, робко пополз дальше. Свет становился все отчетливей. Там должен был быть выход из горы. Какое счастье! Прочь отсюда!
Дьявол, или духи, или его звезда, или эта гора, или что там еще, от чего зависела его судьба, явно благоволили к нему. К нему, Рыжему Джиму!
Нет, он не намерен подыхать. Он не торопится на тот свет. У него есть еще чем заняться здесь, на этой грешной земле.
Он прополз еще пять метров, и ему все стало ясно: он находится в галерее, через которую подземный поток выходит наружу.
Опять посыпались камни, принесенные сюда водой из недр горы. Рэд вовремя закрыл затылок и шею руками — увесистый обломок больно ударил его по пальцам.
Да, не самое уютное местечко! Надо поскорее уносить отсюда ноги.
Отверстие, через которое подземная река выходила наружу, было маленьким, но все же не таким узким, как в тоннеле, где Рэд потерпел фиаско. Если поднатужиться, пролезть можно…
Проклятье! Опять камнепад! На этот раз он получил несколько ударов по ногам. Удовольствие ниже среднего.
Рэд просунул в отверстие голову и туловище и увидел, что снаружи вечер. Какой по счету, с тех пор как он залез в эту пещеру?.. Сколько дней он в ней провел: один, два? А может, все четыре?
Небо было залито кроваво-золотым заревом. Деревья еще мерцали в лучах заходящего солнца, которые дотянулись и до водопада.
Рэд по привычке, чисто механически осмотрелся в поисках возможных следов, но не увидел ничего, кроме следов зверей, не представлявших для него опасности.
Он еще раз напился и осторожно прополз по гальке в кусты. Только теперь он наконец смог как следует осмотреть себя. Он стал похож на скелет, лицо осунулось, щеки и глаза ввалились. Но главное, он, несмотря ни на что, остался жив.
Он достал из маленького, насквозь промокшего мешочка немного сушеного мяса, теперь больше напоминавшего кашу, и подкрепился. Потом лег и уснул. Ему нужно было восстановить силы, чтобы действовать дальше.
На рассвете он проснулся. Одежда его все еще была мокрой, и он, промерзший до костей, с нетерпением ждал восхода солнца, чтобы наконец согреться. Он опять
