Фрэнсис Гарт - Брет Гарт. Том 6
Билл увидел, как загорелись глаза Брайса, как вспыхнули его щеки, и одобрительно кивнул.
— Что ж, валяй, сынок. Компании-то я доложу, что ты ни сном, ни духом не виноват, а дальше действуй один. Я дал знать кому положено, за Гарри уже послана погоня. Только не завидую я им, если они сейчас на него наткнутся, хоть и нет у них на это никакой надежды, — он теперь злой, как черт! Да нет, вся шайка уже, верно, разбрелась на много миль, никого им не найти! — Билл коротко хихикнул, осушил еще стакан виски, утер рот и подмигнул Брайсу. — Пора мне успокоить пассажиров. — И он пошел через битком набитый бар в контору, а Брайс — за ним.
Довольное, веселое лицо Билла, раскрасневшиеся щеки и горящие глаза Брайса отлично подействовали на пассажиров. Тем, кто ехал внутри, не пришлось во время налета ни напугаться, ни даже встревожиться, и когда остальные уверяли, что лишь чудом избежали смерти, они недоверчиво отмахивались; а теперь и те, кто сидел наверху, поверили, что опасность была невелика да и Компания не так много потеряла. Гул смолк почти так же внезапно, как начался; наиболее благоразумные пассажиры взяли пример с хладнокровного Юбы Билла, и вскоре все преспокойно покатили дальше, будто ничего и не случилось.
II
Об ограблении, как полагается, написали в газетах. Разумеется, превозносили всем известное самообладание Юбы Билла, восхваляли и молодого почтальона, «который, хоть и новичок на этой службе, проявил неустрашимость, подчинившись только превосходящим силам противника», и даже пассажирам отдали положенную дань восхищения, причем не забыли и даму, «которая отнеслась к происшествию спокойно и с достоинством, как и подобает настоящей жительнице штата Калифорния». Конечно, не обошлось без намека, что, мол, пора бы Комитету бдительности наконец покончить с этим организованным беззаконием. Но увы! Читатели «Глашатая», выходившего в поселке Рыжий Пес, всегда готовые линчевать конокрада, видимо, полагали, что богатые транспортные компании могут и сами позаботиться о своем имуществе.
Все это было хорошо известно мистеру Неду Брайсу и никак ему не помогало, поэтому на другое же утро он свернул с дороги в том месте, где накануне остановилась карета, и подошел к знакомой хижине. Конечно, сейчас, когда рядом не было Юбы Билла, он уже не чувствовал такой уверенности в успехе, однако его переполняла решимость осуществить план, о котором он не обмолвился даже Биллу. Он сам придумал этот план, возможно, чересчур прямолинейный и по-мальчишески безрассудный, но, вероятно, как раз поэтому казавшийся более верным, чем любые советы более опытного и потому нерешительного человека.
Секунду Брайс помедлил перед закрытой дверью и услышал внутри легкий шум и торопливые шаги, — очевидно, его заметили еще издали. Наконец дверь отворилась, на пороге стояла старуха. На лице ее, таком же замкнутом и упрямом, как накануне, нетрудно было прочитать теперь еще и недоумение: дескать, зачем пожаловал?
— Здравствуйте, — сказал Брайс.
Не выпуская ручку двери, она взглянула ему в глаза.
— Здрасте и до свиданья. Коли вы собрались опять разговоры разговаривать, как там вашу почту ограбили, можете не трудиться, мы нынче гостей не принимаем.
— А я и не собираюсь про это говорить, — спокойно отозвался Брайс, — и постараюсь, чтоб к вам никто не приставал ни с какими вопросами. Может, вы мне не верите и Компании тоже, так прочтите, пожалуйста, вот это.
Он вынул из кармана свежий номер газеты и указал пальцем нужное место.
— Это еще что такое? — проворчала старуха, нащупывая в кармане очки.
— Прочитать вам?
— Читайте.
Почтальон медленно прочитал отрывок вслух. Я с сожалением должен признаться, что сочинил он эти строки сам вместе со вчерашним попутчиком-журналистом в редакции газеты накануне вечером, — журналист хотел этим воздать дань прелестной мисс Фло. Тут говорилось:
«Хайрам Тарбокс, эсквайр, владелец дома близ места происшествия, оказал неоценимую помощь в устранении преграды, которую грабители, несомненно, воздвигли на дороге заранее, и гостеприимно приютил пассажиров задержавшейся кареты. В сущности, если бы мистер Тарбокс вовремя не остерег Юбу Билла, карета налетела бы на дерево в очень опасном месте и могло бы произойти несчастье, чреватое гораздо более тяжкими последствиями для пассажиров дилижанса, чем само ограбление».
Старуха вдруг расплылась в такой неподдельно радостной улыбке, что, не будь Брайс целиком поглощен своими планами, он непременно почувствовал бы угрызения совести от столь полного успеха своей хитрости.
— Хайрам! — закричала она.
Хозяин дома, очевидно, находился где-то очень близко: он мгновенно появился из-за какой-то боковой двери и свирепо уставился на Брайса, но увидел сияющее лицо жены, и злость сменилась удивлением.
— Прочтите-ка все это еще разок, молодой человек, — попросила старуха.
Брайс прочитал тот же отрывок мистеру Тарбоксу.
— Да ведь Хайрам Тарбокс, эсквайр, — это ты и есть, Хайрам! — захлебываясь от восторга, объяснила старуха.
Хайрам схватил газету и сам прочитал статейку; потом развернул всю страницу, внимательно ее просмотрел, и по лицу его стала разливаться глуповатая улыбка, рот расплылся до ушей, глаза превратились в щелочки, и вот уже незаметны стали ни упрямые, жесткие складки возле губ, ни тяжелый подбородок — все заслонила эта широкая, простодушная улыбка.
— Вот это по справедливости! — сказал он. — Чтоб мне провалиться! Может, оставите нам эту газету?
— Конечно, — сказал Брайс. — Я для вас ее и принес.
— Только за этим вы сюда и пришли? — с внезапным подозрением спросил старик.
— Нет, — честно ответил молодой человек. Потом запнулся и прибавил не сразу: — Я хотел бы повидать мисс Флору.
Его замешательство и вспыхнувший румянец вернее всякого напускного равнодушия рассеяли подозрительность Хайрама. Старики отлично знали, как хороша их племянница, и гордились ею, а потому сразу смекнули, в чем тут дело. Хайрам утер рот тыльной стороной ладони, глянул на жену и с самым невинным видом сказал:
— Ее тут нет.
Горькое разочарование отразилось на лице Брайса. Но тот, кто истинно влюблен, всегда вызывает сочувствие у стариков и молодых. Миссис Тарбокс вдруг ощутила прилив материнской нежности к бедняге, сраженному Купидоном.
— Фло ушла домой, — сказала она ласковее, чем прежде. — Нынче на рассвете и ушла.
— Домой! — повторил Брайс. — Где же ее дом?
Миссис Тарбокс искоса поглядела на мужа и замялась. Теперь к ней вернулась прежняя сдержанность и настороженность.
