Луис Ламур - Перестрелка на ранчо
Она села рядом с Милтом и в ужасе вскрикнула, увидев на его штанине кровь.
— Вы ранены! — воскликнула она.
— Не очень сильно, — успокоил ее Милт. — Кто это еще сюда едет?
Дженни резко подняла голову, но лицо ее тут же просветлело.
— Это Джо Петере и Тэкер!
Мужчины подошли к ним. Рядом с верзилой Тэкером щуплый Петере выглядел мальчуганом. В руках у них были винтовки.
— С вами все в порядке? — спросил Тэкер. Куда только подевались его нерешительность и робость! — Мы торопились помочь вам, но видим, что приехали слишком поздно.
— Что с людьми Спенсера? — спросил Когар.
— Мартинеса и Рекорда растоптали лошади. Рекорда мы нашли мертвым, а Мартинес ранен. Одного мы убили, а других связали.
К ним подошел рыжий владелец ресторана.
— Вы подали нам пример, мистер, — сказал он Милту. — Когда мы узнали, что вы увезли Дженни, чтобы она не досталась Спенсеру, нам стало стыдно, что наших женщин защищают чужие мужчины. Тэкер поговорил с Джо Петерсом и кое с кем еще. Потом они все собрались у меня, и мы принялись очищать город от людей Спенсера. И скажу вам, мы хорошо поработали!
Тэкер улыбнулся, довольный собой.
— Вы с Дженни можете возвращаться в Мескит, если хотите, — сказал он. — Надо отметить нашу победу.
— Ну что ж, может, я когда-нибудь и приеду к вам, — сказал Милт, — но сейчас мне надо перегнать табун на свое ранчо, где у меня есть отличное пастбище. Я бы хотел показать его Дженни, но не знаю, захочет ли она поехать со мной.
— Ранчо, наверное, просто замечательное, — сказала Дженни. Ее глаза улыбались Милту, но в них затаилась грусть. — Наверное, мне оно понравится.
— Только если вы поедете со мной, я, наверное, попрошу вас остаться, — сказал Милт. — Мне не захочется вас отпускать.
— А зачем мне уезжать? — сказала Дженни.
Серый мустанг уже поднялся на ноги и отряхивался. Милт подошел к нему и ощупал ногу коня. Рука его слегка дрожала. Он выпрямился и увидел, что Дженни с улыбкой смотрит на него. Губы ее показались ему такими нежными и зовущими.
— Сдается мне, — сказал Тэкер, с радостью наблюдая за Милтом и Дженни, — что нам придется праздновать победу без них!
ЛЮБОВЬ И МАЛЫШ КАКТУС
Предисловие автора
В наше время женщины на Западе ездят верхом в джинсах, но в те времена, о которых идет речь в этих рассказах, они одевались совсем по-другому. До Первой мировой войны, а может быть и до начала двадцатых годов, женщины нигде и никогда не появлялись в брюках. Куда бы они ни шли, они надевали только платье.
Женщины никогда не ездили в седле по-мужски, ну, может быть, только в таких местах, где их никто не мог увидеть. Обычно же они сидели в седле боком и только боком, аккуратно расправив складки платья на боку лошади. У меня была тетушка, очень красивая молодая женщина, которая ездила на лошади именно таким образом, и это было зрелище, достойное восхищения!
Находясь в общественном месте, женщина очень тщательно следила за тем, чтобы ноги были скрыты от глаз публики юбкой. Приличия позволяли показать только лодыжку, и то только тогда, когда женщина выходила из дилижанса или из поезда.
Глава 1. ЦВЕТЫ ДЛЯ ДЖЕННИ
Дженни Симмс, очаровательная маленькая девушка, вздернула свой четко очерченный подбородок.
— Если бы ты по-настоящему любил меня, ты бы достал их! Ты сам знаешь, что достал бы! Просто ты меня не любишь! Вспомни, какие подвиги совершали рыцари ради своих дам! А ты не хочешь сделать для меня даже такого пустяка, как достать цветы!
— Цветы? — в изумлении воззрился на Дженни Малыш Кактус. — Теперь тебе хочется цветов! Нет, эти женщины сведут меня с ума! Где же я найду тебе цветы в этой пустыне?
И он обвел рукой окружавшую их пустыню, куда они приехали на пикник, словно приглашая ее самое убедиться в неисполнимости ее просьбы.
— Посмотри вокруг! Ведь ты же знаешь, что за четыре месяца не выпало ни единой капли дождя! Да здесь не найдешь ни единой зеленой травинки, не то что цветов! Давненько уже не случалось такой засухи, так что забудь о цветах!
— Если бы ты любил меня, ты бы достал их! — По тону, каким Дженни произнесла эти слова, Малыш понял, что она действительно так думает и не потерпит никаких возражений. — Если мужчина любит женщину, он все для нее сделает!
В ее голубых глазах вспыхнул огонь и поразил Малыша Кактуса в самое сердце.
— Нессельроде, если ты меня любишь…
— Ш-ш! — прошипел он, испуганно оглянувшись. — Если кто-нибудь услышит, меня тут же вышвырнут отсюда. Зови меня Клей, или Кид, или как тебе вздумается, но только не Нессельроде!
— Так вот, значит, как тебя зовут — Нессельроде Клей. Ну что ж, неплохое имя, совсем неплохое. И все-таки, — ее не так-то легко было увести от намеченной цели. — если ты меня любишь, то достанешь мне цветов! А то я рассказала всем своим подругам, что ты даришь мне цветы, а они подняли меня на смех! Правда, правда. Они сказали, что в это время года цветы можно найти разве что в Калифорнии!
Малыш Кактус свернул самокрутку и уставился на нее с глубоким отвращением. Ох уж эти женщины! Он фыркнул. Какой ерундой забиты у них головы! А уж Дженни всегда приходит в голову то, до чего никто другой в жизни не додумается! Начиталась романов и теперь ждет, что к ней явится рыцарь на белом коне, который совершит великие подвиги, чтобы завоевать ее любовь!
Ну, от него она этого не дождется! И вообще, что он здесь делает, на этом пикнике? Другие мужчины помчались вдогонку за братьями Херринг, а он торчит здесь да еще вынужден терпеть капризы Дженни. А эта троица — крутые парни, да к тому же отличные стрелки. Они остановили экспресс компании «Юнион пасифик», когда тот поднимался в гору милях в пятнадцати отсюда, убили курьера и охранника и забрали сейф, в котором лежало сорок тысяч долларов в золоте и ценных бумагах. За поимку братьев Херринг обещана награда — по тысяче долларов за Бенни и Джо и четыре тысячи за Рыжего.
С такими деньгами он мог бы купить себе несколько коров и сделаться владельцем ранчо, о чем уже давно мечтал. Он бы женился на девушке вроде Дженни — она красива, такой женой можно гордиться. Он знает толк в разведении скота, и очень скоро они разбогатели бы. Но нет, вместо того чтобы гнаться за Херрингами, он торчит здесь, у ног Дженни, а она посылает его за цветами!
— Я ведь прошу совсем немного, — настаивала Дженни. — А у тебя на уме только стрельба! Как тебе не стыдно, Нессельроде!
Малыш поморщился и хотел было что-то сказать, но его робкий голос потонул в лавине слов Дженни.
— Если ты не принесешь мне цветов на день рождения, Нессельроде, я никогда больше не буду с тобой разговаривать! Слышишь, никогда!
