Виктор Тюрин - Человек человеку волк или Покорение Америки
— Мы рады будем помочь вашему хорошему знакомому, сэр.
Дело винокуров, первоначально казавшееся простым, на самом деле оказалось довольно щекотливым и суетливым. Прибывшие в Нью-Йорк два выбранных представителя от группы владельцев винокуренных заводов оказались как по внешности, так и по характеру обычными фермерами. Наглыми, жадными и трусливыми. В принципе, они такими и были в прошлом, когда растили лук и разводили свиней. Только в отличие от большинства других фермеров бог им дал чуточку больше мозгов. Взять хотя бы одного из двоих Дика Макнилла. Агрессивный, наглый, не верящий на слово и во всем ищущий подвох. Правда, его агрессия проявлялась до тех пор, пока он не узнал, с кем разговаривает. Затем я четко дал понять, что в бизнесе они будут участвовать по любому, хотят они этого или не хотят, но когда я перешел к условиям и возможностям нашей совместной работы, как заметил, что угрюмо-тоскливое выражение начало сходить с их физиономий, сменяясь живым интересом. К концу нашей беседы они уже сами засыпали меня вопросами и предлагали новые идеи. Хотя их сомнения так до конца и не рассеялись, но теперь, как мне показалось к концу наших переговоров, они видели во мне не столько бандита, сколько коммерсанта. На следующий день вечером, после суток, которые я им дал на обдумывание, они дали свое согласие на сотрудничество от лица всей группы владельцев заводов. Когда я приехал к Сержанту рассказать о результатах проведенных переговоров, то был встречен скептической усмешкой и такими же словами: — Ну, как тебе фермеры?! Получил удовольствие?! Наверно затряслись от страха, забились в угол, держа руки на кошельках, когда узнали, кто ты такой. Потом быстро дали согласие и умотались, благодаря бога, что остались живые, при этом, искренне надеясь, что никогда тебя в жизни больше не увидят! Ведь так и было?! Ну, давай рассказывай! Не томи!
По мере моего рассказа ехидная усмешка на его губах стала затухать, а вместо этого стало проступать удивление на лице. Закончил я словами: — Теперь Сэм, мы будем получать пятнадцать центов с бутылки виски, проданного в нашем районе. И еще я договорился с капитанами, закупающими небольшие партии виски для буфетов своих кают-компаний. Кстати, некоторые из них не прочь закупать по нескольку ящиков для своих нужд. И еще одно. Есть компания, которая поставляет вина и крепкие напитки для буфетов кораблей речного и прибрежного плавания. Знаешь, сколько кораблей составляет этот каботажный флот?! Четыреста! Заполучив такую компанию, и имея пару собственных винокуренных заводов, мы…. Не хочешь за меня закончить эту фразу, Сэм!
— …будем иметь кучу денег!! А что за компания?! С кем они… Черт! Об этом потом! Ну, Джек Дилэни! У меня слов нет! Благодаря тебе мы скоро будем купаться в деньгах! Гром и молния меня порази! Все! Кидаем все и едем в ресторан! Виски и девочки! Сегодня плачу я!
На следующее утро я с трудом оторвал голову от подушки, а затем помогая себе руками, сел на кровати. Голова раскалывалась. Во рту было сухо и противно. Даже холодный душ не сильно помог. Я твердо решил отлежаться сегодня дома, но отдохнуть мне так и не дали. Сначала приехал Карл. Только я закончил перечислять ему дела, которыми он должен будет заняться, как дверь распахнулась, и в комнату вошел Кац в сопровождении Томми Паркера. У него было такое скорбное лицо, что я мог предположить только два варианта постигшего нас несчастья: или наступил мировой экономический кризис или он потерял доллар. Но, судя по тому, как Томми замер у порога, стараясь как меньше привлекать мое внимание, нетрудно было догадаться, что есть еще и третий вариант, и он касается порта.
— Что случилось? Выкладывайте!
Кац, несколько помедлив, подошел к столу, снял шляпу с головы, прижал ее к груди обеими руками, после чего произнес трагическим тоном: — Нас ограбили, мистер Дилэни.
— А если по конкретней?
— Куда уж конкретнее, сэр. Склад, куда позавчера был сложен полученный от контрабандистов товар, ограблен. Там были сигары, кофе, чай, ткани и шестнадцать ящиков вина. Сегодня я собирался большую часть товара отвезти Давиду Геллеру. Пришел, а там… Содом и Гоморра! Часть ящиков разбита, товар лежит на полу. Очевидно, воры не знали, где что лежит и взламывали ящики все подряд. Больше всего было украдено рулонов ткани, а также сигары и кофе. И еще три ящика вина.
— Сколько получается в деньгах?
— Не меньше двух с половиной тысяч долларов.
— Сколько?! — я вскочил с кресла. — Это же две четырехвесельные лодки!! И что, их никто не видел?! Том, ты отвечаешь за охрану! Куда смотрели твои уроды?!!
— Длинный Джексон, уверяет, что проходил около склада, где-то, в час ночи. Все было тихо. К тому же все знают, попадись они на краже, конец один — в мешок и в воду!
— Мне плевать, что тебе говорил Длинный! Тряхани его, как следует!! Я должен быть уверен, что он непричастен! Иначе…, я отдам его Крысе! И еще. Бери всех парней и прочеши порт! Спрашивай у всех! Я хочу знать, как так получилось!! Две большие груженые лодки!! Их не могли не заметить! Свободен!! Карл, ты тоже с ним!
Нетрудно было заметить, когда я упомянул о Крысе, лица у всех троих напряглись и застыли, хотя все они, только слышали о нем. Слухи о Крысе, как мастере пыток и палаче, распространял я сам, запугивая его именем своих громил. Я это сделал в отместку о распущенных слухах. Про кладбище и Ходячую Смерть. Сам же Крыса, жил своей непонятной для меня жизнью, иногда пропадая неделями неизвестно где, но постоянно возвращаясь после отлучек ко мне. Дня три, а то и пять, он ходил за мной следом, но никогда не подходил и не заговаривал со мной первым. Когда я его замечал, то окликал и пытался разговорить, но его ответы были настолько неопределенными и односложными, что я бросил эти попытки, теперь просто давая ему при встрече деньги. Он их брал и снова исчезал в тени ближайшей подворотни. Да и для меня он стал сродни тени. Когда солнце — она есть, когда тучи — ее нет. Правда, первое время его исчезновения меня беспокоили. Боялся, что открою в один прекрасный день утреннюю газету, а там пишут про маньяка, который отрезает головы своим жертвам. Но со временем мои страхи ушли сами собой. Скорее всего, болтается по низкопробным кабакам и откусывает мышам головы за деньги, как делал прежде. Мне очень хотелось так думать. Он не доставлял мне проблем, зато навел на мысль. И вот сейчас я пожинал плоды в виде страха, на лицах людей, которые только слышали о Крысе.
— Кац, теперь тебе. Соберешь, что осталось и отвезешь Геллеру.
— Чтоб у этих паршивых воров руки отсохли! И Давид будет недоволен. Скажет, чем торговать?
