Константин Калбазов - Фронтир 4
Алексей и Хана услышала все это от буфетчицы, с удовольствием поглощая булочки присыпанные сахарной пудрой. Да–а, недаром говорят, что мужчины порой как дети. И ведь как превосходно печет, прямо любо дорого. Такая мастерица с легкостью составит конкуренцию самым завзятым столичным кондитерам. И ведь не готовила ничего специально для гостей Варакина, все то же самое, что и всем. Однако, здешние мужчины самые настоящие лакомки.
Буксир прибыл примерно минут через сорок. Путешественники едва успели неспешно почаевничать, как раздался гудок, призывающий прибывших взойти на борт. Крайчек не забыл о семействе Дворжаков и наемники нарисовались уже после первого сигнала, сноровисто подхватив весь багаж путешественников.
Нет, Алексей не обманывался. Такое внимание было обусловлено вовсе не дружбой Алексея и Сергея. Наемники вообще, народ сам себе на уме. Но если ты сумел заслужить их уважение и стоял с ними плечом к плечу… Кстати, Алексея они между собой называли «Гранатометчиком». Это в память о его столь своевременных действиях, спасших от захвата «Желтую Розу», ну и жизни всех находившихся на ее борту.
Они расположились на верхней палубе, рядом с ходовым мостиком. Здесь было не в пример свободнее, так как на нижней палубе находилось около полусотни переселенцев, отправившихся за лучшей долей. Да и обзор отсюда был куда лучше.
На копях он вновь заметил произошедшие изменения. Теперь снимаемый грунт не отвозился в отвалы, а все теми же транспортерными лентами доставлялся на место выработки угля и заполнял остающуюся пустоту. Его даже утрамбовывали, дабы укрепить берег. Погрузка барж так же производилась посредством транспортеров. Были заметны сразу несколько паровых машин на колесном ходу, приводящих в движение все эти механизмы. При такой плотности использования машин, механические мастерские скорее всего работают с солидной нагрузкой. Все это чудо требовало постоянного обслуживания, мелкого и серьезного ремонта.
А вот пристань у самого Донбаса мало чем изменилась. Чего не скажешь о сильно разросшемся городке. Во первых, на той самой возвышенности откуда вели обстрел арачи, были устроены укрепления. Так называемый форт номер два, первый был возле порта. Правда это укрепление в значительной мере уступало первому. Но как следовало из пояснений капитана буксира, молодого паренька, которому едва стукнуло двадцать, он был лишь центральной позицией, вся земля вокруг него была испещрена траншеями полного профиля, с блиндажами и ходами сообщений. Кое‑что было видно и с мостика буксира.
Исчезло колючее заграждение вокруг Донбаса, как и минные поля. Впрочем, они перекочевали на особо опасные направления, в основном находящиеся в мертвых пространствах. Но сплошного периметра уже не было. Вместо этого, по краям лощины поднялись еще два форта, вроде того, что был на правом берегу Ронки.
Ну здесь ничего удивительного. Новые подворья ставились так же просторно как и первые. Сейчас население Донбаса уже перевалило за отметку в три тысячи человек и недостатка в семейных не было. Такое количество домов просто невозможно уместить в прежнем периметре. Не средневековый же город, в самом‑то деле.
У причала стояла баржа груженая лесом. Ее как раз во всю разгружали. Ничего удивительного, строительство и сейчас шло полным ходом. С реки было прекрасно видно две новые улицы, поднимающиеся вверх по склонам лощины. Их легко отличить, даже если там уже не производились работы. Эти подворья выглядели как‑то по сиротски пустыми и не несли никаких следов индивидуальности. Наконец, там не было заметно ни одного деревца, тогда так в остальных хватало деревьев или молодых саженцев. Старая часть городка и вовсе уже утопала в зелени, даря приятную прохладу.
— Господи, дорогой, какая прелесть. Преобразек способен передать только небольшую часть всей этой красоты, — восхищенно произнесла Хана.
— Согласен, — Алексей и сам пребывал под впечатлением от представшей картины.
— И ты к этому пречастен!
— Хм. Дорогая, только и того, что причастен. И уверяю тебя в самой малой части. Это все заслуга Сергея. Я то, все поражаюсь, куда он умудряется деть такую прорву денег. Но глядя на этот широкий замах, тут впору удивляться, как у него вообще хоть что‑то остается.
— Но ведь толчок был дан именно благодаря той сумме, что ты выделил ему, — все же любая жена, предпочитает видеть большую заслугу именно ее мужа.
— Я ничего не выделял Сергею, Хана. Запомни это раз и навсегда. Я отдал ему только то, что и так по праву было его. А уж как он распорядился теми средствами, это целиком и полностью его заслуга, — явно недовольный словами супруги, отрезал Алексей.
— Шимон, я вовсе…
— Прости, Хана. Я был излишне резок, — тут же поспешил, оправдаться Болотин. — Но это правда. Конечно я помогал ему, и продолжаю помогать сейчас. Но это он, рисковал здесь своей жизнью, вставая на защиту людей. Это за него люди готовы пойти в огонь и в воду. Это он, рискуя разориться, стремился обеспечить людям все самое лучшее, даже когда дела были совсем плохи. Кстати, я со многим был не согласен, так как он поступал просто не практично. Но время все расставило по своим местам. И все это, в первую очередь его заслуга и никак иначе.
— Дорогой, не стоит преуменьшать своей заслуги, — поцеловав мужа в щеку, возразила Хана. — Все это так. Сергей сделал и добился многого, и он заслуживает высшей похвалы, как и любви людей. Но многие ли поступили бы подобно тебе? Бросили бы все дела, отправились бы в дикую степь спасать друга с риском для жизни? Без колебаний отдали бы, пусть и причитающиеся ему деньги, тем более он о них и понятия не имел? Хотя ты и утверждаешь обратное, это и твое детище. Или скорее ваше. Ты же сам говорил, что у вас с Сергеем одна дорога на двоих.
Ну, а чему собственно удивляться. Подумаешь приехал друг. Куда важнее встретить не гостей, а тех кто прибыл сюда на постоянное место жительства. И что с того, что он их впервые видит. Каждый из них это кирпичик в стене создаваемого им здания. Алексей же поймет. Не может не понять.
Алексей понимал. Но в душе ему все же было немного обидно. Ведь не всегда же Сергей находился в Донбасе по прибытии переселенцев. Встречали же их его помощники. Так отчего же было не сделать сегодня исключение.
— Шимон!
Алексей настолько увлекся своими мыслями, что не заметил, как на мостик буквально влетела Эмка, легко неся на руках двухгодовалого постреленка, всячески стремящегося вырваться из рук матери. Она сходу заключила его в объятия смачно чмокнув его в щеку. Малец так же не растерялся, и ухватил незнакомого дядьку за волосы, резко дернув их. Как видно потеряв надежду совладать таки с матерью, он решил выместить все свое негодование на Алексее.
