Гленн Маррелл - Будь осторожен, незнакомец!
— Какому дьяволу под хвост я засунул это чертом проклятое полотенце?
Незнакомец не торопясь спешился, поглядел направо, потом налево и заметил драное полотенце, которое висело в паре шагов от старика. Он подошел поближе, стянул его с веревки и перебросил через вытянутую Руку Финна.
— Премного обязан, — пробормотал Финн, энергично вытирая лицо. — Это кто? Лерой? Эфраим? Джордж?
— Нет, — буркнул незнакомец.
Старый конюх кончил вытираться, раскрыл глаза и заморгал при виде пришельца — а потом побледнел и привалился к стене своей лачуги. Высокий бросился к нему, подхватил за тощие плечи и опустил на скамейку.
— Успокойтесь, — сказал он низким голосом.
Алби Финн, тяжело дыша, поднял глаза и вновь недоверчиво уставился на него.
— Господи ты Боже!.. Не может быть, ты — не он! Я ж там был, когда Орин его закапывал…
— Вы имеете в виду… — нахмурился незнакомец, — что были на похоронах моего брата?
— Твоего брата? Святая Анна! Но молодой Пит никогда не говорил, что у него есть брат — брат-близнец!..
— Мы с Питом не были близнецами, — сказал незнакомец. — Я — Барт. Пит был примерно на три года моложе меня, но мы здорово похожи.
— Близнецы, — повторил Финн горячо. — Черт возьми, Барт! Погоди, пусть тебя еще кто увидит! Чтоб меня черти взяли, наш костоправ Док Бойд будет завален работой по макушку. Да тут в Каррсберге любого разрыв сердца хватит, стоит только тебя завидеть!
— Будем надеяться, что этого не случится, — спокойно ответил Барт Конниган. — Я приехал сюда вовсе не для того, чтобы вызвать неприятности. — Он повернулся, взглянул на вывеску. — Так это вы, значит, и есть «Счастливчик Ф»?
— Ага-а… Не шибко шикарное заведение — но мне хватает. Меня зовут Алби Финн, и для меня большая честь познакомиться с тобой, Барт. Мы с молодым Питом… мы отлично ладили. — Финн усмехнулся, вспомнив. — Мы с ним развлекали друг друга самой чертовской брехней.
Барт едва заметно улыбнулся, однако затаившаяся в его темно-карих глазах тоска не ускользнула от внимания Финна.
— Как ты… э-э… как ты прознал насчет Пита? — поинтересовался Финн.
— Слухом земля полнится, — пожал плечами Барт. — В наших краях появился бродячий лекарь. Он через ваш город проезжал, привез с собой газету. Он раздобыл ее тут в Каррсберге несколько недель тому…
— «Каррсбергский обозреватель», — сдвинул брови Финн.
— Ну да.
— Ага. Газета Ната Ролинза. Нат это здорово расписал — убийство и все прочее.
— Однако я много чего не ухватил, — сказал Барт спокойно. Он устроился на скамейке рядом со стариком и принялся сворачивать сигарету. — Как это вышло, что Пит оказался в тюрьме?
— Задержали за убийство, — проворчал старик. — Это я тебе, сынок, напрямую говорю.
— Именно так я и хочу. Напрямую.
— Они объявили, что Пит застрелил человека, в карты с ним играл… субъекта по имени Таннер. Этот Таннер,.. э-э… он был безоружен, так свидетели говорят…
Шамкая беззубым ртом, Финн рассказал все — полную историю Пита Коннигана: как он появился здесь, как он тут жил, какие устраивал проделки и как умер. В первый раз в жизни он сознательно ничего не приукрашивал и твердо держался истины, передавая Барту голые факты — как он их знал.
— Ладно, — нахмурился Барт, когда он закончил. — Теперь я знаю куда больше, чем раньше, — но все равно осталась еще уйма вопросов, на которые я хотел бы найти ответы.
— Так ты собираешься остаться в Каррсберге на какое-то время? — живо заинтересовался Финн.
— Может быть — но лишь на время, — кивнул Барт, поднимаясь на ноги. — Уж очень многое тут не вяжется, Алби.
— Например?
— Пит не был убийцей. Он был необузданный… прирожденный баламут — но не убийца. В любом случае он бы не поднял пушку на безоружного человека.
— Нет, — поразмыслив, согласился Финн. — Не думаю, чтоб он мог такое сделать. Для меня это всегда звучало неубедительно. Но вот беда — есть свидетели.
— М-да, свидетели… — Барт в задумчивости устремил взгляд куда-то вдаль; там над горизонтом дрожал нагретый воздух. — Я про них читал в той газете. Чистое совпадение, не так ли?
— Чистое — что?..
— Да двое из этих свидетелей — два человека, звать их Халлидей и Уотлинг — участвовали в погоне, они и вышибли Пита из седла… — И тут высокий незнакомец резко сменил тему разговора. — Позаботишься о моей лошади?
— А как же!
— Вот немного в задаток, — Барт вручил старику три серебряных доллара. — Найдется тут место, где можно бы помыться в горячей воде?
— У Каттла в парикмахерской, в задней комнате, — посоветовал Финн. — Тебе бы, сынок, не помешала полная обработка…
Барт провел смуглой рукой по двухдневной щетине, пощупал, сильно ли отросли волосы на затылке, и усмехнулся.
— Ага-а… Думаю, действительно придется пройти полную обработку… Еще увидимся, Алби.
— Конечно, сынок. Всегда рад тебя видеть.
Незнакомец отстегнул чепсы, перебросил их через седло, а потом покинул конюшню и неторопливо двинулся вдоль дощатого тротуара, направляясь к центру городка и поглядывая на вывески в поисках парикмахерской. Несколько местных жителей, разминувшись с ним, останавливались и поворачивали головы вслед, пытаясь сообразить, где они видели это лицо раньше. Барт не оборачивался. Это, думал он, последний город Пита. Его дикий, буйный младший брат провел здесь последние четыре месяца своей жизни. Естественно, он заставил окружающих ощутить свое присутствие. Такая уж у него была натура. А что касается глазеющих горожан, то их винить не приходится. Сходство большое — настолько большое, что даже в их родном городке многие упорно считали их близнецами.
Но Барт Конниган был выше, чем Пит, шире в плечах и в груди. И не так быстро закипал. Он обладал острым коннигановским умом, унаследованным от отца, и умением упорно трудиться — это тоже досталось ему от отца.
Пит в жизни своей руководствовался аксиомой, что большие деньги приходят быстро, если сгрести их с покерного стола, а единственное достоинство упорной работы — это плата, которую за нее получаешь. Ты вкалываешь, получаешь деньги, потом тащишь их в ближайший притон и пытаешься удвоить. Такова была философия Пита Коннигана.
Теперь, когда Пит упокоился в мире, Барт уже не сердился на него. В семье Конниганов кровные узы были крепкими и значили много. Барт считал предосудительным беспутство брата, но никогда не питал к нему ненависти — таким уж Пит удался. Он понимал Пита — может, даже лучше, чем отец понимал своего мальчика.
Когда он сворачивал в парикмахерскую, человек, который поклялся его убить, вышел из бара Халлидея — и заметил его. Перед Макниллом лишь мимолетно промелькнул высокий человек, ступивший на тротуар и вошедший в заведение Каттла, но Макнилл узнал его.
